Обнажённая упругая грудь

Мне было 15 лет, когда это случилось. Мы с мамой были одни на
даче. Была пятница, мама взяла отгул, чтобы поработать на даче, а соседи приезжали
только в субботу.
Я уже давно умел мастурбировать и часто это делал. Но, как и
многих парней в моем возрасте, после достижения удовлетворения меня жгло чувство
вины. Поэтому я боролся с самим собой, стараясь не заниматься онанизмом. Боролся,
как мог, и в конце концов всегда проигрывал. В этот раз мне удалось продержаться
три дня перед приездом на дачу, и мне ужасно хотелось. Я уже сдался и, конечно,
занялся бы мастурбацией немедленно, но дача была маленькой, и уединиться было
негде.
Мама тем временем стала переодеваться в рабочую одежду. Она
сняла блузку и юбку и осталась только в узком купальнике-бикини. Купальник красиво
подчеркивал мамину фигуру. Потом она надела старые джинсы и футболку. В этой
одежде она тоже выглядела очень красиво. А потом ушла на огород.
- Пойдешь со мной? - спросила она.
- Не, мам, я пока тут книжку почитаю. Я потом к тебе приду. -
Ответил я, думая сразу же, как мама уйдет, заняться онанизмом.
Мама вышла. Я запустил руки в штаны... и невольно представил
себе маму в бикини. Мой член сразу же стал твердым. Я вспомнил, как пару раз
подсматривал за мамой, когда она переодевалась на работу и снимала лифчик, и мне
удалось увидеть ее обнаженные груди. Я осознал, что хочу свою маму как женщину, и
это еще больше возбудило меня. Я представил себе, что мама в одних трусиках стоит
передо мной, смотрит на меня и улыбается. А потом снимает и трусики... я только
что видел маму почти голой, и мои фантазии выходили очень реалистичными. Вот мама
садится ко мне на колени, и мой член входит в нее... как будто в действительности!
Я был очень возбужден и не замечал ничего вокруг. Вошедшую
маму я увидел, только когда она была уже посередине комнаты. Я быстро спрятал член
в штаны, но было уже поздно. Мама увидела, как я поглаживаю его. Но, вроде бы, не
обратила на это внимания.
- Там стало очень жарко, - сказала она, - и я решила работать
в купальнике. Заодно позагораю.
Я молча смотрел, как она снимает джинсы и футболку. Мама
сказала...
- Я смутила тебя тем, что зашла не вовремя? Извини. Может
быть, ты думаешь, что мастурбация - это постыдное занятие, и я буду осуждать тебя
за это? Нет, это не так. В твоем возрасте все парни этим занимаются. Если хочешь,
чтобы ты не смущался, я тоже разденусь.
- И... ты будешь на огороде обнаженной?
- Да. Соседей все равно нет, никто не увидит. И загар будет
ровным, без бледных полос.
Мама расстегнула лифчик и сняла его. Я уставился на ее груди.
А она стянула с себя трусики, открыв темный треугольник волос... нагнулась,
перешагнула через трусики, бросила их на кровать... встала
возле стены. Солнце из окна освещало ее, мама стояла в позе фотомодели из
эротического журнала, виденной мной у одноклассника.
- Раздевайся тоже. Голым тебе будет приятнее мастурбировать.
- Мама, - проговорил я, стаскивая с себя одежду, - а можно, ты
не пойдешь на огород, а постоишь тут, а я посмотрю на тебя?
- Конечно. Если хочешь, можешь меня даже погладить по всяким
местам. Ух, какой у тебя уже член большой!
Я пододвинул стул к маме, сел на него. Начал руками ласкать
мамины груди, соски... потом бедра...
- Мама, а здесь можно? - спросил я, погладив мамин пушистый
лобок.
- Да, можно! - ответила мама и пошире расставила ноги. Я
положил руку маме между ног и начал ласкать ее щелочку, второй рукой поглаживая
себе член.
- Ничего страшного, если на меня брызнет твоя сперма, -
сказала мама.
Мне захотелось снова погладить мамины соски. Я почувствовал,
как они отвердели.
- Мама, ты возбудилась? У тебя соски твердые.
- Да...
- Мама, я хочу тебя!
- Я уже поняла, что ты хочешь поиграть со мной в инцест.
- А что такое инцест?
- Это семейный секс. Когда девочка занимается сексом со своим
папой, или брат - с сестрой, или мальчик - со своей мамой. Я ведь твоя мама...
если мы займемся сексом сейчас, то это будет инцест.
Моя рука снова ласкала маму между ног, а другой я гладил ее
соски. Мама продолжала...
- Но я не против семейного секса. Я думаю, для тебя будет
лучше трахать меня, чем мастурбировать. Давай, если хочешь...

Мама расставила ноги еще шире и встала надо мной. Моя мечта
сбылась! Я положил руки ее на бедра, потянул маму на себя, и мой член вошел в
мамино лоно. Наполовину... до основания... чуть вышел и опять вошел... мама начала
постанывать. Я прошептал...
- Мама?
- Еби, еби меня, - прошептала она в ответ, - откинься на
спинку стула и засаживай мне поглубже... а-а-а... выеби меня!
Я делал так, как просила мама. Мама двигалась мне навстречу.
Постепенно я ускорялся, мама стонала громче и тоже двигалась быстрее.
Прошептала...
- Всади мне поглубже и остановись...
Я сделал это. Мама сказала...
- Сейчас головка твоего члена у меня вот тут, я чувствую. - И
провела пальчиком по границе волос на своем лобке, посмотрела мне в глаза и
улыбнулась. - А теперь продолжай.
Я опять начал иметь свою маму. А потом она откинула голову
назад, закрыла глаза, застонала громче... моя сперма наполнила мамино
влагалище...

- Ну что? Еще разик сыграем?

Колода карт в руках Ульянки щелкнула как у заправского крупье, перекинув карты из руки в руку она с легкостью сместила карты и мгновенным движением перетасовала их. В её глазах огонь костра и сияние азарта не утихали с самого начала игры, да и похоже, что она была единственная на ком осталось больше всех одежды. Она явно жульничала, лишь один раз за всю игру рассталась с трусиками под юбкой, проиграв для отвода глаз. Хитрая улыбка не сходила с её лица. Она обвела взглядом всех собравшихся у костра, бросая всем вызов.

Играть в карты на раздевание предложила Виола, после того как они с Ольгой Дмитриевной изрядно отметили Королевскую Ночь. ОД уже мирно посапывала, накрывшись курткой Шурика. Если на вожатую алкоголь подействовал усыпляюще, о Виоле он только придал сил и раскованности, причем непонятным образом эта черта на некоторое мгновение передалась всем пионерам, собравшимся в этот вечер у костра. Правда эти уверенность и раскованность быстро поутихли, как только после первой партии Леночке не повезло и ей пришлось снимать лифчик под пионерской блузкой. Но отказываться никто не собирался, отказ от игры в Королевскую Ночь, приравнивался к дезертирству, и волей-неволей пионеры и пионерки после проигрышей расставались с предметами одежды.

- Ульяна, может хватит? – взмолилась Славя. Длинноволосая блондинка сидела в одном нижнем белье, прислонившись к дереву. Надо сказать, что от такого зрелища захватывал дух, но я как и остальные пионеры сидели уже в трусах и пытались не подавать виду, изредка пряча хозяйство от любопытных глаз девушек.

- Ничего подобного! Ты и в прошлый раз отказывалась, но проиграла-то Алиска!

Алиса, при упоминании своего имени густо покраснела и поближе прижалась к Леночке. Они обе сидели в трусиках и прикрывались блузками. От смущения они то и дело поджимали свои стройные ножки и тщетно пытались прикрыть прекрасные бёдра краем блузки. Юбки и лифчики ушли после двух проигрышей. Казалось, Леночка уже готова была провалиться на месте, лишь бы никто не видел её наготу.

- У… Уль… Ульяночка, ну…ну пожалуйста. – не поднимая глаз, заикаясь попросила Лена.

В костер полетели новые поленья, все обернулись на Виолу. Вот уж кто точно был за продолжение игры, так это она. Медсестра встала в полный рост.

- А ну не хныкать! Решили играть, играем до конца, на выбывание! Пока на мне есть хотя бы труселя, я продолжу игру!

В этом она была права. Из одежды на ней были только трусики, хотя трусиками это тоже было сложно назвать, они практически нечего не скрывали, если мне по началу казалось, то теперь я уже точно был уверен в том, что она проигрывает специально, чтобы раздеваться и ловить восхищенные взгляды пионеров. Её грудь колыхалась при каждом её слове, фигура приковывала взгляды, обнажённая Виола- зрелище очень волнующее.

Ульянка поддакивала каждому слову медсестры, под двойным напором пионеры сдались. Игра продолжилась. С хитрым прищуром красноволосая девочка начала сдавать карты. После передачи очередной карты Семёну, Ульянка молниеносным движением скинула лишнюю карту себе в стопку. Да уж, мастерства ей не занимать, я толкнул сидящего рядом Аныча и показал на Ульянку. «Шульмует», шепнул я ему. Аныч покачал головой в знак согласия и ответил, что не надо ничего говорить, ему тоже было любопытно, что будет дальше.

Пионеры взяли карты, игра была незамысловатая и быстрая, путём небольшого обмена картами по кругу, проигрывал тот, у кого больше очков. Обмен закончился и пришла пора открывать карты. Я пристально следил за Ульянкой, она быстро заменила одну карту на другую и… проиграла. Вот ведь мелкая пакостница, чтоб подзадорить остальных, она специально подсунула себе карту постарше.

-Ой! Какая досада, проиграла… - С наигранной обидой сказала Ульянка. Актриса из неё совсем никакая, но почему-то это мало кто заметил.

И тут же с радостным визгом она скинула с себя пионерскую блузку, оставшись в одной юбке. Лифчик она не носила и предстала перед костром топлес. С радостным гиканьем она начала бегать вокруг костра, расставив руки в стороны.

- Ульянка, осторожно! – пытаясь удержать подругу Леночка подалась вперед, на миг забыв придержать блузку. Блузка распахнулась и на обозрение пионеров показалась прекрасная упругая грудь. – Ой-ой! - Завизжала Леночка и попыталась прикрыться, но в суматохе ей это удалось с трудом. Видом её прелестей можно было любоваться еще некоторое время.
Ульянка засмеялась еще сильнее и побежала к речке.

- Я наверное тоже искупнусь, жарковато у костра. – Славя поднялась и длинные тугие косы свесились вниз стройной фигуры, подчеркивая её красивые формы. Сидевший рядом с ней Мотыль вытер струю крови из носа, поднялся и молча пошел за Славей.

- Это любовь… - загадочно произнес Аныч, глядя им вслед.

Приближалась полночь.