А что такого-то? Размялся, подышал свежим воздухом, подышал несвежим воздухом чтобы понять ценность свежего воздуха, одни плюсы.
А чего от них отбиваться? Куда лучшие соседи в процессе сранья, чем мухи. Блядские мухи.
Стоит в саду
Всё так. Это обложка альбома Сектора Газа - Восставший из Ада (посмертного для Хоя). Отличается более тяжелым звучанием, чем в предыдущих альбомах (кроме разве что трека Демобилизация). Рекомендую ознакомиться, если кто не слышал.![
Л » U \Я>» V 4 Л fi ' Ж И Ж J "W •« 1 ■ i F r| W r Tjj / 1 'if' *аА il Ш щ y ' er i £ Д Я ' IL. îfll 'Я if' В
i К ШЁ у ] T -Jî V * /) X * Я J, à 1 к ЁЯ гьщъЖ
#it
Г-^ШГ ir w ti .fl,Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,ЛК12,нарисовал сам,смешные комиксы,сельский туалет,Сектор](https://img2.joyreactor.cc/pics/comment/Комиксы-ЛК12-нарисовал-сам-5078324.jpeg "Смешные комиксы,веб-комиксы с юмором и их переводы,ЛК12,нарисовал сам,смешные комиксы,сельский туалет,Сектор Газа (группа),песочница,творчество душевнобольных,Каляки-Маляки,каляки-маляки, Каляки-Маляки, Каляки маляки,,фэндомы,Лэнц и Славек")
Есть один минус: ночью, пока сходишь, взбодришься, и потом хуй заснёшь снова...
Неча по ночам шляться, а коль пробудился шуруй работать по огороду.
Вечером, когда люди сидели за столами и пили, Олав конунг сказал, чтобы ночью никто из его людей не выходил один в отхожее место и каждый, кому понадобится выйти, просил бы соседа по постели пойти с ним. Иначе, мол, будет плохо.
Люди пировали до позднего вечера и, когда столы были убраны, легли спать.
К концу ночи проснулся исландец Торстейн, и захотелось ему встать с постели, но тот, кто лежал рядом с ним, спал так крепко, что Торстейн не стал его будить. Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны. Садится он на крайнее сиденье и, посидев некоторое время, видит, что у самого дальнего сиденья появляется черт и садится. Тогда Торстейн
Люди пировали до позднего вечера и, когда столы были убраны, легли спать.
К концу ночи проснулся исландец Торстейн, и захотелось ему встать с постели, но тот, кто лежал рядом с ним, спал так крепко, что Торстейн не стал его будить. Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны. Садится он на крайнее сиденье и, посидев некоторое время, видит, что у самого дальнего сиденья появляется черт и садится. Тогда Торстейн
О Торстейне Морозе
саги Исландские
Рассказывают, что Олав конунг ездил по пирам на востоке в Вике и других краях. Однажды он пировал на хуторе, что зовется У Межи. С ним было очень много народу. Был с ним человек по имени Торстейн. Он был сыном Торкеля, сына Асгейра Дышла, сына Аудуна Гагача. Он был исландец и приехал к конунгу прошлой зимой.
Вечером, когда люди сидели за столами и пили, Олав конунг сказал, чтобы ночью никто из его людей не выходил один в отхожее место и каждый, кому понадобится выйти, просил бы соседа по постели пойти с ним. Иначе, мол, будет плохо.
Люди пировали до позднего вечера и, когда столы были убраны, легли спать.
К концу ночи проснулся исландец Торстейн, и захотелось ему встать с постели, но тот, кто лежал рядом с ним, спал так крепко, что Торстейн не стал его будить. Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны. Садится он на крайнее сиденье и, посидев некоторое время, видит, что у самого дальнего сиденья появляется черт и садится. Тогда Торстейн сказал:
– Кто это там?
Нечистый отвечает:
– Торкель Тощий, что погиб с Харальдом конунгом Боезубом .
– Откуда же ты сейчас? – спросил Торстейн. Тот сказал, что он прямо из ада.
– Ну и как там? – спросил Торстейн. Тот отвечает:
– А что ты хотел бы знать?
– Кто лучше всех терпит адскую муку?
– Сигурд Убийца Дракона Фафнира, – сказал черт.
– А какая у него мука?
– Он топит пылающую жаром печь, – отвечает привидение.
– Ну это уж не такая мука, – говорит Торстейн.
– Да, конечно, – сказал черт. – Ведь он сам топит.
– Все же это большое дело, – сказал Торстейн. – А кто хуже всех терпит муку?
Привидение отвечает:
– Старкад Старый . Он так вопит, что нам, бесам, это худшее из мучений. Из-за его воплей мы никогда не можем поспать.
– Какую же это муку он так плохо терпит? Ведь он всегда был здоровущий, как рассказывают.
– Он весь по щиколотки в огне.
– Ну это не такая уж великая мука, – сказал Торстейн, – для такого героя, как он.
– Не скажи, – отвечало привидение. – Ведь у него торчат из огня одни ступни.
– Да, это великая мука, – сказал Торстейн. – А ну-ка повопи немного, как он.
– Изволь, – сказал черт.
Он разинул пасть и страшно завыл, а Торстейн накинул себе на голову подол плаща. У Торстейна дух захватило от воя, и он сказал:
– Он всегда так вопит?
– О нет, – сказало привидение. – Так вопим мы, чертенята.
– Нет, ты повопи, как Старкад вопит, – сказал Торстейн.
– Пожалуйста, – сказал черт.
И он завопил так страшно, что Торстейн диву дался, как это маленький чертенок может так вопить, и он снова обмотал плащом себе голову, и ему показалось, что он сейчас упадет без чувств. Тогда черт спросил:
– Что же ты молчишь?
Торстейн ответил, придя в себя:
– Я молчу, потому что диву даюсь, как это у такого чертенка может быть такой страшный голос. Что же, это самый громкий вопль Старкада?
– Ничуть, – говорит тот. – Это его наименее громкий вопль.
– Брось увиливать, – сказал Торстейн. – Завопи-ка его самым громким воплем.
Черт согласился. Торстейн приготовился, сложил плащ вдвойне, обмотал его вокруг головы и стал держать его обеими руками. А привидение с каждым воплем приближалось к Торстейну на три сиденья, и теперь между ними оставалось только три сиденья. И вот черт страшно разинул свою пасть, закатил глазища и стал так громко вопить, что Торстейну стало невмоготу. Но тут зазвонил колокол, а Торстейн упал на пол без чувств.
Черт, услышав колокольный звон, провалился сквозь пол, и долго был слышен гул от него внизу в земле.
Когда наступило утро, люди встали. Конунг прошел в церковь и отстоял службу. После этого сели за стол. Конунг был не слишком ласков. Он сказал:
– Ходил кто-нибудь ночью один в отхожее место?
Торстейн встал, упал в ноги конунгу и признался, что нарушил его повеление. Конунг отвечает:
– Мне-то это большого вреда не принесло. Но верно, значит, что вы, исландцы, очень строптивы, как о вас говорят. Ну и как, заметил ты что-нибудь?
Тут Торстейн рассказал все, что приключилось.
Конунг спросил:
– Почему же ты хотел, чтобы он завопил?
– Это я вам сейчас скажу, государь. Ведь вы не велели никому ходить туда одному, и, когда явился бес, я понял, что дело мое плохо, и я решил, что когда он завопит, вы проснетесь, государь, и тогда я спасен.
– Так оно и было, – сказал конунг. – Я проснулся и понял, в чем дело, и велел звонить. Я знал, что иначе тебе придется плохо. Но неужели ты не испугался, когда черт начал вопить?
Торстейн отвечает:
– Я не знаю, государь, что это такое испуг.
– И не было у тебя страха? – сказал конунг.
– Нет, – сказал Торстейн. – Но от последнего вопля у меня вроде как мороз по коже пробежал.
Конунг отвечает:
– Будет у тебя теперь прозвище. Ты будешь отныне зваться Торстейн Мороз. И вот тебе меч в придачу к прозвищу.
Торстейн поблагодарил конунга. Говорят, что он стал дружинником Олава конунга и с тех пор был с ним и погиб на Великом Змее вместе с другими воинами конунга.
Примечания
Рассказ «О Торстейне Морозе» (?orsteins ?attr skelks) – это легенда о чудотворной силе норвежского короля Олава, сына Трюггви (995-1000 гг.), вводившего христианство в Норвегии. Во время правления Олава произошла (в 1000 г.) христианизация Исландии, где он поэтому прославился как патрон церкви и чудотворец.
Прядь сохранилась в единственном списке в «Книге с Плоского Острова» в составе «Большой саги об Олаве, сыне Трюггви».
Перевод М. И. Стеблин-Каменского
Источник: «Исландские саги» в 2-х томах, т. II.
OCR:
Харальд конунг Боезуб – легендарный датский король.
Старкард Старый – легендарный герой датских эпических сказаний. Согласно одному из них, Старкард по приказу Одина предательски убил своего господина, норвежского короля Викара.
саги Исландские
Рассказывают, что Олав конунг ездил по пирам на востоке в Вике и других краях. Однажды он пировал на хуторе, что зовется У Межи. С ним было очень много народу. Был с ним человек по имени Торстейн. Он был сыном Торкеля, сына Асгейра Дышла, сына Аудуна Гагача. Он был исландец и приехал к конунгу прошлой зимой.
Вечером, когда люди сидели за столами и пили, Олав конунг сказал, чтобы ночью никто из его людей не выходил один в отхожее место и каждый, кому понадобится выйти, просил бы соседа по постели пойти с ним. Иначе, мол, будет плохо.
Люди пировали до позднего вечера и, когда столы были убраны, легли спать.
К концу ночи проснулся исландец Торстейн, и захотелось ему встать с постели, но тот, кто лежал рядом с ним, спал так крепко, что Торстейн не стал его будить. Вот Торстейн встает, сует ноги в башмаки, накидывает толстый плащ и отправляется в нужное место. Оно было такое большое, что одиннадцать человек могли в нем сидеть с каждой стороны. Садится он на крайнее сиденье и, посидев некоторое время, видит, что у самого дальнего сиденья появляется черт и садится. Тогда Торстейн сказал:
– Кто это там?
Нечистый отвечает:
– Торкель Тощий, что погиб с Харальдом конунгом Боезубом .
– Откуда же ты сейчас? – спросил Торстейн. Тот сказал, что он прямо из ада.
– Ну и как там? – спросил Торстейн. Тот отвечает:
– А что ты хотел бы знать?
– Кто лучше всех терпит адскую муку?
– Сигурд Убийца Дракона Фафнира, – сказал черт.
– А какая у него мука?
– Он топит пылающую жаром печь, – отвечает привидение.
– Ну это уж не такая мука, – говорит Торстейн.
– Да, конечно, – сказал черт. – Ведь он сам топит.
– Все же это большое дело, – сказал Торстейн. – А кто хуже всех терпит муку?
Привидение отвечает:
– Старкад Старый . Он так вопит, что нам, бесам, это худшее из мучений. Из-за его воплей мы никогда не можем поспать.
– Какую же это муку он так плохо терпит? Ведь он всегда был здоровущий, как рассказывают.
– Он весь по щиколотки в огне.
– Ну это не такая уж великая мука, – сказал Торстейн, – для такого героя, как он.
– Не скажи, – отвечало привидение. – Ведь у него торчат из огня одни ступни.
– Да, это великая мука, – сказал Торстейн. – А ну-ка повопи немного, как он.
– Изволь, – сказал черт.
Он разинул пасть и страшно завыл, а Торстейн накинул себе на голову подол плаща. У Торстейна дух захватило от воя, и он сказал:
– Он всегда так вопит?
– О нет, – сказало привидение. – Так вопим мы, чертенята.
– Нет, ты повопи, как Старкад вопит, – сказал Торстейн.
– Пожалуйста, – сказал черт.
И он завопил так страшно, что Торстейн диву дался, как это маленький чертенок может так вопить, и он снова обмотал плащом себе голову, и ему показалось, что он сейчас упадет без чувств. Тогда черт спросил:
– Что же ты молчишь?
Торстейн ответил, придя в себя:
– Я молчу, потому что диву даюсь, как это у такого чертенка может быть такой страшный голос. Что же, это самый громкий вопль Старкада?
– Ничуть, – говорит тот. – Это его наименее громкий вопль.
– Брось увиливать, – сказал Торстейн. – Завопи-ка его самым громким воплем.
Черт согласился. Торстейн приготовился, сложил плащ вдвойне, обмотал его вокруг головы и стал держать его обеими руками. А привидение с каждым воплем приближалось к Торстейну на три сиденья, и теперь между ними оставалось только три сиденья. И вот черт страшно разинул свою пасть, закатил глазища и стал так громко вопить, что Торстейну стало невмоготу. Но тут зазвонил колокол, а Торстейн упал на пол без чувств.
Черт, услышав колокольный звон, провалился сквозь пол, и долго был слышен гул от него внизу в земле.
Когда наступило утро, люди встали. Конунг прошел в церковь и отстоял службу. После этого сели за стол. Конунг был не слишком ласков. Он сказал:
– Ходил кто-нибудь ночью один в отхожее место?
Торстейн встал, упал в ноги конунгу и признался, что нарушил его повеление. Конунг отвечает:
– Мне-то это большого вреда не принесло. Но верно, значит, что вы, исландцы, очень строптивы, как о вас говорят. Ну и как, заметил ты что-нибудь?
Тут Торстейн рассказал все, что приключилось.
Конунг спросил:
– Почему же ты хотел, чтобы он завопил?
– Это я вам сейчас скажу, государь. Ведь вы не велели никому ходить туда одному, и, когда явился бес, я понял, что дело мое плохо, и я решил, что когда он завопит, вы проснетесь, государь, и тогда я спасен.
– Так оно и было, – сказал конунг. – Я проснулся и понял, в чем дело, и велел звонить. Я знал, что иначе тебе придется плохо. Но неужели ты не испугался, когда черт начал вопить?
Торстейн отвечает:
– Я не знаю, государь, что это такое испуг.
– И не было у тебя страха? – сказал конунг.
– Нет, – сказал Торстейн. – Но от последнего вопля у меня вроде как мороз по коже пробежал.
Конунг отвечает:
– Будет у тебя теперь прозвище. Ты будешь отныне зваться Торстейн Мороз. И вот тебе меч в придачу к прозвищу.
Торстейн поблагодарил конунга. Говорят, что он стал дружинником Олава конунга и с тех пор был с ним и погиб на Великом Змее вместе с другими воинами конунга.
Примечания
Рассказ «О Торстейне Морозе» (?orsteins ?attr skelks) – это легенда о чудотворной силе норвежского короля Олава, сына Трюггви (995-1000 гг.), вводившего христианство в Норвегии. Во время правления Олава произошла (в 1000 г.) христианизация Исландии, где он поэтому прославился как патрон церкви и чудотворец.
Прядь сохранилась в единственном списке в «Книге с Плоского Острова» в составе «Большой саги об Олаве, сыне Трюггви».
Перевод М. И. Стеблин-Каменского
Источник: «Исландские саги» в 2-х томах, т. II.
OCR:
Харальд конунг Боезуб – легендарный датский король.
Старкард Старый – легендарный герой датских эпических сказаний. Согласно одному из них, Старкард по приказу Одина предательски убил своего господина, норвежского короля Викара.
Чудно, христианство в Скандинавии.
Вижу тут кусты вокруг туалета, так что это тёплое время года. Вот зимой эти сортиры ещё лучше - учат срать молниеносно.
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
Отличный комментарий!