Великий Вождь Уугхр яростно почесал пятку. Через мозоли не очень-то и чесалось, и должного эффекта не возымевало. В одном из ящиков его превосходного лакированного письменного стола был искорежен и наполовину выдран металлический замочек. Вождь мудро воспользовался этим для унятия зуда в конечности. Его капитан-секретарши за проходом, зашторенным одеялом из крысомясовых шкурок, о чем-то зашушукались с евнухом. Вождь был стар и почти не интересовался собственным гаремом, но решил пообщаться.
-- Что вы, бабы, шум подняли, дуры невменяемые? - милостливо сказал Великий Вождь, обозревая кромешную темень метро. Ну а что вы хотели - дратить бюджет племени на освещение для второстепенных персонажей - слишком расточительно.
-- Какого-то красавчика поймали на пересечении границы. Говорит, он из другого крупного города. - сказала старший капитан со старомодным именем Светлана.
-- Вождь, давай его съедим! - вторила тощая старшая лейтенант Грруха.
Вождь задумался. С одной стороны, им, как неонеонеолибералам-сатанистам, признающим все 78 гендеров, полагалось есть человечину только в Великий Пост. С другой - есть уж очень хочется.
-- Раз красавчик, то это значит, что жирный. - блеснул знанием порядков современной молодежи Уугхр.
-- Весит килограммов 45, ей-богу. - ответила Грруха, облизываясь.
-- Значит, хороший охотник - пройти через пустоши между двумя большими городами и остаться, кхм, красавчиком.
Капитан-секретарши приуныли - пира, скорее всего, не будет, раз Вождь думает о Политическом Интервью.
-- Вот прямо сейчас пойду и проведу Политическое Интервью - как-то совсем предсказуемо сказал Великий Вождь и, не зажигая факела (зачем, если вождь прекрасно ориентировался в своих владениях?).
***
Пленника держало аж двое дуболомов - таким мощным и опасным он казался. А еще вождь показался себе немодным и бедно одетым - пришелец был одет в белоснешный плащ из шкур кусайцев-альбиносов.
-- Итак, во сколько гендеров ты веруешь? - задал вождь самый злавный для неонеонеолиберала вопрос.
-- Верую во два гендера, отныне, присно и во веки веков.
Вождь почесал затылок. Он не помнил, кем считаются ультраортодоксы - всего лишь заблудшими или Врагами Веры.
-- К шаману придется тебя сводить. Как он скажет так в итоге и будет. Ну, а сколько крысомясов в среднем в день ловишь на поверхности? Только не отнекивайся, что от местности зависит. Говори навскидку.
-- Скажу честно, я плохой охотник. Хватает только мне и еще может за остаток дня троих поймаю.
-- Так это по нынешним временам не так плохо. Хорошо даже. Послужишь моему племени?
-- Нет, я не потому ушел, что мое племя передохло. Я карты для нашего Вождя составляю.
Вождь вдруг ощутил симпатию к жирному.
-- Ладно, отпущу тебя восвояси, но только если ты не Враг Веры. Скажи мне, ты за Путина, или против?
-- Против.
-- Стало быть, ты сальник?
-- Нет, ватник.
-- Опять непонятно. Я в теологии не силен. Надо идти к шаману.
***
-- Где справка от Министерства Религиозного Просвещения о предварительной благонадежности? - спросил шаман Вождя, почесывая живот.
-- Так я же по совместительству и министр этого ведомтва.
-- Вот и сиди пиши справку. А я пока еще подремаю. - шаман дал Вождю драгоценный лист газеты и завалился спать.
Вождь принялся выводить какие-то закорючки. Наконец, поставив размашистую подпись, он пихнул шамана в плечо.
-- Готово.
-- Так быстро? Эх, ничего толком не разобрать.
-- А ты чего ожидал? Это газетный лист.
-- Ладно, главное, что законный порядок соблюден.
-- Да, это главное.
Шаман подозвал к себе дуболомов с пленником.
-- Сколько ракет упало на Богомерзкий Запад, пленник?
-- Около 3000.
-- То есть, ты ватник, но веруешь, что половина взорвалась еще в шахтах. Странно. Я обращусь к Священному Писанию.
Шаман принялся кидать на текстовые распечатки комментариев с Лентача косточки крысомясов.
-- По всему выходит, что ты Враг Веры. - наконец, сказал шаман. - уведите его, дуболомы.
Пленник забился в удерживающих его руках. Пришлось вызвать еще дуболомов, чтобы с ним справиться.
-- Зря ты так решил. - сказал Вождь шаману. - он хороший охотник. Пока составлял бы карты нашей местности, работал бы на нас. А там бы привык к нам и остался в племени.
-- Это все конечно хорошо, но мясо он принесет завтра, а кушать хочется уже сегодня.
-- И это верно.
Сказав это, Вождь обрадовался. Впереди ждал отличный пир.
Словно вторя его мыслям, шаман сказал:
-- То, что к нам попал столь жирный пленник, отличный знак. Это свидетельство грядущего процветания.
Вскоре все собрались на пир. Все радовались, веселились и двигались вперед - в прекрасное будущее.
Никто не скинет ссылку про похожий расказ где чуваки мобильный крематорий искали, притом там еще радар на лямках тянули ?
05.01.2023, 08:05
БЕСКОНЕЧНАЯ ПОБЕДА
Из всех священных антифашистских машин Воха больше всего не любил тянуть Священную РЛС. Великая Пятнадцатая Спецоперация по Борьбе с Неонацизмом длилась уже целый месяц, и весь этот месяц они тянули на длинных лямках священные антифашисткие машины по Святой Руси к ее границе с Неонацистской Несуществующей Украиной.
За это время он успел потянуть и священный танк, и священный БМП, и священную командно-штабную машину. Но РЛС раздражала больше всего, и это отражалось и в лямке, которая натирала сильнее, чем на других священных машинах, и в команде, которая тащила не так слаженно, и даже будто в придорожных сороках, которые каркали с какой-то насмешкой, неслышимой при волочении других машин.
Вохина нелюбовь происходила, скорее всего, от непонятности РЛС, смысл которой не могли нормально объяснить в приходской школе оба учителя-просвирия. Священный танк во времена первых Спецопераций ехал и стрелял, священный БМП вез в себе бойцов, в священной командно-штабной машине сидел командир. А священная РЛС выпускала какие-то волны, с помощью которых можно было видеть вражескую технику за много тысяч шагов вокруг – и это звучало как-то совсем небывало и сказочно.
Ну и во всех героических сказаниях о первых Великих Спецоперациях подробно рассказывалось о подвигах, которые предки совершали при помощи танков, БМП, пушек, а РЛС ни одного неонациста не уничтожали, а просто упоминались между делом – сколько их было каждый раз. Просвирии тоже ощущали мутность с РЛС и на все вопросы учеников или пожимали плечами, или назначали дополнительные задания, в зависимости от настроения.
- Привал! – раздался крик по колонне и затрубили трубы.
Участники спецоперации с облегчением остановились и стали разбивать лагерь сразу на обочине, не убирая технику с дороги. Все равно по ней уже давно никто не ездил, кроме участников Великих Спецопераций раз в десять лет, слишком близко дорога была от границы с Несуществующей Украиной.
Вохино отделение собралось в круг вокруг ротного духовника, старшего холмогория Дормидонта, чтобы выслушать ежевечернее духовное укрепление. Дормидонт пытался успокоиться перед завтрашним пересечением границы и постоянно напоминал себе, что участие в Спецоперации - единственная возможность получить повышение до младшего проханиарха. Ему было уже сорок пять, для служителя возраст более чем почтенный и близкий к Присоединению. А хотелось пожить последние годы в комфорте и на особом медобслуживании, которое полагалось старшему духовенству, глядишь и до шестого десятка получится дотянуть.
Пока Дормидонт уже десятый раз за день продумывал все это, вокруг него собралось полное отделение и знающий все догмы Святой Веры сержант Леха вежливо рыгнул, на положении любимчика.
Старший холмогорий вышел из задумчивости и сразу понял, что надо в последний вечер не грузить всех зубрежкой и каверзными вопросами, а выдать готовое наставление и отправить на ужин. К счастью, для зачина как раз годился Леха.
- Сержант Леха! Назови Три Освобождения! От каких Трех Зол мы освободились, встав на Великий Путь Борьбы с Неонацизмом?
Сержант Леха встал, откашлялся и начал нараспев, рассказывать
- Первое Освобождение – от Зла Денег. Наши предки были в рабстве неонацистских денег – толлиров, ефро, хрывен. Мы освободились от Первого Зла и вернулись к священным карточкам, по которым каждый может получить необходимую еду и одежду. Второе Освобождение – от Зла Вещей. Наши предки были в рабстве неонацистских гейфонов, компютеров, бигмаков и других непонятных злых вещей. Мы освободились от Второго Зла и вернулись к изначальным вещам, простым, понятным и полезным. Третье Освобождение – от Зла Сетей. Наши предки были в рабстве неонацистского енстаграма, тилиграма, фесбука, мерзких сториз и тиктаков. Мы освободились от Третьего Зла и наш разум стал истинно свободен и готов к принятию священного учения.
- Истинно так! – провозгласил Дормидонт, - И с каждым годом, с каждой Великой Спецоперацией мы становимся все свободнее от Трех Зол. Свобода наша крепчает даже тем, что мы все меньше можем себе представить и помыслить, чем именно они были. Уже как семь Спецопераций никто, кроме особых посвященных, не может даже объяснить, что такое Третье Зло, и мы просто учим его наизусть, как символ нашей веры.
Воха поднял руку и наконец задал вопрос, который мучил его всю последнюю неделю похода
- Святейший законоучитель, в историях о первых Великих Спецоперациях говорится, что у каждого был калаш, а теперь он лишь у каждого десятого из нас. Почему так, ведь если дать калаш каждому, то он убьет больше неонацистов?
«Вопрос шестой из Краткого уложения типичных Вопросов и Ответов Участников Спецоперации» - щелкнуло в голове холмогория, и он начал отвечать, почти не думая.
- Сила наша – не в калашах и не в том, едет ли священная антифашисткая машина сама, или мы ее тянем на лямках. Сила наша – в готовности выйти на борьбу с неонацизмом в любой миг, в любом состоянии. Пресвятой Холмогорий учил, что каждый следующий Великий Поход Против Неонацизма будет все чище и духовнее. С каждым разом наша русская мощь будет расти в каждом из нас и нам нужно будет все меньше техники и оружия, чтобы победить неонацистов!
Голос Дормидонта звучал спокойно и веско.
- Дети мои, с каждой Спецоперацией, каждые десять лет в конце зимы, каждый русский несет в себе все больше русскости, все больше внутренней силы. И это естественно, что если раньше нам для войны с неонацистами нашим предкам, слабым и неуверенным в себе, надо было ехать на танке, то теперь мы, сильные и духовно развитые, легко, почти играя, катим эти танки. Священные антифашистские машины перестали быть для нас средством, они теперь лишь символ нашей вечной и постоянной победы над неонацизмом и его средоточием – Несуществующей Украиной.
А теперь – на ужин, в отхожие места и спать!
Поев гороховой каши, воины легли спать, чтобы с утра пересечь границу.
Утро встретило героев легким туманом. Воха и другие тянули священные машины по дороге и замечали, что по сторонам на обочине попадается все больше ржавеющих обгоревших остатков таких же священных машин – танки, ракетные системы, бмп, и что-то совсем незнакомое.
Холмогорий Дормидонт, который ехал на лошади, отстал и пообещал нагнать, как только накормит лошадку.
В придорожных кустах что-то лязгнуло.
- Мы на учениях! – выдал ритуальную фразу сержант Леха, тянувший священный танк в голове колонны.
И тут раздался голос, вроде бы и человеческий, но какой-то неживой.
- Вы на прицеле, сложите оружие. При продвижении вперед сработают автоматические системы огня, бьющие до полного поражения вашей группы. У вас есть последняя возможность в течение пяти минут развернуться и последовать в обратном направлении. Если вы продолжите двигаться вперед, то через двадцать метров система сработает раньше, чем через пять минут.
- Еще чего! – возмутился Леха. Мы тут приехали уничтожать неонацизм, а вы нам разворачиваться командуете. Вперед!
Воха начал покрываться липким потом, как всегда бывало с ним в нехороших ситуациях. Он перестал тянуть лямку, ему захотелось быть подальше от Лехи.
За Русь, против Неонацизма! – закричал Леха, поднял руку с сержантским калашом и нажал на курок, как учили в школе.
Сначала ничего не случилось, калаш не выстрелил. А затем начала стрелять тишина вокруг. Все загрохотало, посреди дороги стало что-то взрываться, везде был огонь и летящие со всех сторон осколки. Воха скатился с дороги в обочину и побежал обратно. В ногу ниже колена что-то кольнуло, но пока ему было все равно. Где-то через час остатки священных машин кончились, и он увидел отца Дормидонта с несколькими телегами.
Воха рухнул в телегу и стал судорожно дышать, а тем временем из леса выходили другие воины, у которых сработало такое же чутье.
- Вы победили, дети мои! – провозгласил Дормидонт, - Спецоперация завершилась нашей решительной победой! Теперь – вперед в столицу за наградами!
А где-то в нескольких километрах система управления огнем генерировала полный отчет о штатном прогнозируемом срабатывании боевых систем безопасности 19-го участка оборонного периметра, с перечнем всех использованных боеприпасов и ориентировочных потерь противника.
Обратная дорога для победителей заняла лишь полторы недели – их везли быстро, на двуконных телегах. В дороге у Вохи начала гноиться рана на ноге, и ее отрезали сразу до колена. Но резали как-то плохо, и начала гноиться и чернеть уже культя. Поэтому въезда в Священную Москву Воха уже не помнил – провалился в горячку. Его растолкали, когда телеги с участниками Великой Спецоперации заехали уже на Красную Площадь.
Воха впервые в жизни увидел Кремль и Мавзолей, а на Мавзолее – какие-то фигурки, плохо видимые сквозь туман в глазах. Но огромный штандарт с двухголовым орлом, который держит серп и молот, четко указывал – там стоит сам Верховный Путин Всех Славянских Земель, Владимир Девятнадцатый.
Перед Мавзолеем стояли какие-то затянутые полотном фургоны, а с его верхушки гремел усиленный древней техникой голос.
- О Великий Владимир Предначальный, восседающий в Небесном Бункере, с Шойгу о деснице и с Лукой о шуйце! Мы, твои достойные наследники, по заветам твоим, провели победоносную Пятнадцатую Великую Спецоперацию по уничтожению неонацизма в Несуществующей Украине!
В ходе Спецоперации мы освободили наших исконных земель на триста тысяч тысяч шагов во все стороны, уничтожили двести шестьдесят танков, сто двадцать самолетов, восемнадцать тысяч карателей из Азова, шестьдесят тысяч простых солдат, вся военная инфраструктура Украины разрушена и не представляет для нас никакой опасности! С нашей стороны потери составили лишь двенадцать человек!
Воха хотел подняться и возразить, что не двенадцать, а намного больше, но сил не было, а так хотелось поделиться своим недоумением с Дормидонтом, который стоял у соседней телеги уже в новых ризах младшего проханиарха.
- О Великий Владимир Предначальный! Вот, перед нашим взором – герои, лучшие из лучших из тех бойцов, кто победил неонацизм в этот раз! И сегодня, с победным концом пятнадцатой Спецоперации, мы зачинаем новую славную традицию! Эти герои будут вознесены к тебе, дать отчет о своих подвигах, и восседать далее в твоем Небесном Бункере за твоим Бесконечным Столом! Здесь, на земле, они станут небесными покровителями всех последующих Спецопераций, и с каждым разом число их будет преумножаться!
С фургонов стянули полотно, и все ахнули – это были мифические походные крематории, которые считались утерянными со времен Второй Спецоперации.
- Великий Владимир Предначальный явил нам свою благодать и открыл служителям своим великую тайну – место хранения древних походных крематориев! И сегодня мы отблагодарим его за этот дар – с их помощью да будет произведено вознесение героев! Духовный наставник участников Спецоперации с помощью братьев по вере подготовит героев к вознесению!
- Сын мой, ты не переживай, у тебя все равно гангрена и тебе оставалась неделя в лучшем случае, - последнее, что услышал Воха в жизни. Дормидонт ругал себя за тщеславие, которое подтолкнуло одеть его на церемонию новые ризы проханиарха, а не старые холмогориевские одеяния. Он пытался резать глотки лежащим на телегах аккуратно и без брызг, но получалось плохо, и стирка в первый же день была неизбежна.
Из всех священных антифашистских машин Воха больше всего не любил тянуть Священную РЛС. Великая Пятнадцатая Спецоперация по Борьбе с Неонацизмом длилась уже целый месяц, и весь этот месяц они тянули на длинных лямках священные антифашисткие машины по Святой Руси к ее границе с Неонацистской Несуществующей Украиной.
За это время он успел потянуть и священный танк, и священный БМП, и священную командно-штабную машину. Но РЛС раздражала больше всего, и это отражалось и в лямке, которая натирала сильнее, чем на других священных машинах, и в команде, которая тащила не так слаженно, и даже будто в придорожных сороках, которые каркали с какой-то насмешкой, неслышимой при волочении других машин.
Вохина нелюбовь происходила, скорее всего, от непонятности РЛС, смысл которой не могли нормально объяснить в приходской школе оба учителя-просвирия. Священный танк во времена первых Спецопераций ехал и стрелял, священный БМП вез в себе бойцов, в священной командно-штабной машине сидел командир. А священная РЛС выпускала какие-то волны, с помощью которых можно было видеть вражескую технику за много тысяч шагов вокруг – и это звучало как-то совсем небывало и сказочно.
Ну и во всех героических сказаниях о первых Великих Спецоперациях подробно рассказывалось о подвигах, которые предки совершали при помощи танков, БМП, пушек, а РЛС ни одного неонациста не уничтожали, а просто упоминались между делом – сколько их было каждый раз. Просвирии тоже ощущали мутность с РЛС и на все вопросы учеников или пожимали плечами, или назначали дополнительные задания, в зависимости от настроения.
- Привал! – раздался крик по колонне и затрубили трубы.
Участники спецоперации с облегчением остановились и стали разбивать лагерь сразу на обочине, не убирая технику с дороги. Все равно по ней уже давно никто не ездил, кроме участников Великих Спецопераций раз в десять лет, слишком близко дорога была от границы с Несуществующей Украиной.
Вохино отделение собралось в круг вокруг ротного духовника, старшего холмогория Дормидонта, чтобы выслушать ежевечернее духовное укрепление. Дормидонт пытался успокоиться перед завтрашним пересечением границы и постоянно напоминал себе, что участие в Спецоперации - единственная возможность получить повышение до младшего проханиарха. Ему было уже сорок пять, для служителя возраст более чем почтенный и близкий к Присоединению. А хотелось пожить последние годы в комфорте и на особом медобслуживании, которое полагалось старшему духовенству, глядишь и до шестого десятка получится дотянуть.
Пока Дормидонт уже десятый раз за день продумывал все это, вокруг него собралось полное отделение и знающий все догмы Святой Веры сержант Леха вежливо рыгнул, на положении любимчика.
Старший холмогорий вышел из задумчивости и сразу понял, что надо в последний вечер не грузить всех зубрежкой и каверзными вопросами, а выдать готовое наставление и отправить на ужин. К счастью, для зачина как раз годился Леха.
- Сержант Леха! Назови Три Освобождения! От каких Трех Зол мы освободились, встав на Великий Путь Борьбы с Неонацизмом?
Сержант Леха встал, откашлялся и начал нараспев, рассказывать
- Первое Освобождение – от Зла Денег. Наши предки были в рабстве неонацистских денег – толлиров, ефро, хрывен. Мы освободились от Первого Зла и вернулись к священным карточкам, по которым каждый может получить необходимую еду и одежду. Второе Освобождение – от Зла Вещей. Наши предки были в рабстве неонацистских гейфонов, компютеров, бигмаков и других непонятных злых вещей. Мы освободились от Второго Зла и вернулись к изначальным вещам, простым, понятным и полезным. Третье Освобождение – от Зла Сетей. Наши предки были в рабстве неонацистского енстаграма, тилиграма, фесбука, мерзких сториз и тиктаков. Мы освободились от Третьего Зла и наш разум стал истинно свободен и готов к принятию священного учения.
- Истинно так! – провозгласил Дормидонт, - И с каждым годом, с каждой Великой Спецоперацией мы становимся все свободнее от Трех Зол. Свобода наша крепчает даже тем, что мы все меньше можем себе представить и помыслить, чем именно они были. Уже как семь Спецопераций никто, кроме особых посвященных, не может даже объяснить, что такое Третье Зло, и мы просто учим его наизусть, как символ нашей веры.
Воха поднял руку и наконец задал вопрос, который мучил его всю последнюю неделю похода
- Святейший законоучитель, в историях о первых Великих Спецоперациях говорится, что у каждого был калаш, а теперь он лишь у каждого десятого из нас. Почему так, ведь если дать калаш каждому, то он убьет больше неонацистов?
«Вопрос шестой из Краткого уложения типичных Вопросов и Ответов Участников Спецоперации» - щелкнуло в голове холмогория, и он начал отвечать, почти не думая.
- Сила наша – не в калашах и не в том, едет ли священная антифашисткая машина сама, или мы ее тянем на лямках. Сила наша – в готовности выйти на борьбу с неонацизмом в любой миг, в любом состоянии. Пресвятой Холмогорий учил, что каждый следующий Великий Поход Против Неонацизма будет все чище и духовнее. С каждым разом наша русская мощь будет расти в каждом из нас и нам нужно будет все меньше техники и оружия, чтобы победить неонацистов!
Голос Дормидонта звучал спокойно и веско.
- Дети мои, с каждой Спецоперацией, каждые десять лет в конце зимы, каждый русский несет в себе все больше русскости, все больше внутренней силы. И это естественно, что если раньше нам для войны с неонацистами нашим предкам, слабым и неуверенным в себе, надо было ехать на танке, то теперь мы, сильные и духовно развитые, легко, почти играя, катим эти танки. Священные антифашистские машины перестали быть для нас средством, они теперь лишь символ нашей вечной и постоянной победы над неонацизмом и его средоточием – Несуществующей Украиной.
А теперь – на ужин, в отхожие места и спать!
Поев гороховой каши, воины легли спать, чтобы с утра пересечь границу.
Утро встретило героев легким туманом. Воха и другие тянули священные машины по дороге и замечали, что по сторонам на обочине попадается все больше ржавеющих обгоревших остатков таких же священных машин – танки, ракетные системы, бмп, и что-то совсем незнакомое.
Холмогорий Дормидонт, который ехал на лошади, отстал и пообещал нагнать, как только накормит лошадку.
В придорожных кустах что-то лязгнуло.
- Мы на учениях! – выдал ритуальную фразу сержант Леха, тянувший священный танк в голове колонны.
И тут раздался голос, вроде бы и человеческий, но какой-то неживой.
- Вы на прицеле, сложите оружие. При продвижении вперед сработают автоматические системы огня, бьющие до полного поражения вашей группы. У вас есть последняя возможность в течение пяти минут развернуться и последовать в обратном направлении. Если вы продолжите двигаться вперед, то через двадцать метров система сработает раньше, чем через пять минут.
- Еще чего! – возмутился Леха. Мы тут приехали уничтожать неонацизм, а вы нам разворачиваться командуете. Вперед!
Воха начал покрываться липким потом, как всегда бывало с ним в нехороших ситуациях. Он перестал тянуть лямку, ему захотелось быть подальше от Лехи.
За Русь, против Неонацизма! – закричал Леха, поднял руку с сержантским калашом и нажал на курок, как учили в школе.
Сначала ничего не случилось, калаш не выстрелил. А затем начала стрелять тишина вокруг. Все загрохотало, посреди дороги стало что-то взрываться, везде был огонь и летящие со всех сторон осколки. Воха скатился с дороги в обочину и побежал обратно. В ногу ниже колена что-то кольнуло, но пока ему было все равно. Где-то через час остатки священных машин кончились, и он увидел отца Дормидонта с несколькими телегами.
Воха рухнул в телегу и стал судорожно дышать, а тем временем из леса выходили другие воины, у которых сработало такое же чутье.
- Вы победили, дети мои! – провозгласил Дормидонт, - Спецоперация завершилась нашей решительной победой! Теперь – вперед в столицу за наградами!
А где-то в нескольких километрах система управления огнем генерировала полный отчет о штатном прогнозируемом срабатывании боевых систем безопасности 19-го участка оборонного периметра, с перечнем всех использованных боеприпасов и ориентировочных потерь противника.
Обратная дорога для победителей заняла лишь полторы недели – их везли быстро, на двуконных телегах. В дороге у Вохи начала гноиться рана на ноге, и ее отрезали сразу до колена. Но резали как-то плохо, и начала гноиться и чернеть уже культя. Поэтому въезда в Священную Москву Воха уже не помнил – провалился в горячку. Его растолкали, когда телеги с участниками Великой Спецоперации заехали уже на Красную Площадь.
Воха впервые в жизни увидел Кремль и Мавзолей, а на Мавзолее – какие-то фигурки, плохо видимые сквозь туман в глазах. Но огромный штандарт с двухголовым орлом, который держит серп и молот, четко указывал – там стоит сам Верховный Путин Всех Славянских Земель, Владимир Девятнадцатый.
Перед Мавзолеем стояли какие-то затянутые полотном фургоны, а с его верхушки гремел усиленный древней техникой голос.
- О Великий Владимир Предначальный, восседающий в Небесном Бункере, с Шойгу о деснице и с Лукой о шуйце! Мы, твои достойные наследники, по заветам твоим, провели победоносную Пятнадцатую Великую Спецоперацию по уничтожению неонацизма в Несуществующей Украине!
В ходе Спецоперации мы освободили наших исконных земель на триста тысяч тысяч шагов во все стороны, уничтожили двести шестьдесят танков, сто двадцать самолетов, восемнадцать тысяч карателей из Азова, шестьдесят тысяч простых солдат, вся военная инфраструктура Украины разрушена и не представляет для нас никакой опасности! С нашей стороны потери составили лишь двенадцать человек!
Воха хотел подняться и возразить, что не двенадцать, а намного больше, но сил не было, а так хотелось поделиться своим недоумением с Дормидонтом, который стоял у соседней телеги уже в новых ризах младшего проханиарха.
- О Великий Владимир Предначальный! Вот, перед нашим взором – герои, лучшие из лучших из тех бойцов, кто победил неонацизм в этот раз! И сегодня, с победным концом пятнадцатой Спецоперации, мы зачинаем новую славную традицию! Эти герои будут вознесены к тебе, дать отчет о своих подвигах, и восседать далее в твоем Небесном Бункере за твоим Бесконечным Столом! Здесь, на земле, они станут небесными покровителями всех последующих Спецопераций, и с каждым разом число их будет преумножаться!
С фургонов стянули полотно, и все ахнули – это были мифические походные крематории, которые считались утерянными со времен Второй Спецоперации.
- Великий Владимир Предначальный явил нам свою благодать и открыл служителям своим великую тайну – место хранения древних походных крематориев! И сегодня мы отблагодарим его за этот дар – с их помощью да будет произведено вознесение героев! Духовный наставник участников Спецоперации с помощью братьев по вере подготовит героев к вознесению!
- Сын мой, ты не переживай, у тебя все равно гангрена и тебе оставалась неделя в лучшем случае, - последнее, что услышал Воха в жизни. Дормидонт ругал себя за тщеславие, которое подтолкнуло одеть его на церемонию новые ризы проханиарха, а не старые холмогориевские одеяния. Он пытался резать глотки лежащим на телегах аккуратно и без брызг, но получалось плохо, и стирка в первый же день была неизбежна.
Спасибо мил человек
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
