Умирает россиянин.
Расчехляется - вокруг чисто, красиво, кусты пострижены, гравий под ними, ни окурочка, ни стаканчика, как в музее. Чёрт его знает, что за место…
Мимо бабы ходят странные.
Такие какие-то скушные, трезвые, не накрашенные, хвостик там, футболочка, трусы из-под штанов не торчат. Кароч, очень странные бабы.
- Эй, тёла, где я в натуре? - вопрошает Ваня.
- Нафуй иди, родной, нихт ферштеен, - отвечает барышня и ехидно ухмыляется.
Обидно стало так, неприятно даже...
Видит Ваня - дом стоит. Белый, с колонами, богатый дом такой, хоть и без резного палисада.
На рецепции мужик сидит, основательный, матёрый, бейджик на нём «Пётр Святой».
- Слышь, Петя, шо тут как? Де я ваще нахожусь?
- В аду натурально.
- В аду? Вобля! Зачтобля? А де вилы, черти, сковородки?
- То промоушн кривой получился, копипаста недолугая. Всё не так, не ссы, парень, ща всё будет. Куда селить тебя?
- А куда можно?
- Ну вот 101 номер - там еврей живёт и украинец. Или вот 102-й. Там немец и украинец. В 103-ем америкос и, соответственно, украинец.
- А чё это хох… украинцы везде?
Петя очёчки пониже поправил:
- Ваня, это ж ад. Смекаешь? Ты с Сашей Грей жить хотел?
В семь у нас подъем, гимн, Слава Украине, cлава нації, смерть ворогам.
Потом лингвистический тренинг «Лисиця з'їла паляницю» до просветления в мозгу или шо там у тебя вместо оного.
- Хм.. Фигня. Нас, витязей славных, этим не проймёшь! Они у меня к завтрему «Боже царя храни» запоют все хором!
- Ну да… ну да… - усмехнулся Пётр и поставил галочку в какой-то бумаге, - ты проходи, Вань, не мнись. Тут вот расписание. Щас оборудование получишь, через 20 минут бой с Горынычем. Ваш Горыныч для удобства обозначен на манер флага американского. Не ошибёшься.
- Это даже не честно. С голыми руками на Горыныча….
- Та шо ж мы не люди?- обиделся Петр,- Не с голыми. Всё по списку выдадим, чин-чинарём.
Вот смотри:
1. Меч кладенец с самонаведением. Только самонаведения уже нету, санкции, да-с. Вибачаемся за незручності.
2. Балалайка.
3. Сухпай. Репа там, сырный продукт «Вологодская радость», колбаса «Дружок». Водки нет, от водки у Горыныча изжога, сильно просил исключить из вашего рациона этот исконный продукт. Ну не в раю ж ты, Ваня. Без обид?
Ну и тех.поддержка.
Впереди будет идти Поклонская с иконой. Ты лучше с ней не заговаривай, там процессор еле живой, оперативы ваще нет…
А! Чуть не забыл! Маша Захарова тоже положена. Танцует, поёт, красавица, вобщем +5 к боевому духу палюбому.
Ну и ихтамнет, одна штука. На вот, тащи.
- Так он же мёртвый!
- Кто?
- Ихтамнет!
- Ихтамкто? А…. Та не парься, ну устал чуток, он с Донбасса, там щас трудно.
- Петя, он уже зелёный!
- Зато вежливый. Тащи, не выёживайся.
Не выдержал Ваня, завопил:
- Ёпта, та что за цирк! Я ж нормальный мужик! На работу ходил, зарплату жене приносил, в митингах не участвовал, в замесы не лез, в политику не вникал! За что?
Снял очки Пётр. Глаза - два черных лезвия, вены вскроют влёт, голос тихий, море перед штормом.
Фото Ване показывает:
- Это кто?
- Детки мои, Серёжа и Анечка.
- Каждый день Серёжа и Анечка будут садиться в самолёт, чтоб полететь на море. Они вышлют тебе селфи и напишут, что любят тебя. А потом в самолёт прилетит ракета. И Анечкин плюшевый жираф упадёт в донецкую степь. А ты ничего не будешь делать. Просто смотреть. А это кто?
- Это мой старший, тоже Ваня… Ему 16.
- Красивый мальчик…
Его будут пытать здоровенные камуфлированные мужики, а потом убьют. За то, что Ваня любит свою Родину.
Это вот жена твоя?
Её изнасилуют и бросят в пыль, как тех женщин в Грозном. Читал дневник Жеребцовой Полины? Нет, не читал конечно. Ты ж в замесы не лез, в политику не вникал. Зачем освободителям стоны освобождённых…
А потом ты будешь бежать с умирающим младенцем на руках по руинам Алеппо и искать помощи. Но её не будет. Все будут просто стоять, смотреть и ничего не делать. Просто ничего не делать. Этого ВСЕГДА достаточно. Уйди с глаз!
Ваня взял за ногу ихтамнета, меч и ссутулившись потащился в бой.
Доносилась неистовая молитва Поклонской.
Мелькали Машины упругие ляжки в залихватском ритме калинки-малинки.
Вдруг Ваня обернулся и спросил тихо:
- Слышь, Петя… Ты одно скажи. Как там… в раю? Что там для нас в раю приготовлено?
- Бач, хлопче, нічого мені сказати… Рабів до раю не пускають.
(с) Таня Адамс