Ну а мало ли что она ещё себе повредила!
А было бы у Дилды свободное время...
После обеда меня совсем разморило.
Первое время я, распахнув верхнюю часть халата, подставляла грудь и шею под струю воздуха из вентилятора. Но вскоре солнце так нагрело медпункт, что потоки воздуха, став горячими, не давали никакого положительного эффекта. Я выключила вентилятор и, откинувшись на спинку стула, опустила руки вдоль тела. Расслабилась, стараясь не шевелиться. Дрёма, густой воздух, шум детворы где-то вдалеке. Кажется, я задремала.
Разбудил меня стук в дверь и тут же последовавший скрип петель. Плохо соображая, я встала со стула и направилась к двери, продирая глаза. На пороге стояла рыжая ракета по имени Ульяна.
- Здравствуй, пионер, проходи, жалуйся.
- Виолла Церновна…
- Просто Виола, давай без официоза. Что там у тебя?
- Мы играли в футбол, я шла в атаку, там до ворот оставалось всего ничего, и тут мне Семён проходит в ноги! Я упала. И играть больше не смогла. Нога болит.
Так, судя по всему, у неё растяжение. Не серьёзное, иначе сама не дошла бы сюда.
- Так. Быстро раздевайся и ложись на кушетку.
Я подошла к двери и заперла её. Не надо что бы кто-то зашёл, когда пациент раздет и… Чёрт, зачем я ей велела раздеться? Хотя в такой жаре так будет лучше. Голова совсем не соображает от этой духоты, надо бы ополоснуть шею и затылок.
- Полежи пока, пионер, я сейчас.
Подойдя к умывальнику, я включила воду и подставила горячие ладони под холодную струю воды. Ох, хорошо-то как! Я стала плескать холодную воду на шею. Фуф, вроде стало лучше. Только верх халата намочила. Теперь он лип к телу и создавал дискомфорт. Да и чёрт с ним, дверь же заперта. Я сняла халат и, оставшись в белье и чулках, направилась к кушетке, прихватив по дороге тонометр.
На кушетке сопела Ульянка. Её одежда лежала комом на стуле, там же, под стулом, она умостила футбольный мяч. Заметив, что одна щиколотка чуть больше другой, я начала пальпацию. Ульяна тихо ойкнула и привстала, облокотившись на локти.
- Сильно болит?
- Немного.
- А так?
- Ну чуть-чуть.
- Хм, а здесь?
- Ой-ой, не надо! Больно.
- Всё ясно. Лежи спокойно, я наложу фиксирующую повязку.
Тело девочки заметно покрылось испариной. А не врёт ли она мне? Может быть ей гораздо больнее. Просто она терпит, как может, что бы выгородить Семёна? Тем не менее, надо оказать ей помощь, остальное потом.
Я взяла бинты, смочила тряпку спиртом и, обработав место травмы, в меру туго забинтовала щиколотку. На теле девочки опять выступил пот. Не похоже, что это только от жары.
- Ульян, если тебе больно, или тебя что-то беспокоит, смело говори мне, я здесь для того. Что бы помочь тебе.
- Всё хорошо. Вы вот забинтовали, мне легче стало. И, когда протирали, тоже вот было приятно.
Мне не понравился её голос. Вернее, не понравилась интонация и громкость. Девочка шептала. Слабо так, как человек, который разгрузил вагон сахару и теперь засыпает от усталости. Плохо дело. Лечим дальше.
Так, градусник искать нет времени. Я нагнулась над девочкой и приложила свои губы к её лбу. От такого манёвра моя левая грудь упёрлась в её грудную клетку. Я почувствовала сквозь чашку бюстгальтера, как бьётся сердце у девочки и насколько горячая у неё кожа на груди. Лоб же не показался мне горячим. Он был чуть теплее норма и солёный от пота. Ульяна, застонав, попыталась убрать мою грудь с себя. Вот дура я, придавила девочке грудь своими дойками, ей же дышать трудно! Спохватившись, я распрямилась. Так, давление, надо померить давление. Я взяла тонометр и стала надевать девочке на левую руку. Пока я это делала, её рука, которую я приподняла, улеглась между моих грудей. Похоже, что боль вернулась к ней, так как она сжала мою грудь своей горячей ладошкой и тихо застонала.
- Тише, тише, сейчас я закончу осмотр и пойму как лечить тебя, солнышко.
Я гладила её по голове, убирая мокрые пряди её волос с мокрого лба, и разговаривала с ней, успокаивал её. Вскоре она перестала стонать, раскрыла глаза и посмотрела на меня, так и не убрав руку с моей груди.
- Виоллочка, а у меня будут такие же?
- Что такие же, Уля?
- Ну, такие же красивые как Вас? Такие же большие.
- Ох, ну конечно, хорошая моя, конечно, в своё время всё будет. Ты даже успеешь устать от них.
- Не правда! Если у меня будут такие, я никогда не пожалею что они у меня есть.
Похоже, что жара и травма доканали малышку. Давление у неё было выше нормы, выходить на жару ей не следует. Так, надо дать ей кое-что от давления и обезболивающее, половинку дозы, для начала. Я убрала её руку из своего декольте и сняла тонометр.
- Так, Ульяна, лежи, не вставай. Я найду лекарство для тебя, и ты его примешь. А потом ты немного поспишь, а я тебя покараулю. Про твою травму мы никому говорить не будем, до утра тебя не хватятся. Так что Ночь, скорее всего, ты проведёшь здесь, под моим неустанным наблюдением. И не спорь, доктора надо слушаться!
Первое время я, распахнув верхнюю часть халата, подставляла грудь и шею под струю воздуха из вентилятора. Но вскоре солнце так нагрело медпункт, что потоки воздуха, став горячими, не давали никакого положительного эффекта. Я выключила вентилятор и, откинувшись на спинку стула, опустила руки вдоль тела. Расслабилась, стараясь не шевелиться. Дрёма, густой воздух, шум детворы где-то вдалеке. Кажется, я задремала.
Разбудил меня стук в дверь и тут же последовавший скрип петель. Плохо соображая, я встала со стула и направилась к двери, продирая глаза. На пороге стояла рыжая ракета по имени Ульяна.
- Здравствуй, пионер, проходи, жалуйся.
- Виолла Церновна…
- Просто Виола, давай без официоза. Что там у тебя?
- Мы играли в футбол, я шла в атаку, там до ворот оставалось всего ничего, и тут мне Семён проходит в ноги! Я упала. И играть больше не смогла. Нога болит.
Так, судя по всему, у неё растяжение. Не серьёзное, иначе сама не дошла бы сюда.
- Так. Быстро раздевайся и ложись на кушетку.
Я подошла к двери и заперла её. Не надо что бы кто-то зашёл, когда пациент раздет и… Чёрт, зачем я ей велела раздеться? Хотя в такой жаре так будет лучше. Голова совсем не соображает от этой духоты, надо бы ополоснуть шею и затылок.
- Полежи пока, пионер, я сейчас.
Подойдя к умывальнику, я включила воду и подставила горячие ладони под холодную струю воды. Ох, хорошо-то как! Я стала плескать холодную воду на шею. Фуф, вроде стало лучше. Только верх халата намочила. Теперь он лип к телу и создавал дискомфорт. Да и чёрт с ним, дверь же заперта. Я сняла халат и, оставшись в белье и чулках, направилась к кушетке, прихватив по дороге тонометр.
На кушетке сопела Ульянка. Её одежда лежала комом на стуле, там же, под стулом, она умостила футбольный мяч. Заметив, что одна щиколотка чуть больше другой, я начала пальпацию. Ульяна тихо ойкнула и привстала, облокотившись на локти.
- Сильно болит?
- Немного.
- А так?
- Ну чуть-чуть.
- Хм, а здесь?
- Ой-ой, не надо! Больно.
- Всё ясно. Лежи спокойно, я наложу фиксирующую повязку.
Тело девочки заметно покрылось испариной. А не врёт ли она мне? Может быть ей гораздо больнее. Просто она терпит, как может, что бы выгородить Семёна? Тем не менее, надо оказать ей помощь, остальное потом.
Я взяла бинты, смочила тряпку спиртом и, обработав место травмы, в меру туго забинтовала щиколотку. На теле девочки опять выступил пот. Не похоже, что это только от жары.
- Ульян, если тебе больно, или тебя что-то беспокоит, смело говори мне, я здесь для того. Что бы помочь тебе.
- Всё хорошо. Вы вот забинтовали, мне легче стало. И, когда протирали, тоже вот было приятно.
Мне не понравился её голос. Вернее, не понравилась интонация и громкость. Девочка шептала. Слабо так, как человек, который разгрузил вагон сахару и теперь засыпает от усталости. Плохо дело. Лечим дальше.
Так, градусник искать нет времени. Я нагнулась над девочкой и приложила свои губы к её лбу. От такого манёвра моя левая грудь упёрлась в её грудную клетку. Я почувствовала сквозь чашку бюстгальтера, как бьётся сердце у девочки и насколько горячая у неё кожа на груди. Лоб же не показался мне горячим. Он был чуть теплее норма и солёный от пота. Ульяна, застонав, попыталась убрать мою грудь с себя. Вот дура я, придавила девочке грудь своими дойками, ей же дышать трудно! Спохватившись, я распрямилась. Так, давление, надо померить давление. Я взяла тонометр и стала надевать девочке на левую руку. Пока я это делала, её рука, которую я приподняла, улеглась между моих грудей. Похоже, что боль вернулась к ней, так как она сжала мою грудь своей горячей ладошкой и тихо застонала.
- Тише, тише, сейчас я закончу осмотр и пойму как лечить тебя, солнышко.
Я гладила её по голове, убирая мокрые пряди её волос с мокрого лба, и разговаривала с ней, успокаивал её. Вскоре она перестала стонать, раскрыла глаза и посмотрела на меня, так и не убрав руку с моей груди.
- Виоллочка, а у меня будут такие же?
- Что такие же, Уля?
- Ну, такие же красивые как Вас? Такие же большие.
- Ох, ну конечно, хорошая моя, конечно, в своё время всё будет. Ты даже успеешь устать от них.
- Не правда! Если у меня будут такие, я никогда не пожалею что они у меня есть.
Похоже, что жара и травма доканали малышку. Давление у неё было выше нормы, выходить на жару ей не следует. Так, надо дать ей кое-что от давления и обезболивающее, половинку дозы, для начала. Я убрала её руку из своего декольте и сняла тонометр.
- Так, Ульяна, лежи, не вставай. Я найду лекарство для тебя, и ты его примешь. А потом ты немного поспишь, а я тебя покараулю. Про твою травму мы никому говорить не будем, до утра тебя не хватятся. Так что Ночь, скорее всего, ты проведёшь здесь, под моим неустанным наблюдением. И не спорь, доктора надо слушаться!
Нужен полный осмотр)
классная история чувак
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
- Раздевайся, пионэр!
- Ой... Ну, я же ногу...
- Раздевайся!