Глава 19 «наследница Тома Сойера»
Я поглядел на вычерченный карандашом силуэт заголовка, затем посмотрел на сестру. Анна собой довольна, но не демонстрирует. Её выдавали чуть сильнее чем обычно приподнятая бровь и задранный кверху кончик носа. Обычно она смотрит на всё самую малость исподлобья, будто забодать хочет.
— Ты серьёзно?
— Да, — ответила она, закусив губу. Сейчас художница иллюстрации закончит, а остальное пространство пусть по ходу аудиторией заполняется.
— Это не сработает, — покачал я головой, — ОДэ ни за что на такое не купится.
— А по-моему отличная идея, — не поднимая головы откликнулась Лена, всё ещё рисовавшая по заказу Анны, — необычно, конечно, но ведь всё когда-нибудь бывает в первый раз, да?
— Может, всё-таки заморочимся и сделаем по всем канонам? Мне совсем несложно материал собрать.
— Мда, не быть тебе постмодернистом, — сестра забрала у Лены несколько уже готовых рисунков и стала их рассматривать. Потом разложила на ватмане словно пасьянс. — Суть не в том, что ты можешь. Она в инженерном подходе.
Рисунки напоминали нечто среднее между черкотнёй моего школьного учителя физики Павла Николаевича и геометрическими построениями конструктивистов — у подножья стремящихся ввысь зданий и тянущихся куда-то далеко за горизонт эстакад и на нитях-мостах между ними торопились по делам крохотные, будто муравьи люди, а в воздухе плыли куда-то летательные аппараты, похожие на капли. А вот где-то в океане плывёт гигансткая белая посудина в форме распускающейся лилии. На третьей картинке был космодром, одновременно принимающий и отправляющий в дальний путь десятки кораблей самых разных конструкций. Анна перекладывала их так и сяк в попытках подобрать удачную комбинацию. Я снова взглянул на заголовок. За отчётный период он не изменился и всё также гласил: «неизбежность».
— Идею подала Славя. Вернее, она возникла под её влиянием. — сестра покосилась на Леночку, но она продолжала увлечённо рисовать. — Вчера вместе на звёзды таращились, она про всё инопланетян мечтала.
— Ага. А я в это время где был?
— Отошел куда-то, — отмахнулась Анна. — Так вот. Лучший из известных человеку способов решить любую проблему — сделать её не своей. Оставалось немного подумать, — с этими словами она взяла карандаш и стала что-то строчить что-то на уже исписанном ею листе. Через минуту она скомкала его и с трёхметровой дистанции закинула в корзину для мусора. — А потом я задалась вопросом: какой смысл бегать самим, если другие с радостью сделают всё сами? И креативный подход и экономия времени. Кто недоволен? Все довольны. Так что не урчи.
— Хорошо. Но потом не говори, что я не предупреждал, — предупредил я.
— Захлопнись, пожалуйста. Я тебя слышу. — Сжав зубы, Анна взялась за кисть.
— Ф-фух… Вот и я, — Славя вошла в свою вотчину, вытирая пот со лба. Уму непостижимо — в такую погоду работать.
Анна сдержанно кивнула, Лена на приход блондинки не отреагировала, продолжая увлечённо художничать.
— О! Славяна, — не растерялся я, — ну хоть ты этим авангардисткам скажи, что оставить заполнение стенгазеты пионерам — это не то же самое, что её сделать.
— Вообще, да… А что тут за бардак? — она увидела разгром, учинённый сестрой и принялась восстанавливать статус-кво.
— Эй-эй-эй-эй! — встала на дыбы Анна. — Ты чего удумала?!
— Порядок навожу, — удивлённо отозвалась Славя,
— Не трогай ничего. Сейчас у меня всё нужное под рукой.
— Даже том Чернышевского в другом конце комнаты?
— Тронешь его, — подтвердила Анька, — и вся система рухнет как карточный домик.
— Ну ладно, потом приберусь, — за прошлые эпизоды светлая голова приобрела кое-какие навыки общения с Анной и сдалась. Она вернула сестре книги, которые та сразу же вновь разложила по полу в точности как лежали и приблизилась к Главному Столу.
— Идея, — подошёл я, — в том, чтоб поделиться всем со всеми представлениями о том, что век грядущий нам готовит. Создать некое образное представление будущего…
— Помедленней, я записываю! — язвительно вставила Анна.
— И вы хотите, чтоб каждый что-то написал от себя?
— Не обязательно, — отозвалась она — Лена, вот, любезно согласилась для нас порисовать.
—Это только эти двое, — я кивком указал на Лену с Анной, — хотят сдать пустой лист с картинками на растерзание публики. И куда это годится?
— Затея интересная, — заметила Славя, — но так для всех же места не хватит. Я сейчас, погодите, — с этими словами, арийка выпорхнула наружу.
— Вот! А я что гово… — торжествующе воздел я палец вверх, обращаясь к Аньке.
Анна расплылась в нарочито издевательской улыбке.
— Ты чего такая довольная?
— Просто ты меня забавляешь, — наигранно проворковала сестра. — Ладно, давай клеить всё это безобразие.
— Порой ты меня бесишь, — сказал я и стал размазывать клей, водя кисточкой по листу.
— Я знаю, — согласилась Анна.
— Что ты пообещала Славе за поддержку?
— Вот ещё, — она фыркнула. — Может, я и художницу подкупила? Лена! Я тебя подкупала? Только честно!
— А? — встрепенулась художница. — Н-нет…
— Видишь? В мире бывает и такое, что рацпредложения проходят без подлога.
— Я всё, — подала голос Лена. — Вот, — она положила на край стола примерно полтора десятка листов и стала укладывать свой художественный скарб обратно в футляр.
— Ага, спасибо, — кратко ответила Анна.
— Спасибо, Лен. Если бы не ты…
Но Леночка не стала дослушивать дифирамбы и спешно покинула библиотеку. Мы переглянулись и продолжили работу.
— Я что-то не то сказал?
— Не знаю. Какие-то все в этом лагере ранимые, — буркнула сестра, продолжая орудовать казённой акварелью.
Помещение снова погрузилось в тишину, причём в особую, какая может быть только в библиотеке. Мухи и те побоялись бы жужжать в попытках протаранить оконное стекло. Сейчас бы очень кстати оказались какие-нибудь часы из тех, что надоедливо тиктакают по ночам, мешая заснуть.
— Вот что, — вдруг заговорила Анна, — ты помнишь, о чём позавчера мы говорили перед сном?
— Это вот то, про голос?
— Ага. Я хочу поставить эксперимент.
— Это какой же? — я оживился. Эта аномалия была самой понятной частью всей этой вереницы странностей и по здравому размышлению, с этого стоило начать ещё вчера.
— Что ты знаешь о сверхсветовой коммуникации? — спросила сестра.
— Это где одна частица связана с другой и не утрачивает её независимо от расстояния? Уж не думаешь ли ты, что…
— Да. Правда, то, что ты описал — это свойство нелокальности. Но вся идея строится на нём. Смотри, — она перевернула ещё один рисунок Лены, — пусть имеются события А и Б, — сестра отметила две точки, — связанные между собой причинно-следственной связью, — соединила точки жирной линией. — Событие А в нашем случае — ввод, а Б — вывод. Теперь заметим, что в нашей с тобой системе отсчёта скорость передачи сигнала от А к Б неизмеримо высока. Если при изменении расстояния она останется одинаковой, то можно считать, что она равна бесконечности и расстояние этим фактом нивелируется. Остальное — уже дело техники. Можно морзянкой будет перещёлкиваться.
— Ты хочешь узнать, не падает ли связь на расстоянии?
— Нам, конечно, не удастся провести опыт на большом расстоянии, чтобы адекватно сравнить скорость квантовой передачи с радиоволной, но пока что хватит и покрытия территории лагеря. В конце концов, я не представляю себе механизма, позволяющего осуществить связь такого рода с задержкой. Так что-либо мы можем взаимодействовать так на любом расстоянии, либо только при личном контакте.
— Так какова методика опыта?
— Всему своё время. Сначала нам понадобятся диктофон и лаборант, — ответила уклончиво Анна, — кстати, где нашу отличницу носит?
Дверь распахнулась и в библиотеку опять вошла Славя. В руках она держала пачку тетрадей.
— Если весь лагерь будет описывать будущее, то простого ватмана никак не хватит. Вот! Приклейте их на место для записей.
— Славя, нам помощь в одном эксперименте нужна, — сестра отложила тетради в сторону. — Мы можем на тебя рассчитывать?
— Ольга Дмитриевна в город уехала, так что до её возвращения я должна её заменить. Если только вечером, после танцев.
— Хорошо, — согласилась Анна, — нам всё равно нужно ещё где-то добыть диктофон.
— У Шурика попробуйте спросить, — посоветовала Славя, — они с Электроником всё время что-нибудь паяют. Может и диктофон у них найдётся.
Немного времени спустя, когда клей уже схватился, а вот краска, не до конца высохнув ещё кое-где переливалась на солнце, мы с Анной сидели в креслах поодаль от рабочего места и плевали в потолок. Славя занималась какой-то бумажной работой за стойкой.
— Кто сделает первую запись? — спросила она.
— На меня не смотри, — сестра сразу обозначила свою позицию, — мне хватило головной боли, пока тему придумывала.
— Славь, давай ты? — предложил я. — Идея с тетрадями твоя, тебе и флаг в руки.
Вот уж кому, а нам с Анькой сюда точно ничего сюда писать не стоит, даже общие фразы. На всякий случай.
— Ну ладно, — согласилась Славя с моим доводом, — сейчас, дайте подумать…
И она стала что-то писать, иногда прерывалась и в раздумьях начинала грызть кончик авторучки.
— А что за эксперимент? — задала Славяна вопрос, закончив писать. Что-то связанное со вчерашним?
— Не можем сказать, — отрезала сестра. — Для чистоты эксперимента необходимо, чтобы его смысл тебе не был известен. Иначе всё насмарку.
— Ну хорошо, — согласилась отличница, — а потом расскажете?
— Если сможем, — пообещал я.
Плод нашего творчества выглядел нелепо по сравнению с тем, что можно было бы при минимальных навыках наваять за компьютером за то же время в гордом одиночестве, но я об этом не жалел. Даже наоборот — надо же, и без техники мы на что-то способны. А то любят в наше время кто постарше ворчать о пропащем поколении, которое ничего не умеет.
— Ладно, просохла вроде, айда вешать эти наши художества, — Анна придирчиво осмотрела получившуюся… нет, я отказываюсь называть это газетой. Сестре, очевидно, было абсолютно пофиг, как это называть, поэтому она аккуратно свернула ватман и собралась на выход.
— Не наши, а Лены, — догнал я её, попрощавшись со Славей.
— Будешь умничать — я тебя подожгу. Ты кнопки взял?
— Кнопки?
— Да, такие металлические острые штуки с круглыми шляпками. Похожи на гвозди, только очень короткие.
— А. Щас будут, — я снова вернулся в библиотеку.
— Олух! — в щель закрывающейся двери до меня долетел выпад сестры.
— Славя, вопрос жизни и смерти… — я подбежал к стойке.
— Да? — Славя, как будто этого и ждала, вскочила со своего места.
— Кнопки. Полцарства за кнопки!
— Сейчас, — кивнула отличница и принялась обыскивать рабочее место и шарить по ящикам, — кажется, я их где-то видела…
Не теряя времени, я стал обыскивать стол, на который Анна вывалила весь канцелярский арсенал.
— Андрей… — окликнула меня Славя.
— Нашла?
— Нет, я… — она прервалась, ещё раз обдумывая слова. — Я хотела спросить. Сегодня танцы вечером и…
— Так, — перебил я её, — Славь, если это то, о чём я думаю, то лучше одумайся.
— Почему?
— Потому что на самом деле мне двадцать семь и всего два дня назад я жил в две тысячи пятнадцатом году.
— Вот зачем ты всё время врёшь? — Славя скривилась, как будто скисшего молока выпила. В отличие от улыбки это было ей совершенно не к лицу, как и любому другому человеку, по правде говоря.
— Потому что зачастую к правде мы не готовы. А теперь извини меня пожалуйста, но если через минуту я не окажусь с кнопками у стендов, сестра сделает со мной что-нибудь страшное.
Девушка выложила на стойку небольшую картонную коробку с надписью «канцелярские кнопки» и подвинула их ко мне.
— Это… Спасибо! — я схватил коробок и пулей выскочил наружу.
— Ты серьёзно?
— Да, — ответила она, закусив губу. Сейчас художница иллюстрации закончит, а остальное пространство пусть по ходу аудиторией заполняется.
— Это не сработает, — покачал я головой, — ОДэ ни за что на такое не купится.
— А по-моему отличная идея, — не поднимая головы откликнулась Лена, всё ещё рисовавшая по заказу Анны, — необычно, конечно, но ведь всё когда-нибудь бывает в первый раз, да?
— Может, всё-таки заморочимся и сделаем по всем канонам? Мне совсем несложно материал собрать.
— Мда, не быть тебе постмодернистом, — сестра забрала у Лены несколько уже готовых рисунков и стала их рассматривать. Потом разложила на ватмане словно пасьянс. — Суть не в том, что ты можешь. Она в инженерном подходе.
Рисунки напоминали нечто среднее между черкотнёй моего школьного учителя физики Павла Николаевича и геометрическими построениями конструктивистов — у подножья стремящихся ввысь зданий и тянущихся куда-то далеко за горизонт эстакад и на нитях-мостах между ними торопились по делам крохотные, будто муравьи люди, а в воздухе плыли куда-то летательные аппараты, похожие на капли. А вот где-то в океане плывёт гигансткая белая посудина в форме распускающейся лилии. На третьей картинке был космодром, одновременно принимающий и отправляющий в дальний путь десятки кораблей самых разных конструкций. Анна перекладывала их так и сяк в попытках подобрать удачную комбинацию. Я снова взглянул на заголовок. За отчётный период он не изменился и всё также гласил: «неизбежность».
— Идею подала Славя. Вернее, она возникла под её влиянием. — сестра покосилась на Леночку, но она продолжала увлечённо рисовать. — Вчера вместе на звёзды таращились, она про всё инопланетян мечтала.
— Ага. А я в это время где был?
— Отошел куда-то, — отмахнулась Анна. — Так вот. Лучший из известных человеку способов решить любую проблему — сделать её не своей. Оставалось немного подумать, — с этими словами она взяла карандаш и стала что-то строчить что-то на уже исписанном ею листе. Через минуту она скомкала его и с трёхметровой дистанции закинула в корзину для мусора. — А потом я задалась вопросом: какой смысл бегать самим, если другие с радостью сделают всё сами? И креативный подход и экономия времени. Кто недоволен? Все довольны. Так что не урчи.
— Хорошо. Но потом не говори, что я не предупреждал, — предупредил я.
— Захлопнись, пожалуйста. Я тебя слышу. — Сжав зубы, Анна взялась за кисть.
— Ф-фух… Вот и я, — Славя вошла в свою вотчину, вытирая пот со лба. Уму непостижимо — в такую погоду работать.
Анна сдержанно кивнула, Лена на приход блондинки не отреагировала, продолжая увлечённо художничать.
— О! Славяна, — не растерялся я, — ну хоть ты этим авангардисткам скажи, что оставить заполнение стенгазеты пионерам — это не то же самое, что её сделать.
— Вообще, да… А что тут за бардак? — она увидела разгром, учинённый сестрой и принялась восстанавливать статус-кво.
— Эй-эй-эй-эй! — встала на дыбы Анна. — Ты чего удумала?!
— Порядок навожу, — удивлённо отозвалась Славя,
— Не трогай ничего. Сейчас у меня всё нужное под рукой.
— Даже том Чернышевского в другом конце комнаты?
— Тронешь его, — подтвердила Анька, — и вся система рухнет как карточный домик.
— Ну ладно, потом приберусь, — за прошлые эпизоды светлая голова приобрела кое-какие навыки общения с Анной и сдалась. Она вернула сестре книги, которые та сразу же вновь разложила по полу в точности как лежали и приблизилась к Главному Столу.
— Идея, — подошёл я, — в том, чтоб поделиться всем со всеми представлениями о том, что век грядущий нам готовит. Создать некое образное представление будущего…
— Помедленней, я записываю! — язвительно вставила Анна.
— И вы хотите, чтоб каждый что-то написал от себя?
— Не обязательно, — отозвалась она — Лена, вот, любезно согласилась для нас порисовать.
—Это только эти двое, — я кивком указал на Лену с Анной, — хотят сдать пустой лист с картинками на растерзание публики. И куда это годится?
— Затея интересная, — заметила Славя, — но так для всех же места не хватит. Я сейчас, погодите, — с этими словами, арийка выпорхнула наружу.
— Вот! А я что гово… — торжествующе воздел я палец вверх, обращаясь к Аньке.
Анна расплылась в нарочито издевательской улыбке.
— Ты чего такая довольная?
— Просто ты меня забавляешь, — наигранно проворковала сестра. — Ладно, давай клеить всё это безобразие.
— Порой ты меня бесишь, — сказал я и стал размазывать клей, водя кисточкой по листу.
— Я знаю, — согласилась Анна.
— Что ты пообещала Славе за поддержку?
— Вот ещё, — она фыркнула. — Может, я и художницу подкупила? Лена! Я тебя подкупала? Только честно!
— А? — встрепенулась художница. — Н-нет…
— Видишь? В мире бывает и такое, что рацпредложения проходят без подлога.
— Я всё, — подала голос Лена. — Вот, — она положила на край стола примерно полтора десятка листов и стала укладывать свой художественный скарб обратно в футляр.
— Ага, спасибо, — кратко ответила Анна.
— Спасибо, Лен. Если бы не ты…
Но Леночка не стала дослушивать дифирамбы и спешно покинула библиотеку. Мы переглянулись и продолжили работу.
— Я что-то не то сказал?
— Не знаю. Какие-то все в этом лагере ранимые, — буркнула сестра, продолжая орудовать казённой акварелью.
Помещение снова погрузилось в тишину, причём в особую, какая может быть только в библиотеке. Мухи и те побоялись бы жужжать в попытках протаранить оконное стекло. Сейчас бы очень кстати оказались какие-нибудь часы из тех, что надоедливо тиктакают по ночам, мешая заснуть.
— Вот что, — вдруг заговорила Анна, — ты помнишь, о чём позавчера мы говорили перед сном?
— Это вот то, про голос?
— Ага. Я хочу поставить эксперимент.
— Это какой же? — я оживился. Эта аномалия была самой понятной частью всей этой вереницы странностей и по здравому размышлению, с этого стоило начать ещё вчера.
— Что ты знаешь о сверхсветовой коммуникации? — спросила сестра.
— Это где одна частица связана с другой и не утрачивает её независимо от расстояния? Уж не думаешь ли ты, что…
— Да. Правда, то, что ты описал — это свойство нелокальности. Но вся идея строится на нём. Смотри, — она перевернула ещё один рисунок Лены, — пусть имеются события А и Б, — сестра отметила две точки, — связанные между собой причинно-следственной связью, — соединила точки жирной линией. — Событие А в нашем случае — ввод, а Б — вывод. Теперь заметим, что в нашей с тобой системе отсчёта скорость передачи сигнала от А к Б неизмеримо высока. Если при изменении расстояния она останется одинаковой, то можно считать, что она равна бесконечности и расстояние этим фактом нивелируется. Остальное — уже дело техники. Можно морзянкой будет перещёлкиваться.
— Ты хочешь узнать, не падает ли связь на расстоянии?
— Нам, конечно, не удастся провести опыт на большом расстоянии, чтобы адекватно сравнить скорость квантовой передачи с радиоволной, но пока что хватит и покрытия территории лагеря. В конце концов, я не представляю себе механизма, позволяющего осуществить связь такого рода с задержкой. Так что-либо мы можем взаимодействовать так на любом расстоянии, либо только при личном контакте.
— Так какова методика опыта?
— Всему своё время. Сначала нам понадобятся диктофон и лаборант, — ответила уклончиво Анна, — кстати, где нашу отличницу носит?
Дверь распахнулась и в библиотеку опять вошла Славя. В руках она держала пачку тетрадей.
— Если весь лагерь будет описывать будущее, то простого ватмана никак не хватит. Вот! Приклейте их на место для записей.
— Славя, нам помощь в одном эксперименте нужна, — сестра отложила тетради в сторону. — Мы можем на тебя рассчитывать?
— Ольга Дмитриевна в город уехала, так что до её возвращения я должна её заменить. Если только вечером, после танцев.
— Хорошо, — согласилась Анна, — нам всё равно нужно ещё где-то добыть диктофон.
— У Шурика попробуйте спросить, — посоветовала Славя, — они с Электроником всё время что-нибудь паяют. Может и диктофон у них найдётся.
Немного времени спустя, когда клей уже схватился, а вот краска, не до конца высохнув ещё кое-где переливалась на солнце, мы с Анной сидели в креслах поодаль от рабочего места и плевали в потолок. Славя занималась какой-то бумажной работой за стойкой.
— Кто сделает первую запись? — спросила она.
— На меня не смотри, — сестра сразу обозначила свою позицию, — мне хватило головной боли, пока тему придумывала.
— Славь, давай ты? — предложил я. — Идея с тетрадями твоя, тебе и флаг в руки.
Вот уж кому, а нам с Анькой сюда точно ничего сюда писать не стоит, даже общие фразы. На всякий случай.
— Ну ладно, — согласилась Славя с моим доводом, — сейчас, дайте подумать…
И она стала что-то писать, иногда прерывалась и в раздумьях начинала грызть кончик авторучки.
— А что за эксперимент? — задала Славяна вопрос, закончив писать. Что-то связанное со вчерашним?
— Не можем сказать, — отрезала сестра. — Для чистоты эксперимента необходимо, чтобы его смысл тебе не был известен. Иначе всё насмарку.
— Ну хорошо, — согласилась отличница, — а потом расскажете?
— Если сможем, — пообещал я.
Плод нашего творчества выглядел нелепо по сравнению с тем, что можно было бы при минимальных навыках наваять за компьютером за то же время в гордом одиночестве, но я об этом не жалел. Даже наоборот — надо же, и без техники мы на что-то способны. А то любят в наше время кто постарше ворчать о пропащем поколении, которое ничего не умеет.
— Ладно, просохла вроде, айда вешать эти наши художества, — Анна придирчиво осмотрела получившуюся… нет, я отказываюсь называть это газетой. Сестре, очевидно, было абсолютно пофиг, как это называть, поэтому она аккуратно свернула ватман и собралась на выход.
— Не наши, а Лены, — догнал я её, попрощавшись со Славей.
— Будешь умничать — я тебя подожгу. Ты кнопки взял?
— Кнопки?
— Да, такие металлические острые штуки с круглыми шляпками. Похожи на гвозди, только очень короткие.
— А. Щас будут, — я снова вернулся в библиотеку.
— Олух! — в щель закрывающейся двери до меня долетел выпад сестры.
— Славя, вопрос жизни и смерти… — я подбежал к стойке.
— Да? — Славя, как будто этого и ждала, вскочила со своего места.
— Кнопки. Полцарства за кнопки!
— Сейчас, — кивнула отличница и принялась обыскивать рабочее место и шарить по ящикам, — кажется, я их где-то видела…
Не теряя времени, я стал обыскивать стол, на который Анна вывалила весь канцелярский арсенал.
— Андрей… — окликнула меня Славя.
— Нашла?
— Нет, я… — она прервалась, ещё раз обдумывая слова. — Я хотела спросить. Сегодня танцы вечером и…
— Так, — перебил я её, — Славь, если это то, о чём я думаю, то лучше одумайся.
— Почему?
— Потому что на самом деле мне двадцать семь и всего два дня назад я жил в две тысячи пятнадцатом году.
— Вот зачем ты всё время врёшь? — Славя скривилась, как будто скисшего молока выпила. В отличие от улыбки это было ей совершенно не к лицу, как и любому другому человеку, по правде говоря.
— Потому что зачастую к правде мы не готовы. А теперь извини меня пожалуйста, но если через минуту я не окажусь с кнопками у стендов, сестра сделает со мной что-нибудь страшное.
Девушка выложила на стойку небольшую картонную коробку с надписью «канцелярские кнопки» и подвинула их ко мне.
— Это… Спасибо! — я схватил коробок и пулей выскочил наружу.
