О, мой Боже, как невинно
дети прутся с героина -
ангелочки двух-трех лет! -
сами лезут на коленки,
под иглу подставив венки,
просят дозу, что конфет.
На приходе, жарки, чутки,
томно нежатся малютки,
облепив меня впотьмах -
то подсунутся под мышку,
то подлезут под лодыжку,
то уткнутся в терпкий пах.
Говорю им: "Спойте, лоли,
быть на свете хорошо ли
наркоманкой-малышом?"
- Кайф! Ништяк! - щебечут пташки
кто в носочках, кто в рубашке
кто и вовсе нагишом!
Проступает жемчуг пота
в складках тел их - вот забота,
утоляй теперь их жар!
И хотя язык мой ловок,
нет, видать, таких уловок,
чтоб закончился нектар!
Слившись в липком притяженьи,
мы - дрожанье, копошенье,
рой из кожи и волос,
и, на это все взирая,
где-то в закуточке рая
мастурбирует Христос.
дети прутся с героина -
ангелочки двух-трех лет! -
сами лезут на коленки,
под иглу подставив венки,
просят дозу, что конфет.
На приходе, жарки, чутки,
томно нежатся малютки,
облепив меня впотьмах -
то подсунутся под мышку,
то подлезут под лодыжку,
то уткнутся в терпкий пах.
Говорю им: "Спойте, лоли,
быть на свете хорошо ли
наркоманкой-малышом?"
- Кайф! Ништяк! - щебечут пташки
кто в носочках, кто в рубашке
кто и вовсе нагишом!
Проступает жемчуг пота
в складках тел их - вот забота,
утоляй теперь их жар!
И хотя язык мой ловок,
нет, видать, таких уловок,
чтоб закончился нектар!
Слившись в липком притяженьи,
мы - дрожанье, копошенье,
рой из кожи и волос,
и, на это все взирая,
где-то в закуточке рая
мастурбирует Христос.
Еще на тему