А накидайте ссылок на что-то такое же ебанутое. Не обязательно в аноне. / библиотека анона :: anon

Короче, значит, банкир. Такой себе нормальный банкир, костюм-галстук, работа вместо жизни, и не сказать, что она его прёт! не, она его совсем не прёт! она его харит, кумарит и всячески обламывает, но он её всё равно работает-работает-работает. Потому что хочет заработать столько денег, чтобы потом уже никогда не работать.

А чтобы положить эти деньги в хороший банк и жить себе на проценты, где-нибудь в деревне, вдали от суеты и прочих извращений – ну, это все сейчас хотят. Или, по крайней мере, говорят, что хотят – в натуре, кого ни спросишь, у всех одно и то же: в деревню! в глушь! и чтобы всего этого никогда не видеть и не слышать и не помнить, и, кого не любишь, в лицо не знать, и смотреть на звёзды, и жить спокойно – вот такая нынче тема самая модная. А потом встречаешь их через десять лет, а у них всё та же работа, все десять лет без отпуска, и всё те же мечты: ну, вот, ещё чуть-чуть, и в деревню, хотя уже давно всё ясно и очень грустно. Но хрен ли тут грустить – Работать Надо!

Да. Но тот банкир, что` я за него рассказываю – ему однажды крупно повезло. Он то ли выиграл по облигации, то ли вымутил по каким-то своим делам такую сумму, что уже должно было хватить. Ну, он конечно в деревню не поехал, чего банкиру в деревне делать? Он купил себе квартиру в маленьком подмосковном городишке, перевёз туда свои шмотки, книги и магнитофон, а больше ничего не взял – даже телевизора не взял, всё жене оставил (или кто там у него был), и машину тоже оставил, и квартиру московскую оставил, вот. И уехал в этот подмосковный город, завис на своей квартире и был АБСОЛЮТНО СЧАСТЛИВ! То есть, целый месяц абсолютно, потом ещё месяц просто счастлив, потом ещё две недели было хорошо, а потом тоже хорошо, но уж как-то не очень. Потому что захотелось с людьми пообщаться, а люди -

Ну, люди. Ну, не сказать, чтобы козлы-пидары-уроды, и не подонки какие-нибудь, обычные простые люди, но о чём с ними разговаривать, когда телевизора не смотришь? Конечно, есть там и нормальные люди, в любом посёлке есть нормальные люди, но они либо бедные совсем, либо пьяные с утра, либо укуренные такие, что подойти страшно. А надо сказать, что банкир-то наш тоже ганджа покуривал, но делал это очень осторожно, и чтобы никто об этом не знал. Даже жена, или кто там у него был.

И вот настало время, захотелось ему покурить. А с местными барыгами связываться неохота, бо они ж потом не отстанут, и палево на весь поселок. А к своему родному московскому дилеру – к нему же, как поедешь, ну, короче, тоже неохота ехать. Десять причин, чтобы к нему не ехать. А ганджа хочется. И вот, однажды входит он в собственный подъезд и чувствует знакомый запах! Поднимается на собственную площадку – а там стоит дедушка из соседней квартиры и долбит что-то, судя по запаху, оочень интерресное! И наш банкир, проходя мимо него, слегка притормаживает – всего лишь на какую-то долю секунды, но дедушке уже всё ясно. Дедушка на него смотрит и спрашивает: ага? Банкир только головой кивает, и тут же получает конкретно-ядерный паравоз, а потом они заходят в дедушкину квартиру и забивают ещё один косяк. И, ясно дело, тут же его раскуривают.

Дальше всё очень хорошо, но дедушку пробивает на всякие дедушкины базары – типа, вот как раньше было хорошо, а теперь всё плохо, и чем дальше, тем хуже. Ну, совсем не позитивный дедушка, и такой неинтересный, что с любой травы попустит. Тогда банкир ему говорит, осторожненько так, чтобы, не обидеть: извините, Кондрат Касьяныч, мне уже пора, спасибо, трава отличная была – а вот не знаете ли вы, Кондрат Касьяныч, где бы такой травы приобрести? А дедушка говорит: это моя трава, я её у себя на участке выращиваю. Так что заходи ко мне по-соседски, посидим, покурим, за жизнь поговорим.

Банкира от такой перспективы аж передернуло. Он, конечно, виду не подал и лыбу удержал, но дедушка уже всё понял. И говорит он банкиру: ты, сосед, если что не нравится, так сразу и говори. А то ведь вижу я, что неприятны тебе мои беседы – давно уж вижу, хоть ты и не говоришь. Но я на тебя не в обиде: ты молодой, я старый, о чём нам говорить? Ты, это, вот что: давай я тебе стакан травы отсыплю – ты с умом куришь, не маньячишь, тебе надолго хватит.

И насыпает ему стакан травы. Банкир за деньгами, а дед говорит: не, денег не надо, я ведь травой не торгую. Ты просто, как стакан добьёшь, ещё заходи. Или вот, ещё лучше: возьми-ка вот этот кропалик. Его тебе на всю жизнь хватит, ещё и останется. Только ты с ним поосторожнее, потому что крышу сорвёт, назад не воротишь.

Ну, банкир поблагодарил и юркнул в свою норку. А там приколотил, музыку включил, ванну тёплую набрал, и что там ещё банкиры с травой делают, не знаю – но, короче, оттянулся в полный рост. И за неделю с голодухи весь стакан в одно рыло – а потом ещё неделю вокруг кропалика ходил, всё решал, курить иль не курить. А потом всё-таки покурил.

И ничего. То есть, в самом деле, ничего кругом, только темно и тепло, ничего не видно, ничего не слышно, но так приятно и радостно, что просто слов нет. И в этом тёмном покое проходит целая вечность – ну, не то что бы конкретная вечность, а такая себе стандартная планова`я вечность, а потом всё кончается, смотришь на часы – а прошло-то всего пятнадцать минут! Вот это да!

Ну, он в тот же день снова к дедушке, и говорит: Кондрат Касьяныч, я, конечно, понимаю, что вы травой не торгуете, я уважаю ваши принципы, но не сделаете ли для меня исключение? Очень понравился мне тот кропалик, и я бы у вас ещё купил, по любой цене, какую вы назначите. А дед ему отвечает: да я бы тебя, сосед, и бесплатно угостил, но нечем. Ты лучше у себя поищи.

И так он эту фразу произнёс, что банкир сразу понял: надо у себя поискать. Приходит домой, заглядывает на нычку – а кропалик лежит где лежал! Ну, банкир его сразу в трубочку, пых-пых – и опять пятнадцать минут вечности; а потом и снова, и снова, и снова.

И в конце концов – ну, не надоело ему, блаженство надоесть не может, а просто пообвыкся слегка. И подумал: а почему это я всё время прямо перед собой смотрю? Не посмотреть ли по сторонам?

Посмотрел направо – ничего нет. Посмотрел налево – а там два жёлтых глаза. Он его спрашивает: ты кто? А оно отвечает: я желтоглазик. Он его спрашивает: а ты здесь зачем? А желтоглазик говорит: затем же. И та`к вот, слово за слово, начинается у них беседа, и такая приятная – никто не микрофонит, никто не зависает, все темы интересные, все слова понятные, все имена знакомые – ох! вот это ОБЩЕНИЕ! А потом, когда эта вечность кончилась, банкир снова пых-пых, и опять к желтоглазику. И так у них повелось – встречаются и беседуют, пять-шесть раз в день, и больше им ничего не надо.

Хорошо, конечно. Очень хорошо. Но тут банкир постепенно начинает высаживаться: а с чего это мне так хорошо? Ведь не может быть, чтобы мне за просто так хорошо было… Ох, неспроста это мне так хорошо! И однажды спрашивает он у желтоглазика: А не знаешь ли ты, почему мы вместе? А желтоглазик говорит: А потому что нам вместе хорошо, вот почему. А банкир: Но всё-таки… Вот ты, например… Как ты сюда попал? А желтоглазик отвечает: меня Джа прислал. А банкир спрашивает: а кто это Джа? А желтоглазик ему: Нууу… Джа – это такая правильная сила, которая хороших людей вместе сводит.

Вот тут-то банкир по-настоящему высадился! То есть, как это: какая-то сила, пусть даже правильная, вмешивается в мою личную жизнь и решает, что для меня лучше? Такая, короче, измена пошла. И на этой измене он к заветному кропалику месяц не притрагивался. Решил отвлечься: книжки почитать попробовал – а они не читаются; музыку послушать – а она как вода меж пальцев; видик с телевизором купил, три фильма посмотрел с интересом, а дальше – без интереса, а потом уже и с раздражением – и не выдержал, достал из нычки свой кропалик и покурил.

А там желтоглазик его встречает и говорит: привет, давно не виделись! А я тут, пока тебя не было, книжки читать попробовал, и понял: нету смысла в мировой литературе. И в музыке смысла мало – елозит по ушам, а внутрь нейдёт. А потом я кино посмотреть попробовал…

Тут банкир его перебивает: Слушай, желтоглазик, а может быть, ты – это я? А желтоглазик: нет, коллега, так не бывает. Я это я, ты это ты – это, помнишь, загадка такая детская была? А банкир говорит: нет, теперь я точно знаю: ты – это я, потому что мне эту загадку отец загадывал, ещё в раннем детстве. А желтоглазик на это спокойно так отвечает: и всё равно, не может этого быть. Потому что Я – это я для меня и ты для тебя, ТЫ – это я для тебя и ты для меня, ОН – это Джа, который нас вместе свёл, МЫ – это мы с тобой, ВЫ – это как к уродам обращаться, а ОНИ – это и есть всякие уроды-мудаки-зануды, нам ненужные и неинтересные. Вот так-то, брат банкир.

И после этих слов перепугался банкир, как никогда в жизни. Запрятал кропалик подальше, побрился, оделся и поехал к своему московскому дилеру, чтобы обычной травы покурить и в реальность вернуться. Привёз траву домой – а в квартире курить стрёмно – мало ли, что ещё может случиться… И вот он выходит и долбит косяк прямо на лестничной площадке – а снизу по лестнице поднимается кто-то из соседей и рядом с ним слегка притормаживает. Всего лишь на долю секунды, но дальше уже всё понятно.

Жил-был Иван Царевич. И вот однажды словил он Василису Прекрасную. А она ему говорит: а я за тебя замуж не пойду. Потому что ты умный больно. А пойду я замуж за Ивана Дурака. И стану я тогда Василисой Премудрой.

А Иван Дурак говорит: а я вот не хочу на тебе жениться. И на тебе, Иван Царевич, тоже не хочу, ты уж не обижайся. Тогда они оба и спрашивают: а чего же ты хочешь? А Иван Дурак отвечает: а хочу я найти такую траву, чтобы раз покурить, и на всю жизнь впёрло.

Тогда Иван Царевич говорит: ишь, чего захотел, рожа неумытая! И отрубил ему голову. Тут Василиса быстренько смекнула, что к чему, и сразу за Иван-Царевича замуж вышла. А Иван Дурак голову себе назад приставил и дальше пошел.

И вот идёт он идёт, а всё вокруг какое-то странное, прямо как в сказке. А сейчас должна Баба Яга, и вот она появляется и заглатывает его целиком. А он идёт себе идёт, не обращая ни малейшего внимания. Тогда Баба-Яга его спрашивает? ты куда идёшь? Я ж, елки-палки, тебя уже съела.

А дурак говорит: ну и хули? Что же мне, после этого идти перестать? А Баба Яга ему говорит: хорошо бы. Тут он ей возражает: ну, это тебе хорошо бы, а мне идти надо. Надо мне, понимаешь, найти такую траву, чтобы раз покурить, и на всю жизнь впёрло.

Тогда Баба Яга его спрашивает: а как найдешь, тогда идти перестанешь? А Иван Дурак говорит: ну, это смотря на что пробьёт. Трава – она ведь штука хитрая, никогда заранее не скажешь. Тут Баба Яга говорит: а может, ты бы лучше водочки выпил?

Иван Дурак говорит: давай. И вот напился он водки, а поутру просыпается хуй знает где. И спрашивает у хуя: а где это я? А хуй отвечает, но как-то крайне невнятно. Тогда Иван Дурак его подрочил и снова спрашивает: а где это я? Тут уж и у хуя голос прорезался, и заорал он во всё горло: Люди добрые, заберите меня отсюда!

На этот шум выходит из пещеры Змей Горыныч и видит перед собой жуткий восьмивершковый хуй, который стоит и орёт во все горло. Тут Змей быстренько побежал в церковь и покрестился в православную веру. А Иван Дурак надавал хую щелбанов, спрятал его в штаны и дальше пошёл.

Идёт он, короче, идёт, и вдруг встречает Ивана Царевича. Который идёт ему навстречу. А потом опять встречает Ивана Царевича, который идёт ему навстречу. А потом опять – ну, короче, на пятом Иван-Царевиче догадался он у Иван-Царевича пять рублей попросить. А дальше так и пошло: что ни Иван Царевич, то и пять рублей. Тут уж Иван Дурак наглости набрался и десять рублей попросил. А Иван Царевич говорит: не наглей! И отрубил ему голову.

А голова сразу куда-то покатилась и кричит: давай, быстро, беги за мной, я знаю, знаю, знаю, знаю. А Иван Дурак, он же её спросить не может, чего она знает, потому что у него же головы нету и разговаривать ему нечем. И вот он бежит за своей головой, люди все от него шарахаются, а голова, знай, своё твердит: я знаю, знаю, знаю. И вдруг замолчала, и вроде как остановилась.

Тут Иван-Дурак её нащупал, на шею нахлобучил, и сразу понял, почему она замолчала. Ну, если кто не понял, я объяснять не буду. Я и сам, честно говоря, ничего не понял. А он, блин, все понял. Ну, и какой же он после этого дурак?

Хотя тут с самого начала было ясно, что он не дурак, а просто у него фамилия такая: Дурак. Это как у другого Ивана фамилия Царевич, еврейская или белорусская, уж не знаю. А может статься, что и польская: Cariewicz. Ведь, в натуре, может быть такая польская фамилия, вполне имеет право на существование. И вот Иван Царевич подходит к Ивану Дураку и чисто для интереса спрашивает: ну, и как тебе лучше: с головой или без головы?

А Иван Дурак говорит: а ты сам попробуй. Тогда Иван Царевич отрубил себе голову, а Иван Дурак положил её в мешок и дальше пошёл.

Через три года вернулся, а у Иван-Царевича уже новая голова выросла, вдвое больше прежней. Тут старая голова ей говорит: а ну, вали отсюда на хуй! А новая голова отвечает: сама вали на хуй! Тогда старая голова тяжело вздохнула и пристроилась Иван-Царевичу на хуй. И стало у него две головы: одна на шее, другая на хую. Да, ребята: трудно человеку от головы избавиться!



Комментарий

Авторская работа Дм.Гайдука, насыщенная глубоким философским содержанием.

Про квартиру в говне http://joyreactor.cc/post/2280899