Обучение в другой стране. / anon

Обучение в другой стране.
Я вытянул счастливый билет. Три отборочных тура в олимпиаде по английскому языку дали мне возможность поехать учится по обмену. Не посоветавшись с родителями, я принял решение. Я сидел в кожанном кресле завуча, который распечатал досье разных школ за границей, в которые я мог отправиться учиться.
— Что ты думаешь об этой? У этой школы самая лучшая репутация и в ней учатся лучшие из лучших.
Я согласился и через полгода я уже выходил из аэропорта. Никто меня не встречал, и единственной информацией, которая была у меня о моем будущем, была бумажка с адресом моей приемной семьи. Я вызвал такси, и почувствовал себя очень ответственным за свое будущее.
Когда я подьехал к адресу, я увидел ряды одинаковых домов, единственным отличием которых были номера на двери. Вот я нашел нужный мне номер на огромной жестяной двери, которая напоминала вход в бомбоубежище. Нажав на звонок, я глубоко вдохнул чтобы не показать ни каплю волнения перед встречей. Я всегда знал, что показывать в чужом краю неуверенность просто опасно, особенно при знакомстве. Я ждал, но никто не открывал. Может их нет дома? Но, обернувшись, я увидел два автомобиля около гаража.
Дверь мне открыла мать семейства, она приветливо встретила меня и тут же предложила сесть на диван в прихожей. Я начал отвечать на ее вопросы о себе, и о том, как я добрался. Постепенно в прихожую стали выходить из своих комнат ее дети, всего из было трое. Они молча переглядывались и смотрели на нового жильца без какого-либо любопытства. Я же был удивлен всем происходящим и быстро расспрашивал свою "мачеху" о школе и о том, как они живут. В основном, я услышал о том, как великолепно учиться здесь в школе, так как эта школа является лучшей из лучшей, как ученики занимают первые места на олимпиадах и попадают в лучшие университеты мира, как же повезло, что я сюда попал.
Не все дети учились в этой школе, так как она была лучшей, родители могли позволить себе послать только самого старшего сына учиться в школе. Учиться здесь оказалось очень дорогим удовольствием для них. Они экономили на всем: от продуктов питания до расходов воды и топлива — чтобы позволить старшему учиться со мной, хотя я понял, что родители считают себя вполне важными и обеспеченными людьми.
— Ты уже опоздал на два дня. Тебе нужно будет постараться чтобы сработаться с учителями, так как эти два дня они лишь только и делали, что говорили о правилах поведения на уроке. Но ничего, раз ты осмелился приехать сюда, у тебя точно хватит мужества!
Уже завтра я оказался в школе. Она была просто огромна по своим размером и больше была похожа на комплекс школ, между которыми текла постоянная река из студентов. Я начал искать главное здание, "офис" где я должен был найти завуча по интернациональным студентам. Я ходил от здания к зданию, пока не прозвенел звонок и все люди вокруг меня просто вошли в ближайшие двери, как ручейки в ближайший водосток. Тут я увидел весь переход, который оказался настолько длинным и широким, что я не видел ему конца. Тут же я нашел дверь с табличкой "Интернациональный Департамент". Опять железная массивная дверь, готовая защищать от штурма. Мне открыли дверь три женщины среднего возраста, переглянувшись, одни из них сказала: "Кажется, это наш новый студент Карл Россман. Добро пожаловать!". Вторая, покопошившись в ящике, уже выдала мне набор школьной формы, а третья обежала меня и засунула мне учебники в портфель. Еще через 10 секунд я получил карту и расписание, женщины хором сказали: "Ты должен, просто обязан бежать на урок английского языка, вот бумага о твоем опоздании, передашь ее учительнице. После школы можешь зайти сюда, если тебе понадобится помощь. Пока". Дверь захлопнулась и я оказался снаружи. Я долго рассматривал карту, пытаясь найти кабинет английского языка. Как оказалось, под каждый предмет был отведен специальный корпус с несколькими кабинетами, и я должен был найти кабинет с именем моего учителя. Я шел через толпу детей 6-7 лет, которые были одеты в униформу и следовали за воспитателем. Мне показалось странным то, что казалось мне толпой детей, на самом деле было строем по четыре ученика в ряду, они шли молча, туповато, не оглядываясь, как марионетки на ниточках воспитателя.
Я постучался в дверь.
— Ты опоздал, какие у тебя были на то причины?
— Я сегодня первый день и я зашел в Интернациональный Департамент — сказал я и протянул бумажку из офиса.
Учитель задумчиво начал читать, но вскоре сложил этот документ вдвое и убрал в одну из многочисленных папок в картотеке.
— Считай, что ты уже испортил свое впечатления о себе, ведь ты знаешь как важно мнение учителя о тебе, пришелец?
— Да, знаю — произнес я покорно склонив голову — можно мне сесть?
Тут я оглядел весь кабинет. В нем и места свободного уже не было, парт явно было меньше чем людей, некоторые уже сидели на полу, но даже там им не хватало места разложить свои вещи.
— Садись на пол, где найдешь место.
Начался урок, я достал учебник и долго листал его чтобы найти нужную страницу. Учебник был размером с толковый словарь, но пространство в нем создавали, в основном, белые поля по краям текста. Было тяжело понимать текст, хотя слова были знакомые. Учитель говорил про важность экзамена по английскому для поступления в любой из существующих университетов. Мы начали читать какую-то фантасмогоричную историю о студенте Смите, который всегда слушал, что ему говорят учителя и все время думал об учебе и спорте. Неонацистские метафоры были раскиданы просто по всему тексту, начиная с внешности Смита и заканчивая описанием некого его противника с деткого сада Джонса, который тоже был умен и тоже не отставал по всем параметрам от Смита, но не со всеми спорил, ругался и был саркастически груб. Как и всегда в дешевых ширпотребных книгах, в конце Смит тошно дерется с Джонсом на вечеринке, получает девушку своей мечты и на следующий день они вместе уезжают учиться в какой-то престижный колледж.
— А теперь возмите листок бумаги и запишите ответ на вопрос: "Какова роль Мака, дяди Смита, в наставлении Смита на пути истинный?
Я видел в этом явный подвох. Все произведение было о превосходстве повиновения над сопротивлением, а меня просят написать о важности родственников в "наставлении" на путь вечного рабства. Такие детали как дядя упоминались лишь несколько раз во всем тексте, и я начал заного вникать в суть каждого предложения чтобы найти строки о нем. Но в итоге мне это надоело, я с досады вписал: "Дядя был маловажен для становления Смита на на путь покорства и следования идеалу общества". Уже тогда мне показался ответ слишком вызывающим, но я не придал волнению значения.
Учитель прошелся по рядам и собрал листки. По случайности мой листок лежал сверху всех остальных. По пути к своему столику и картотеке, куда учитель весь урок убирал дрожащими руками полупустые бумаги, он остановился в нескольких шагах от своего места. Я ужаснулся: он прищурился и читал мой ответ.
— Ты, новенький, скажи мне, ты случайно не отсталый по умственному развитию? Я конечно понимаю, что тебе чужды пока местные порядки, но ты обязан быть конченным идиотом, чтобы такое написать.
В прыжке он приземлился на свое кресло и начал доставать розовые и желтые бумаги из папок картотеки. Щелкнув ручкой, он начал стучать по формам.
— Сейчас у меня нет времени на это, я должен продолжать урок. Я отошлю эти формы в офис, ты должен будешь явиться к... Кто же за тебя там ответственнен то? Полагаю, что ты прийдешь в интернациональный департамент, там и поговорим.
Все это время весь класс смотрел из подлобья, так как я срывал урок, за который их родители заплатили немалую сумму. Другие же смотрели с усмешкой как будто находили удоволетворение в том, что меня унижают.
Я отвернулся к учебнику, пытаясь сдержать гореч, наплывшую болью к горлу и слезами к векам. В классе было настолько тихо, что я испугался, что все слышать как я соплю носом, пытаясь проглотить слезы.