Где фурри пидоры?

Ответы Zummeng на вопросы подписчиков. Выпуски 93-96.

Иранская полиция конфисковала 1000 машин для майнинга биткоина после резкого скачка потребления электричества в стране . Энергетики жалуются, что криптовалюту добывают даже в мечетях

Полицейские обнаружили и конфисковали более тысячи машин для майнинга криптовалют в зданиях двух бывших фабрик в Иране. Поводом для проверки стал скачок потребления электроэнергии в стране: в июне он вырос на 7%, сообщает Би-би-си со ссылкой на иранское телевидение.

Две биткоин-фермы потребляли один мегаватт энергии, заявили чиновники.

Специалисты энергетической компании Tavanir, комментируя резкий рост потребления электричества в Иране, пожаловались на то, что биткоины в стране добывают, среди прочего, в правительственных зданиях и мечетях. В августе 2018 года комитет по энергетике сената Ирана объявил настоятелям мечетей, что они будут получать электричество бесплатно. Однако от имамов потребовали объявить фетву о запрете незаконного потребления электричества.

В Германии идет тихая гражданская война

Буквально за несколько дней политическая картина в Германии изменилась. Если смотреть на все это со стороны, то можно написать «изменилась до неузнаваемости». Если знать приводные силы изменений, то все будет выглядеть потрясающе логично. Логично, но мерзко.

Помните – не так давно застрелили главу административного округа Кассель и соратника Ангелы Меркель по ХДС Вальтера Любке? Арестовали уже второго подозреваемого по этому делу. И – как удобненько получилось – он, конечно, оказался связан с «правоэкстремистской сценой». Ничего не попишешь – действительно связан, причем за это отсидел с 2006 года. Понятное дело – газеты начали писать про «правый террор», все дела, а канцлерин Меркель заявила, что теперь с правой политической сценой «надо бороться, отринув все табу». 

Прошу вас запомнить вот это выражение Ohne Taboo. Мало того, что это прямое приглашение на охоту на ведьм. Оно еще и глубоко лживое и лицемерное. Почему? Потому что личность предполагаемого преступника увязывают с так называемым делом NSU (Nationalsozialistischer Untergrund) – самопровозглашенного нацистского подполья, в котором участвовало от силы человек пять, из которых в живых осталась только одна дама. Они занимались убийствами иммигрантов – начиная с турецких торговцев шавермой и заканчивая убийством женщины-полицейского при исполнении. Это было в 1998–2011 годах и закончилось разгромом террористической ячейки с совершенно случайной гибелью основных участников до суда. После чего никаких нацистов в Германии не осталось вовсе. Во всяком случае, ультраправыми стало быть немодно – ровно до того момента, когда иммиграционная волна 2015 года начала накрывать социальные институты Германии и появились первые недовольные. 

Но, связывая убийство политика Любке с делом NSU, канцлер Германии не сказала об одном: все материалы дела NSU закрыты для публики и прессы на 120 лет. Кто тут возмущался, что некоторые дела НКВД закрыты на 50? Получите пример цивилизованной страны. А как же бороться, «отринув табу», с наследием NSU, если само дело закрыто на век с лишним? Кстати, а почему оно закрыто? Дело в том, что по ходу следствия утекли, например, вот такие любопытные детали преступлений новых нацистов: как минимум в двух случаях убийств турецких шашлычников в шаговой доступности находились агенты службы по защите Конституции (так в Германии называется политический сыск). И никто даже не задал вопрос: а что они там делали? Но дальше больше – когда двое членов банды расстреляли прямо на площади в автомашине женщину-полицейского, рядом, кроме агентов политического сыска Германии, находились два секретных агента американских спецслужб, которые все это наблюдали. Или руководили? Нет ответа – приходите через 120 лет, поговорим. Потому что табу. 

За неимением реального внятного нацизма в Германии, ярлык стали вешать уже на всех несогласных и всех, кто остался в центре, когда политики больших партий побежали за Гретой Тунберг и ее совершенно левой клиентурой. И тут происходит логичное событие. То, что крайне правое движение, все эти неонацисты и прочие брутальные ребята – изобретение немецких спецслужб послевоенного времени, подтверждает и то, что партия NPD, максимально правая, которая возможна по закону, будучи привлеченной к суду за серию выступлений (не преступлений), оказалась на 20% состоящей из агентов управления по защите Конституции под прикрытием (а партийная верхушка – на 100%). И это не фантазии, это то, что сто раз писалось в немецкой прессе, заслуживающей доверия. И многое говорит о корнях местного «нацизма».

На территорию гигантского предприятия под названием «Гарцвайлер» вторглось около 20 тысяч хорошо упакованных молодых людей в одинаковых комбинезонах и в масках якобы от пыли: одна организованная группа занималась штурмом оборудования для добычи угля, другая блокировала на двое суток ж/д ветку, по которой уголь отправляется на электростанцию, которая питает всю Северный Рейн – Вестфалию, третья вытаптывала поля фермеров, четвертая нападала на полицию, которая прибыла предотвратить несчастные случаи (от краев карьера – 50 метров обрыв), пятая маршировала по ближайшим деревням (это называется «тактика открытой ладони»: пять групп – пять пальцев с целью рассеивания полицейских формирований).

Результат – как минимум массовое нарушение четырех законов местного уголовного кодекса и восемь покалеченных полицейских.

Угадайте – кто это был? А это были девочки-одуванчики из движения FFF («Пятницы за будущее») Греты Тунберг, у которого есть собственный местный климат-фюрер Лиза Нойбауэр. Эти девочки объединились с экотеррористами из движения Ende Gelände, известными нападениями на промышленные предприятия, которые, по их мнению, не вписываются в график выхода из «грязной экономики». И что самое интересное – за ними стоят все те же левые группы, которые разносили Гамбург на G20 в 2017 году.

Самое любопытное – основные «народные» газеты сюсюкают с ними, называя их «активистами», вместо того чтобы сказать, что они как минимум правонарушители, нападающие на полицию, вторгающиеся в пределы частной собственности и препятствующие работе стратегически важных предприятий (за каждый из этих пунктов есть отдельная статья УК). А то, что они били полицейских... «так они же дети». 

Мы все можем представить, что бы было, если бы за все время существования партии AfD хоть один аэфдешник подрался бы с ментом – «насилие, правый переворот, марш нацистов» и так далее. А тут тишина и умильные гримаски политиков и газетчиков. Стоит ли удивляться, что симпатии к партии AfD настолько сильны в силовых структурах? Как писал один из комментаторов Die Welt: «партии AfD следовало бы хоть один раз выйти с климатическими активистами имени Греты Тунберг вместе с плакатиками «Вы украли наше будущее», чтобы экологов разогнали раз и навсегда».А пока опубликована статистика, сколько было нападений на политиков и офисы: больше всего – на AfD, 150, и меньше всего – на Linke (левых), 18. То есть вы понимаете, кто тут на кого нападает.

Ставка на «зеленую» повестку уже приносит плоды в виде раскола правящей партии. Потому что Меркель в своих популистских танцах с «детишками за климат» сдвинула партию ХДС настолько влево, что когда нынешний лидер партии, дама по кличке АКК (полное имя непроизносимо) сказала, что пора Христианско-демократической партии вернуться на свое место – в консервативный центр политики, ее обвинили.... правильно – в заигрывании с правыми экстремистами.

ПС старшую сестру Адика звали Ангела)))

В Алабаме беременной женщине выстрелили в живот. Ей грозит до 20 лет тюрьмы за непредумышленное убийство плода. Полиция считает, что она сама спровоцировала нападавшего и виновата в смерти нерождённого ребенка

27 июня жительнице американского штата Алабама Марше Джонс (Marshae Jones) предъявили обвинения в непредумышленном убийстве и выпустили под залог в 50 тысяч долларов. Полиция считает, что 28-летняя девушка, находившаяся на пятом месяце беременности, сама спровоцировала ситуацию, повлёкшую смерть плода.

Конфликт между Джонс и 23-летней Эбони Джемисон произошел в декабре 2018 года. Девушки, а также отец ребенка Джонс, вместе работали на складе в городе Плезант Гров. Как говорит Джемисон, Джонс часто ревновала мужа, когда он общался с новоприбывшими работниками-женщинами.

В день стрельбы беременная девушка якобы потребовала от Джемисон объяснений, а затем схватила её за волосы. В какой-то момент оппонентка достала пистолет и, как утверждает, сделала предупредительный выстрел в землю, но каким-то образом пуля попала в живот беременной. Вскоре по вызову приехала скорая помощь, однако спасти плод не удалось.

Изначально следствие обвинило в непредумышленном убийстве стрелявшую, но присяжные отвергли эту версию и постановили отпустить Джемисон. Никаких других обвинений ей не предъявили, вместо этого полиция начала расследование против пострадавшей. 

«Единственной настоящей жертвой в этой истории является нерождённый ребенок», — комментировали дело в полиции.

Джемисон считает обвинения против Джонс несправедливыми, хотя признает, что часть ответственности за гибель плода лежит и на ней. «Я не считаю, что её следует обвинять в непредумышленном убийстве, потому что она сама не убивала своего ребёнка. 

Но её должны судить за создание условий, угрожающих жизни ребёнка или что-то в этом роде», — сказала нападавшая. Она добавила, что при встрече попросила бы у Джонс прощения.

Местные организации по защите прав женщин раскритиковали обвинения против Джонс. Фонд The Yellowhammer, который выделяет средства на оплату абортов в Алабаме для людей в трудной ситуации, пообещал обеспечить обвиняемой правовую поддержку в суде.

Новое заседание по делу Джонс пока не назначено. В случае обвинительного вердикта ей грозит до 20 лет тюрьмы.