Страсти по гонорее
Как ни странно, венерическая тема, известная человечеству тысячи лет, долгое время не считалась чем-то интересным. И не потому, что ай-ай-ай, стыдоба, а просто так. Когда люди наконец поняли, что действительно что-то идёт не так, и что из этого вышло — прямо вот тут вот.
Время от времени в печати можно встретить утверждения, что всё больше патогенных микроорганизмов вырабатывает устойчивость к лекарствам, которыми их изгоняли из наших организмов десятилетиями. Такая тенденция не может не настораживать. Особенно если речь идёт о болезнях, про которые вслух говорить не принято и, таким образом, они распространяются как бы «исподволь», не попадая в общедоступные отчёты и дайджесты.
Одна из таких милых болячек носит общеизвестное, но вроде как «неприличное» название – ГОНОРЕЯ.
Кстати, хворь эта была актуальна во все времена.
И вот это кроме шуток. Ещё задолго до нашей с вами эры в Торе писалось о «нечистых истечениях» из несчастного человеческого организма.
Само слово «гонорея» предложено выдающимся врачевателем донашеэрошной эпохи – Галеном. Кто не в курсе, этот самый Клавдий Гален столетиями считался выдающимся авторитетом в физиологии, анатомии и, внезапно, философии. И это слово (»гонорея», а не «философия») обозначает «семятечение». То есть ну не можешь ты сдержать ретиво́е, вот у тебя и подтекает. Правда, почему великий лекарь не придал внимания соответствующим влагалищным выделениям – поди знай. Или женщины к нему не обращались?
Гален. Он «придумал» гонорею.
Так или иначе, раз есть болезнь – надо ж её как-то лечить? А чем?
До Янсена, а тем более – Левенгука оставались столетия. Так что приходилось бороться не со зловредным микробом (гонококком, Neisseria gonorrhoeae), а с симптомами. Одним из них являлась стриктура, или сужение уретры. Логика Айболитов той поры была проста – раз сужается, надо расширить!
Так человеческая мысль пришла к созданию бужей – приспособлений для расширения мочеиспускательных каналов. Некоторое количество их было найдено, например, при раскопках Помпей. В ту пору и на многие столетия подобные девайсы были исключительно твёрдыми, металлическими, и вызывали у пациента неизменно волшебные ощущения. Особенно если учесть, что чаще всего приходилось повторять процедуры снова и снова, с увеличением, так сказать, просвета. Какими эпитетами в адрес лекаря это обычно сопровождалось – поди знай. А что делать! Взялся за буж – не говори, что не дюж…
Набор бужей. Правда, не из Помпей, а поновее…
Впрочем, первоначально сама по себе гонорея, или, как её ещё называют – триппер, или перелой, не вызывала особо пристального внимания лекарей. Мало ли, что там у кого капает? И в древние времена, и в Средневековье хватало и других весёлых хворей.
И всё-таки были специалисты, озадачившиеся этим вот всем. В VIII столетии в Европе появляются первые сочинения, описывающие трипперные осложнения. А лет через сто на Ближнем Востоке предлагают и первые медикаментозные способы соответствующего лечения. Философ Разес, а после него – и знаменитый Авиценна решили накачивать мочевой пузырь незадачливого пациента неким «свинцовым раствором». Видимо, чтобы поржать.
Время шло. То в одном, то в другом углу Европы возникали подозрения, что жжение и истечения из вполне конкретных отверстий как-то связаны с этой древнейшей профессией. В Англии и на Сицилии вводятся соответствующие профосмотры для жриц любви. Но охрана труда была в ту пору на примитивном уровне, даже на высоту без касок лезли, так что поветрие остановить не удалось.
Лишь с повальным распространением в Европе сифилиса возрастает интерес и к гусарскому насморку. Правда, большинство врачевателей XVI-XVIII веков было уверено, что речь идёт об одной и той же болезни. Тем более, что сии спутники любви имеют некоторое сходство в клинике. И лечить их пытались одинаково — препаратами ртути. Причём поначалу — введением догадайтесь куда. Кроме того, носителям гусарского насморка предписывались диета и воздержание от алкоголя. Во всяком случае, так лечился Казанова, а он-то знал суть.
Сомневающимся в том, что сифилис и гонорея суть одно и то же, доктора пытались доказать свою правоту как с кафедр, так и экспериментально. А лучший эксперимент, как и положено, проводится на себе.
На этом фоне показателен пример Джона Хантера.
Этот выдающийся шотландский врач просвещённого осьмнадцатого столетия решил всем показать. Вынул и показал, как вводит себе вы поняли куда биоматериал, который перед этим взял у трипперного больного. Хантер желал продемонстрировать, что симптомы в конечном счёте не будут отличаться от сифилитических.
Правда, он не учёл, что его донор мог носить сразу оба нежно любимых нами ништячка. Так и вышло. Зато наш профессор окончательно уверился, что гонорея и сифилис суть одно и то же, да и всю научную общественность XVIII века убедил.
Интересно, насколько в восторге была его жена.
Похитрее Хантера оказался Филипп Рикор. Этот француз тоже привил гонорею и сифилис, вот только не себе. 1367 (!) соответствующих экспериментов, в основном – над приговорёнными к смерти преступниками, однозначно показали – болячки-то разные! С тех пор Рикора величают «отцом венерологии».
Рикор подрезает крылья Амурам. Карикатура XIX века
Окончательная же точка в споре унитаристов и дуалистов была поставлена немцем Нейссером. Тот в 1879 обнаружил возбудителя гонореи и описал его морфологию. А заодно много работал над проблемой передачи ЗППП от обезьяны к человеку. Соответствующих видео не сохранилось.
Кстати, бактерия Neisseria gonorrhoeae названа как раз в честь Нейссера.
В любом случае, гонорея продолжала вести счёт павшим за любовь. Да, вызываемые гонококком внематочные беременности, выкидыши и бесплодие не были чем-то удивительным на протяжении многих столетий. Кроме того, трипперные воспаления в самых неожиданных местах и поражения слизистых, суставов и даже глаз были почти неизлечимыми. До появления протаргола.
Этот самый протаргол (протеинат серебра) предложил для лечения ЗППП Артур Айхегрюн, один из создателей аспирина. Потом открытие пенициллина А.Флемингом, казалось, вообще поставило точку в истории гонореи как серьёзной проблемы. Однако в 60-е годы гонококк перешёл в наступление. Срочно потребовалось новое лекарство. Им стал спектиномицин, который спасал человечество ещё десятки лет. А потом…
Да, за прошедшее десятилетие врачи разных стран неоднократно предупреждали о возросшей резистентности гонококка к антибиотикам. Вполне возможно, что следующим всемирным поветрием после коронавирусной инфекции будет пандемия гонореи. Мойте руки, перед и зад. И берегите себя.
___________________________________
Автор: Павел Заикин
____________________________
Если материал вам понравился, вы можете мотивировать автора на новый, поставив «лайк рублём» на карту Сбербанка 2202 2003 4563 9171. Поверьте, кружечка пивка во здравие подписчика здорово мотивирует!
Наши любимые теги
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!
Отличный комментарий!