Шёл 2004 год. Это был сложный год. Мы ещё не знали про «мемосики», про «слажные преколы», нам было плевать « что там у хахлоф» . Ещё не наступил 2007, а его уже хотелось вернуть. Сложный был год.
Мы собрались вечером на первом этаже пятиэтажной малосемейки, возле окна, с хмурыми лицами. Нас всех не хило приземляло с похмелья. Туго вспоминались события прошлой ночи. Мне они не вспоминались совсем, так как я был в ту ночь хлам и уже спал, когда у ребят закончились деньги, а «догнаться» хотелось. Поэтому, я только слушал, как они разбили стекло и грабанули киоск. В темноте нащупали только три бутылки вина. Стрёмного и дешёвого. Паша зачем то прихватил «Доширак». Теперь все сидели в суровых раздумьях как быть дальше, так как уже узнали от соседей , что они в федеральном розыске.
Я всем своим видом показывал, что тоже участвую в суровых раздумьях, хотя мне было весело. И потому что меня там не было и потому что появилось много вариантов с подъёбками про «Доширак». Не было там ещё и Санька, который пропустил мероприятие, потому что поссорился с подругой у неё дома, и чтобы не усугублять , решил сходить в магазин, а когда вернулся, решил сразу загладить конфликт, полез к ней целоваться. И получил пизды от её парня. Да. Пока он ходил за хлебом у неё появился новый парень.
Через пол часа обсуждения общего алиби на время преступления, мы пошли в магазин за пивом, ибо похмелье не отступало. Да и вообще, пора бы уже. По дороге Паша предложил вести себя естественно, сохранять хладнокровие, что бы не привлекать к себе внимания, на случай если будет проезжать ППС.
ППС не заставило себя ждать. Грёбаное хладнокровие сдало предсказуемо только у Паши. Который бросился на землю и начал медленно ползти в кусты через дорогу. Тогда мне показалось, что у всех нас одновременно в глазах читалась одна мысль. Успеем ли мы за три секунды задушить Пашу, свернуть его на земле калачиком в позу сбитой собаки, в надежде, что никто ничего не заметит и тело найдут только дня через три. Но к нашему счастью, ППС свернуло в другую сторону и нас даже не заметило. Объяснений Паши мы слушать не стали и пошли дальше.
Денег на много пиво не хватило. И тогда Раф вспомнил, что дома у него ещё осталась одна бутылка вина из того ларька. Наперебой охреневая от бездарности при избавлении от улик, мы поспешили к нему домой. Быстро уничтожили улику, выпили пиво, ещё раз прошлись по общему алиби, которое УЖЕ не совпадало ни у кого. Поняли, что лучше найти хозяина ларька, пойти на мировую, возмести ущерб и отпиздить его. Для Паши я предложил персональное решение проблемы. Уехать из города. А ментам мы скажем, что тебя унесло на льдине и тебя потом воспитали тюлени и ты обещал вернуться порядочным человеком. Он обиделся.
Остаток вечера мы провели в весёлой беззаботности. Только Пашу волновало, как его примут в тюрьме, если всё же посадят. Уверения всех, что за статью «Доширак» не насилуют, его не успокоили. И весь вечер он был как то уж слишком погружён в себя.
В результате, всё действительно обошлось. Никого не посадили, хоть суд и был. Все отделались лёгким испугом. Кроме Паши. Он всё же психанул и на следующий день ушёл в военкомат добровольцем. Хоть был не годен к строевой. Но уговорил военком забрать его воевать в Палестину или хоть куда-нибудь. Видать, он у них был не первый, кто скрывался от закона. Они сразу всё поняли и забрали его. Через пол года он нам прислал фото с пулемётом. Он был в части пулемётчиком. Мы все долго смеялись. Знаете почему? Ах да, я же не сказал, почему Паша был не годен к строевой. У него зрение -8.
Шёл 2004 год. Это был сложный год. Мы ещё не знали про «мемосики», про «слажные преколы», нам было плевать « что там у хахлоф». Ещё не наступил 2007, а его уже хотелось вернуть. Сложный был год.
Мы собрались вечером на первом этаже пятиэтажной малосемейки, возле окна, с хмурыми лицами. Нас всех не хило приземляло с похмелья. Туго вспоминались события прошлой ночи. Мне они не вспоминались совсем, так как я был в ту ночь хлам и уже спал, когда у ребят закончились деньги, а «догнаться» хотелось. Поэтому, я только слушал, как они разбили стекло и грабанули киоск. В темноте нащупали только три бутылки вина. Стрёмного и дешёвого. Паша зачем то прихватил «Доширак». Теперь все сидели в суровых раздумьях как быть дальше, так как уже узнали от соседей , что они в федеральном розыске.
Я всем своим видом показывал, что тоже участвую в суровых раздумьях, хотя мне было весело. И потому что меня там не было и потому что появилось много вариантов с подъёбками про «Доширак». Не было там ещё и Санька, который пропустил мероприятие, потому что поссорился с подругой у неё дома, и чтобы не усугублять , решил сходить в магазин, а когда вернулся, решил сразу загладить конфликт, полез к ней целоваться. И получил пизды от её парня. Да. Пока он ходил за хлебом у неё появился новый парень.
Через пол часа обсуждения общего алиби на время преступления, мы пошли в магазин за пивом, ибо похмелье не отступало. Да и вообще, пора бы уже. По дороге Паша предложил вести себя естественно, сохранять хладнокровие, что бы не привлекать к себе внимания, на случай если будет проезжать ППС.
ППС не заставило себя ждать. Грёбаное хладнокровие сдало предсказуемо только у Паши. Который бросился на землю и начал медленно ползти в кусты через дорогу. Тогда мне показалось, что у всех нас одновременно в глазах читалась одна мысль. Успеем ли мы за три секунды задушить Пашу, свернуть его на земле калачиком в позу сбитой собаки, в надежде, что никто ничего не заметит и тело найдут только дня через три. Но к нашему счастью, ППС свернуло в другую сторону и нас даже не заметило. Объяснений Паши мы слушать не стали и пошли дальше.
Денег на много пиво не хватило. И тогда Раф вспомнил, что дома у него ещё осталась одна бутылка вина из того ларька. Наперебой охреневая от бездарности при избавлении от улик, мы поспешили к нему домой. Быстро уничтожили улику, выпили пиво, ещё раз прошлись по общему алиби, которое УЖЕ не совпадало ни у кого. Поняли, что лучше найти хозяина ларька, пойти на мировую, возмести ущерб и отпиздить его. Для Паши я предложил персональное решение проблемы. Уехать из города. А ментам мы скажем, что тебя унесло на льдине и тебя потом воспитали тюлени и ты обещал вернуться порядочным человеком. Он обиделся.
Остаток вечера мы провели в весёлой беззаботности. Только Пашу волновало, как его примут в тюрьме, если всё же посадят. Уверения всех, что за статью «Доширак» не насилуют, его не успокоили. И весь вечер он был как то уж слишком погружён в себя.
В результате, всё действительно обошлось. Никого не посадили, хоть суд и был. Все отделались лёгким испугом. Кроме Паши. Он всё же психанул и на следующий день ушёл в военкомат добровольцем. Хоть был не годен к строевой. Но уговорил военком забрать его воевать в Палестину или хоть куда-нибудь. Видать, он у них был не первый, кто скрывался от закона. Они сразу всё поняли и забрали его. Через пол года он нам прислал фото с пулемётом. Он был в части пулемётчиком. Мы все долго смеялись. Знаете почему? Ах да, я же не сказал, почему Паша был не годен к строевой. У него зрение -8.
Шёл 2004 год. Это был сложный год. Мы ещё не знали про «мемосики», про «слажные преколы», нам было плевать « что там у хахлоф». Ещё не наступил 2007, а его уже хотелось вернуть. Сложный был год.
