демография

Проблема демографии в Японии, инфографик

Проблема [количества] населения в Японии растет, поскольку рождаемость продолжает падать.

По состоянию на 2022 год - на 780 тыс. больше людей умерло чем рождено.

Насчёт 1966 года, "Огненной Лошади":

Это убеждение существует с позднего периода Эдо. Есть история о девушке, которая влюбилась и сошла с ума, устроив пожар. Она была сожжена на костре за свои преступления. В Токио есть памятник ей, так что она постоянная фигура в фольклоре.

Ну, она родилась в год огненной лошади, который бывает раз в 60 лет.

Объедините это с несколькими другими историями о пожарах, которые произошли в годы «огненных лошадей», и вы получите давнее суеверие.

Рождаемость падает именно в 1966 год, потому что считается, что девочкам, рожденным во время огненной лошади, не повезет, и они даже будут вынуждены сжигать вещи или убивать своих мужей.

Всё идёт по плану, говорили они

Сурс

Сравнение численности населения некоторых стран мира и штатов Индии. Всего в стране проживает 1,4 млрд человек.

В 2023 году Индия станет самой густонаселенной страной в мире, обойдя Китай.

В Минтруда заявили о сложной демографической ситуации в России

Москва. 6 декабря. INTERFAX.RU - В России проведут анализ демографической ситуации, чтобы подготовить меры по увеличению рождаемости, так как ситуация в этой сфере является сложной, сообщила в Госдуме заместитель министра труда и соцзащиты Ольга Баталина.

Она сказала это на заседании экспертного совета по вопросам совершенствования законодательства в социальной сфере.

"Мы действительно сейчас находимся в довольно сложной демографической ситуации, которая во многом обусловлена объективными причинами, наложением двух негативных демографических волн: последствия Великой Отечественной войны, на которые синхроном потом наложились последствия распада СССР, и количество женщин, рожденных в эти годы, было меньше. Сегодня пришла очередь этих женщин становиться мамами, мальчиков - папами, а в связи с низкой рождаемостью, количество таких родителей у нас невелико. Это требует кардинальных мер по повышению рождаемости", - сказала Баталина.

По ее словам, по поручению президента и премьер-министра в августе был сформирован межведомственный аналитический проект повышения рождаемости, который реализуется на площадке аналитического центра при правительстве совместно с ведущими демографическими школами. Цель проекта - формирование "свода данных о демографической ситуации во всех регионах РФ, потому что региональная ситуация неравномерная, есть национальные, религиозные особенности, есть особенности уклада, традиций, поэтому сейчас идет изучение каждого субъекта", объяснила замминистра.

"В начале следующего года планируется провести анализ демографической ситуации в разрезе регионов, к весне сформировать персонифицированные рекомендации для субъектов, разделив их на кластеры, объединенные определенными особенностями и отличиями, и сформировать предложения по дополнительным мерам, направленным на развитие демографической ситуации", - сказала Баталина.

Она отметила, что при формировании данных мер "важно понимать, на какие инициативы со стороны государства родители готовы откликнуться, потому что порой то, что нам кажется очевидным, лежит на поверхности и неизбежно должно привести к эмоциональному отклику со стороны родителей, не всегда случается".

Природа и люди, 1911 год.

Бессердечная демография

 Привет Сat_Cat. Читая комментарии в интернете, я часто сталкиваюсь с тем, что люди вообще не имеют представления о демографии, хотя с точки зрения науки вопрос этот довольно хорошо проработан. Причём незнание и непонимание этого вопроса на самом деле серьезно влияет, как на восприятие исторических событий, так и на нашу с вами действительность. Так, что сегодня я хочу устроить небольшой ликбез по тому, как и зачем плодятся человеки, что такое теория демографических переходов и почему мальтузианская катастрофа в современных условиях невозможна в принципе и Танос неправ.

 Собственно, часто в обсуждениях всплывают картинки похожие на приведённую ниже. Данные на ней- это оценка, но оценка достаточно хорошо коррелирующая с археологией и источниками. Несложно заметить, что с 1000 по 1650 год население планеты увеличилось в 2 раза, ещё в 2 раза за следующие 150 лет, и еще в 2 раза уже за следующие 100 лет, и ещё в 2 раза за следующие 50 лет. Неплохо? Явное ускорение прироста населения, причём зависимость экспоненциальная и следующее увеличение в 2 раза будет уже за 30, 20 лет?! Так что же Земля, как и предсказывал ещё в XVIII веке Мальтус, перенаселится, есть станет нечего, нищета поглотит нас и мы все умрём? Последнее однозначно да, остальное на самом деле с большой долей уверенности - нет. Почему? Для этого, следует немного разобраться в том, чем вызван такой скачок прироста популяции на рубеже 20 века. А для этого следует разобраться в стратегии выживания в традиционных обществах.

 Я не сильно покривлю истиной, если скажу, что на протяжении подавляющей части истории человечества большая часть населения была занята в сельском хозяйстве. В зависимости от исторического периода и географии от 50 до 95% населения всегда были заняты сельским хозяйством, причем в основном растениеводством, а животноводство играло вспомогательную роль. Земледельческая община строилась вокруг рода-семьи, обрабатывающих свой надел земли, при этом эффективность процесса прямо зависела от размера надела и количества людей, его обрабатывающих - чем больше людей, тем быстрее и большую площадь можно обработать. Но если где-нибудь в античном Египте можно было снимать по 2 урожая в год сам-10 — 20(т.е. собрано в от 10 до 20 раз больше, чем посеяно, 15-30 ц/га) зерновых с надела, то на территории Италии в то же самое время можно было добиться только одного урожая сам-5 — 10 (7,5-15 ц/га). Что уж говорить о средневековой Руси, где отличным урожаем считался сам-4, а обычно урожайность держалась в пределах 2-3. При этом трудоёмкость процесса в Египте и Италии или на Руси, при несоизмеримо разных урожайностях, отличалась незначительно. Поэтому, при наличии свободной земли способной прокормить народ, род был заинтересован в увеличении собственной численности. Дети становились залогом увеличения “могущества” рода, так как увеличивали возможность обработки земли.

 Но, я не просто так упомянул про разную урожайность. Иногда природа давала людям просраться от страха, насылая неурожай, голод и болезни. Первые, кто страдал от этого были, естественно, дети и старики. И если, как бы это ужасно сегодня не звучало, смерть стариков была облегчением - ест нашу еду, а землю не обрабатывает, то вот детская смертность была чрезвычайно вредна. Антисанитария, отсутствие каких-либо возможностей лечения инфекционных заболеваний (столбняк от укола острой щепой или сельскохозяйственным инструментом или грипп уносили населения в год больше, чем иные войны). Нормой была выживаемость к взрослому возрасту 2-3 детей из 10! А ведь для обработки земли нужны сильные, крепкие и здоровые мальчики, а старухе с косой всё равно кого уносить в могилу и, коли выживут одни бабы, то такова судьба. Поэтому главной стратегией выживания рода становилось - начинать рожать, как можно раньше и как можно больше. Ужас, скажут современные феминистки - женщина превращена в свиноматку, рожающую детей. Что делать, таковы условия выживания - больше родишь, больше доживёт до взрослого возраста. Отсюда и ранние свадьбы в 12-13 лет, а в 20 незамужняя девушка считалась уже старой, и попытки “сермяжной евгеники” - чем более сильным, здоровым и способным выглядит партнёр, тем выше его шансы заручиться благословлением семьи.

 При этом само воспитание детей практически не занимало времени родителей - для этого были дедушки и бабушки, а также старшие дети, неспособные еще к работе в поле, но уже занятые в хозяйстве. Какой-то особой науки для крестьянского ребёнка не требовалось, а все нужные навыки он и так получит от старших. Всё воспитание сводилось к уважению старших, обучению ритуалам и всё. В городах ситуация была несколько иной - ограниченность площадей и необходимость еду покупать, занятость в промыслах, которым ребёнка нужно было долго обучать, диктовали семьи меньшего размера. Но неопределённость с количеством выживших детей, а в городах выживаемость мало отличалась от сельской местности, более того из-за скученности населения риск эпидемий вырастал многократно, приводила к тому, что городские семьи хоть и были склонны к меньшему деторождению, но в среднем в каждой семье было от 4 до 7 детей, из которых выживали всё те же 2-3.

 Причём особой разницы между богатыми и бедными также не наблюдалось - риски-то всё те же. Прибавим сюда низкую продолжительность жизни - в средние века от 40 до 50 лет, что связано с большим количеством перенесённых и недолеченных болезней. Так, что мнение, что в прошлом люди были здоровее - миф, веди вы их образ жизни при современной медицине, были бы гораздо более здоровыми, чем они. Отсюда довольно низкая скорость прироста населения, ещё более умаляемая войнами, проскрипциями и иными развлечениями.

 Поэтому, несложно догадаться, что любое государство в случае войны не было заинтересовано в повальном геноциде врага. Нет, выпиливать население сопротивляющихся завоеванию городов в античность и средние века любили - традиция передачи города армии на разграбление оказалась чрезвычайно живуча. Но, вот выпиливать крестьян на захваченной территории нонсенс - убьёшь всех крестьян на завоёванной территории, а кто землю обрабатывать будет? Потеря города в этом плане не столь критична - доля городского населения мала, а захваченные богатства покроют потенциальные издержки от того, что мертвые не платят налоги. Истребление крестьян могло быть осмысленной целью только в случае грабительских набегов, когда надо нанести максимальный урон экономике врага, или в случае массового переселения, когда надо освободить место для своих. Но даже в этих случаях, редко когда прибегали к тотальной зачистке — часто проще было согнать население на незанятые земли или обратить в рабство. Чума, которая не щадила никого и Тридцатилетка были ужасающими исключениями из правила с их опустошением отдельных областей, которые потом восстанавливались столетия до своего былого уровня. Поэтому, даже в случае самых страшных войн, потери для мирного населения редко оказывались значительными в случае превалирования сельского населения над городским в структуре общества.

 И вот, случается в истории человечества XIX век с двумя взаимосвязанными процессами - революцией научной и индустриальной. К XIX веку развитие медицины наконец достигло достаточного прогресса, что были изобретены такие передовые вещи, как гигиена, стерилизация и антисептика, зайчатки доказательной медицины и системы медицинского обслуживания. Всё это появлялось не сразу, но уже к середине XIX века в Европе и России в том числе для горожан медицина становится нормой жизни и начинает резко падать детская смертность. Более того, медицина идёт и в село - фельдшерские пункты в Европе или земские больницы в России делают медицину более доступной. Нет, бабку повитуху к роженице всё еще ведут, да и больного ребёнка молитвами и заговорами лечат, но при этом вызывают врача, если понимают, что ничего не помогает. Отсюда прямо вытекает рост выживаемости детей - теперь выживали 4-7 из 10. Причём в отличии от общества современного, где смена поколений занимает примерно 20-30 лет, за счёт более раннего замужества, девушки уже с 15 лет начинали рожать детишек. А вкупе с незначительным, но ростом продолжительности жизни, за счет всё той же медицины, всё это дало резкий рост количества населения.

 И тут в игру вступил такой важный фактор, как ограниченность количества земли - чем больше семья, тем больший надел она может обработать, но при этом и большая часть урожая пойдёт на прокорм. Новой ячейке общества требовалось выделить свой участок земли, но таким дроблением можно было так её умалить, что прокормиться с участка будет уже невозможно. Выход - выгонять лишнее население, отправляя на заработки в город. Казалось бы, вот она - мальтузианская катастрофа - население растёт, а количество еды - нет, а значит в перспективе у страны массовый голод и смерть тысяч и тысяч людей. И, действительно, развернись этот процесс лет на 100 раньше и страны ждал бы массовый голод и мор, но технический прогресс и зачатки капитализма внезапно открыли новые возможности. Промышленная революция, ускорившаяся в середине 19 века, привела к росту индустрии, которой нужно было всё больше рабочих. Естественный процесс вымывания людей из деревни вошёл в синергию с потребностью городов в новой рабочей силе, запустив активный процесс урбанизации.

 Но постойте - скажет читатель - Вы же сами написали про ограниченность земли, а значит и в целом она может прокормить ограниченное число людей! Да, но тут весь фокус в том, что в сельском хозяйстве работает эффект масштаба - имея много земли можно организовать многопольный севооборот, за счёт чего увеличить урожайность, получить больший доход и... К середине 19 века во всех развитых странах как раз подходил к завершению процесс консолидации земли у крупных землевладельцев — предтеч современных агрохолдингов. А добавим сюда появление механизации труда и химических удобрений (спасибо 1816 — году без лета) и получим значительный рост производительности сельского хозяйства. Причём в России это проявлялось наиболее ярко. Земли у страны было много. Но проблема была в том, что деревенская община, имевшая в пользовании (но не владении) большую её часть, поделённой на малые наделы, была неспособна к эффективной её обработке - каждая семья отвечала только за свой участок, а значит стремилась засеять его максимально возможным образом. Кроме того, община малоспособна и к покупке сельхоз техники, инвентаря и удобрений - земля барская, всё что на земле стоит тоже барское, а значит если кто и должен покупать, то барин. Барина же интересовала лишь обработка его личного надела земли (барщина) в худшем случае, либо постоянный доход с крестьян в виде натурпродукта (оброк) или денег, что было уже лучше, но к модернизации крестьянского хозяйства не вело, ведь оброк то он с общины, а не конкретного крестьянина.

 Отсюда и неэффективность с/х первой половины XIX века и настойчивое желание провести реформу крепостничества: невозможность модернизации сельского хозяйства, вкупе с высокой закредитованностью помещиков могли привести к массовому голоду и крушению всего сельского хозяйства, а затем и страны. Требовалось спасти и помещиков, как опору режима и создать крупные крестьянские хозяйства, по типу фермерских, заложив тем самым условия для формирования капиталистических отношений в сельском хозяйстве. Вот и решили убить двух зайцев - крестьянам землю, но за выкуп, помещикам живые деньги, а от государства ссуды на развитие сельскохозяйственной деятельности. Помогло ли? Частично - наиболее бедные крестьяне так и не смогли выплатить выкупные платежи, но зато возникли крупные крестьяне-единоличники или кулаки, а вместо аморфной общины начали возникать вполне капиталистические артели - это конечно не современные агрохолдинги, но прогресс значительный. Если в первые пореформенные десятилетия из-за слома старой системы сбор зерновых даже несколько упал, то с 90-х годов XIX века за 20 лет он вырос в 1,5 раза, чем перекрыл потребности увеличившегося населения. И всё это при том, что модернизация отношений охватила от силы треть крестьянских хозяйств. А, значит, открывались перспективы почти бесконечного роста населения.

 И именно так и казалось в начале ХХ века. Страхи перед перенаселённостью толкали людей осваивать фронтир, переезжать в колонии, а политиков строить планы расширения жизненного пространства. Да, да, идеи немецкого Лебенсраум (Lebensraum — жизненное пространство) или японской Сферы Сопроцветания, выросли именно из этой простой мысли - если население растёт, а земли внутри страны уже не хватает, значит надо добыть её силой. Вот, только политики даже в страшном сне не могли предположить, что пройдёт ещё 50 лет и проблема перенаселения снова перестанет быть проблемой, даже хуже, о временах безудержного роста населения будут вспоминать с ностальгией. Что же произошло?

 Из-за, увеличившейся выживаемости детей, старая репродуктивная модель стала быстро уходить в прошлое. Если раньше семья мало когда единовременно имела больше 4 детей, то теперь вполне могли быть от 5 до 10. И если для деревни это не было особым вызовом из-за, описанного выше довольно необременительного подхода к воспитанию детей, то вот для городского населения уже было проблемой. Ведь каждому ребёнку нужно было уделить одинаковое количество своего времени на воспитание, обеспечить ему приличное образование и всё это требовало времени и денег кратно количеству детей, а ведь ещё и личная жизнь есть. Поэтому среди среднего и высшего городского класса начинается процесс довольно серьезного снижения рождаемости до 1-3 детей. С рабочим классом ситуация же обстояла несколько иначе.

 Оказываясь в условиях города, бывшие крестьяне привозили с собой и старую репродуктивную модель, которая вступала в жесткий конфликт с стеснёнными условиями жизни рабочих - малые площади квартир, полная зависимость от заработка, так как компенсировать недостаток финансов подсобным хозяйством во второй половине XIX века было уже невозможно из-за его отсутствия в черте города. Поэтому, происходит снижение рождаемости до 5-6 детей - такое количество оказывается возможным прокормить, причём сами дети довольно быстро (уже в возрасте 10-12) лет начинают помогать взрослым на работах, зарабатывая деньги для семьи или вступают в ряды армии беспризорников. Но, и тут прогресс оказывает своё пагубное влияние - в конце XIX - начале XX века во всех европейских странах запрещается привлечение детей к труду и закрепляется обязательное школьное образование - т.е. снижаются доходы семьи, но резко вырастают расходы как финансовые, т.к. школьнику нужна форма, учебники, тетради и т.д, так и времени, т.к. с ребёнком надо заниматься. В итоге уже второе поколение городских жителей приходит к средней норме рождаемости в 3-4 ребёнка. НО вы не подумайте, что меркантильные родители прикидывают на бумажке сколько детей они потянут, просто решение о рождение каждого следующего ребёнка в новых условиях даётся родителям гораздо сложнее, нежели всего-то лет 100 назад.

 Но и это оказывается не предел - усложнение технологических цепочек и общественной структуры в начале XX века привело к увеличению год от года требований к кадрам. Новые более сложные станки, целые новые отрасли техники, развитие сферы услуг - все они требовали одинаково значительного увеличения количества людей с образованием выше общего школьного. Теперь то, с чем столкнулись на несколько десятилетий раньше, высшие классы, внезапно стало реальностью для низших - чем выше уровень образования, тем выше твой будущий уровень дохода, но обеспечить равные условия для 3-4 детей очень сложно и требует много времени и денег, поэтому начинается дальнейшее снижение до 2-3 детей уже в первые послевоенные десятилетия XX века. Причём смещается и возраст вступления в брак к 20-25 годам, так как прежде, чем связывать себя узами брака, необходимо выстроить какую-то карьеру, что с учётом ограниченности периода женской фертильности, а также распространения средств контрацепции от нежелательного зачатия, вносит свой достаточно сильный вклад в ограничение рождаемости. И всё это было актуально и для сельского населения, где тоже шло увеличение требований к работникам, а лишние люди продолжали вытесняться в город банальной ограниченностью предложений рабочих мест, при сильном ограничении частных наделов земли, особенно в Европе, делавших невозможным выживание большой семьи наёмных работников без этой самой работы.

 Но наибольший удар по рождаемости нанесла городская культура, сформировавшаяся к концу первой половины ХХ века. Становление общества потребления, где чуть ли не форму культа имеет удовлетворение собственных потребностей и прихотей, привело к тому, что молодёжь теперь не спешит себя связывать узами брака и накидывать гирьку в виде спиногрызов, желая или как можно дольше сохранять свободный образ жизни, или сначала получить высшее образование, а потом строить карьеру. Семья и продолжение рода, становятся уже не таким важным, а воспитание 2-3 детей, отнимающее прорву времени и денег, начинает восприниматься, абсолютно излишним. Нормой становится семья с одним, реже двумя, детьми, рождёнными довольно поздно. Причём, заметьте, на этом этапе экономико-социальная причина снижения рождаемости уступает, назовём её “эгоистической” - лучше потратить деньги сейчас и на себя. Из-за этого кривые рождаемости и смертности сходятся максимально близко или, в худшем случае, пересекаются в одной точке, т.е. население страны перестаёт расти естественным путём, возвращая нас снова к ситуации до первого демографического перехода. Собственно этот процесс и есть второй демографический переход - переход с восходящей на прямую или нисходящую линию прироста населения.

 Но, процесс этот оказался довольно надолго скрыт от глаз. Во-первых, процесс вытеснения в города сельского населения с их высокой, относительно городских, рождаемостью продолжался. Если в 1900 году доля городского населения в Великобритании составляла 67,4%, Германии - 42%, Франции - 35,4%, России - скромные 14%, то уже спустя 50 лет в Великобритании - 84,2%, Германии - 72%, Франции - 56,2%, России - 45%. Во-вторых увеличение длительности жизни, а точнее срока дожития, так как и трудоспособность, и период активной репродуктивной деятельности претерпели значительно меньший прирост, нежели средний возраст. Оба этих фактора долгое время успешно скрывали тенденцию, которая проявит себя в Западной Европе только в 70-е годы, а в России из-за более позднего начала процесса в 90е.

 Собственно разновременность начала процесса демографического перехода и разная их скорость приводит к неожиданным последствиям. Так, Германия, которая в конце 30-х вплотную подошла ко второму демографическому переходу, который ожидаемо завершился бы в 70-80-е, своим «натиском на восток» решала в том числе и демографическую проблему. Нацисты, с одной стороны, стимулировали финансовыми методами повышение рождаемости, что вполне ожидаемо не сработало, с другой же, обосновывали экспансию тем, что населению страны скоро будет тесно в рамках Рейха. И они действительно верили, что всё еще более высокая, чем смертность, рождаемость сохранится. Но, внезапно, предложенное решение оказалось хуже проблемы - демографические потери всей немецкой территории Рейха (то есть населённых этническими немцами) составили 13 миллионов (хотя, если сравнить цифры переписи населения до войны и после, то выходит гораздо большая цифра в 20 млн) человек при населении в 80 миллиона (16,2%). Причём значительная часть из этих 13 миллионов это молодёжь репродуктивного возраста, служившая в Вермахте. Для сравнения - демографические потери СССР составили 28 миллионов при населении в 196,7 (14,2%). Казалось бы, примерно равное соотношение, но насколько же глубока разница между этими цифрами - для одной страны это потери, тяжёлые, но восполнимые, а для другой, катастрофа.

 В первые послевоенные годы в Германии наблюдался настоящий бэби бум, скрадывавший неутешительные итоги войны. Почему? С одной стороны происходил естественный процесс роста рождаемости после окончания войны - солдаты возвращались домой, люди возвращались к нормальной жизни. Но с другой, в этой статистике есть немалая доля лукавства. В 1945-1950е происходит массовый исход немецкого населения с территории Польши и Чехословакии, где им уже были совсем не рады. Таким образом, удалось восстановить темпы прироста населения, сходные довоенным, но вот восстановить численность до довоенных значений удалось только к началу 70-х. Поэтому можно с полной уверенностью сказать, что на восточном фронте было буквально похоронено будущее немецкого народа.

 А вот СССР, в котором процесс урбанизации к 40-м дошёл только до 40%, а большая часть населения всё ещё была деревенской, хоть и понёс огромные потери, но сумел за следующие 40 лет не только восстановить убыль населения от войны, но и увеличить численность почти вдвое. Лишь в конце 80-х в СССР сложатся условия для демографического перехода, усугублённые демографической ямой от двух мировых войн и тяжелейшей экономической ситуацией в стране. Причём, для РСФСР (России), принявшей в абсолютных цифрах большую часть удара (потери 13 млн.), по сравнению с остальными республиками, а после войны, ставшая ещё и донором кадров для республик Союза, картина была такой же – за следующие 40 лет убыль населения была не только компенсирована, но и наблюдался рост в 1,3-1,5 раза по сравнению с довоенной численностью.

 Причём обратите ещё раз внимание, что процесс демографического перехода обусловлен не социально-экономическими изменениями, а социо-культурными. Увеличение доходов населения в Западной Европе с 70-х годов не привело к увеличению рождаемости до паритета со смертностью, то же наблюдается и в России с поправкой на демографическую ямы от ПМВ и ВМВ - тяжёлое экономическое положение и ограниченность жилплощади это важный, но не первостепенный фактор при принятии решения о рождении ребёнка. Может ли изменить ситуацию увеличение доходов и обеспечение жильём, что как мантру повторяют многие говорящие головы, - нет. И причина проста: доходы будут тратиться на улучшение уровня жизни здесь и сейчас - лучший телевизор купить, лучший компьютер, робота пылесоса, машину новую, а ещё на юг в отпуск хочется съездить. А ещё ведь ребёнку надо обеспечить наилучшее образование, дать ребёнку всё то, что было у вас в детстве и чего не было, обеспечить своим жильём.

 Воспитание ребёнка в XX веке превратилось в краеугольный камень демографии, так как требования, предъявляемые к детям родителями и обществом, напрямую влияют на то, сколько детей будет в семье. Просто спросите своих знакомых с детьми младшего школьного возраста во сколько секций они водят дитятку и поймёте почему и с одним ребёнком сегодня родители уматываются за день. А представьте, что у вас четверо разновозрастных детишек с каждым из которых надо по секциям ходить, домашку делать, а ещё кормить их, а ведь хочется с подругами посидеть в кафешке или в тункесы погонять. Общество потребления - все дела.

 И нет, я не спихиваю всё на общественные отношения, но группы населения, показывающие контртенденции, довольно показательны.

 Во-первых - семьи, находящиеся за чертой бедности, преимущественно сельские или пригородные. Для них рождение ребёнка, как и в доиндустриальную эпоху, это тактика выживания - за ребёнка дают пособия, ребёнок может в подсобном хозяйстве помогать. Но, стоит увеличить доходы этой группы населения и рождаемость резко упадёт, так как потребуется сосредоточиться на обеспечении лучших условий для детей. К сожалению, эта категория имеет тенденцию переходить в нижеследующую.

 Во-вторых - это люмпены, в основном алкоголики и наркоманы. Случайный секс, случайная беременность, случайный ребёнок, за которого ещё и пособие дают, а рожать-то каждый год можно. В лучшем случае материнские чувства таки взыграют, в худшем, с возраста 5-6 лет (если доживут) дети переходят на самообеспечение или государственное обеспечение в детских домах. Материальная помощь тут уже не поможет, но, что ещё хуже, далеко не всегда она может предотвратить переход из первой категории во вторую. О том насколько здоровый член общества вырастет в такой семье думаю говорить не стоит.

 В-третьих - религиозные фанатики. Причем неважно какой религии, так как в основе своей их убеждения схожи - нет контрацепции, так как детей посылает Господь. Здесь рождаемость тоже держится на высоком уровне, 5-6 детей норма. Но, при этом, детишки с детства будут воспитываться в духе религиозного фанатизма, что не способствует получению образования и достойного места в социальной иерархии. Для лучшего понимания гуглите Амишей или ультраортодоксов в Израиле.

 Итого две группы из трёх генерируют стабильно и много детей, но востребованность их современным обществом с тем набором, воспринятых от родителей моделей поведения, невысока (ну если только вы не собираетесь устраивать крестовые походы на соседей). Не полностью потеряны дети из первой группы при помощи со стороны государства и из второй при их изоляции от родителей. Несложно заметить, что опора на эти категории граждан не является путём к успеху. Есть, конечно семьи, не относящиеся к перечисленным категориям, но при этом, имеющие более 2 детей, из-за желания родителей, но их количество чрезвычайно мало. Звание «Мать -героиня» таки не просто так придумали ещё в советское время.

продолжение в первом комменте

Обложки факультативного учебника по "Морали и Юриспруденции" за 2018 и 2019 года

Ч2 Фонд Билла Гейтса профинансировал исследование, согласно которому люди в XXI веке начнут вымирать. Реальность может оказаться еще печальнее.

первая часть: http://joyreactor.cc/post/4437108

Вперед, к победе теократии?

Другим важным минусом надвигающегося демографического спада следует назвать то, что, скорее всего, его не будет – по крайней мере, он не будет долгим. Причина в самой природе эволюции: она вытесняет особей с низкой дарвиновской приспособленностью (оставляющих мало потомства) и распространяет особей с высокой дарвиновской приспособленностью (тех, кто оставляет много потомства).

Да, на сегодняшний день рождаемость падает по всему миру, включая Черную Африку – и падает быстро. Однако уже сегодня совершенно ясно, что это не касается ультрарелигиозных групп населения разных стран. Возьмем типичный пример такого рода: Израиль.

В Израиле суммарный коэффициент рождаемости – количество детей, приходящихся на среднюю женщину – для «светских» евреек равен 2,1. Это уровню минимально достаточный для воспроизводства, самый порог невымирания. Светская часть населения этой страны, таким образом, не вымирает, но и не увеличивается.

Среди «религиозных» израильтянок коэффициент рождаемости 3,0. Среди «ортодоксальных» – 4,2, а среди ультраортодоксальных (харедим) – 7,1 (выше, чем в любой стране Африки). В 1991 году харедим в Израиле было 275 тысяч человек, а сегодня – сильно больше миллиона. Если бы они могли и дальше размножаться с той же скоростью, что через сто лет их стало бы около сотни миллионов, а через двести – много миллиардов.

Хотя еще полвека назад харедим в Израиле были крайне редки, сегодня их уже 12% населения (еще почти столько же – «религиозные» и «ортодоксальные»). По подсчетам местных демографов, в 2030 году их будет 16%, а к 2065 году – треть. До конца века харедим станут большинством населения страны. А поскольку в Израиле демократия, то они автоматически получат над ним власть.

Доля религиозных евреев (черный пунктир) и ультраортодоксов (красная линия) во взрослом населении Израиля. Стоит помнить, что их доля в населении страны вообще значительно выше указанной на графике, потому что доля детей в их популяциях много выше, чем у светских евреев / ©Taub

Может показаться, что ничего особенного в этом нет. Биологически абсолютно логично, когда не желающие размножаться вытесняются теми, кто желает размножаться — в этом, собственно, все содержание эволюции. Кто мы такие, чтобы идти против этого?

И тем не менее, кое-что неприятное здесь есть. Как справедливо замечают сами ультраортодоксы: «В Израиле ненавидят «черных» больше, чем где-либо. Речь не о цвете кожи, а о черных шляпах, лапсердаках, халатах и пейсах. Сами они определяют себя как харедим — «богобоязненные».

Мужчины харедим редко работают – по последним данным лишь 51% трудоустроены (до 2005 года, впрочем, было 10%). Да и среди занятых много тех, кто работают на полставки. А ведь в среднем в Израиле работает 87% мужчин.

Чем же живут семьи ультраортодоксов? До 2005 года их спонсировало местное государство, но потом субсидии срезали. В итоге работать пошли в основном их женщины: 76% дам среди харедим работают, а среди израильтянок в целом таких 83%. Как констатируют сами израильтяне:

«Для домохозяйств харедим основной источник дохода в общем случае – зарплата жены, ведь многие мужчины там посещают колели (центры продвинутого еврейского религиозного образования)».

При этом надо понимать: многие работы харедим недоступны. Только 8% их мужчин и 12% женщин поступают в высшие учебные заведения (и для мужчин они часто несветского толка). К тому же, может быть ниже и их мотивация к труду: доходы семьи харедим в 1,5 ниже обычной еврейской семьи в Израиле – при куда большем количестве детей. По статистике, 53% их семей имеют доходы ниже черты бедности, в то время как среди светских евреев таких только 9%. Подушевые расходы харедим на 48% меньше, чем у светских евреев.

Но это их не так уже и беспокоит: образ жизни харедим не очень современный, а значит, деньги им, в сравнении с обычным гражданином, тратить приходится не так часто. При опросе удовлетворенность своим финансовым положением высказали 71% из них – и только 65% светских евреев.

И это не просто самоощущение: лишь 5% харедим в Израиле выплачивают долги с привлечением судебных приставов (то есть не могут выплачивать их нормально), а вот среди светских евреев таких 15%. 75% всех харедим жертвуют на благотворительность более 500 шекелей в год, но лишь 25% светских евреев поступают также.

Разумеется, израильская общественность бьет тревогу по поводу происходящего демографического завоевания их государства «черными». Смущает даже не то, что Израиль, за вычетом пустыни Негев (занимает основную часть страны), и так уже заселен с плотностью выше тысячи человек на квадратный километр. Хотя, надо признать, это немало – как в Бангладеш и почти как в типичной российской городской застройке. Но израильское сельское хозяйство – одно из самых эффективных в мире, и в целом никто не сомневается, что оно вполне справится с прокормом увеличенного количества населения.

Светскую общественность больше беспокоит другое. Там вполне здраво замечают, что когда харедим начнут доминировать среди евреев, экономика может сильно пострадать. Еще хуже может быть с армией: харедим не особо в нее рвутся.

««Под ружье пейсатых дармоедов!» — такое звучит регулярно». Григорий Коган, один из харедим.

Когда они приходят на призывной пункт, им часто пишут «призыв пока нецелесообразен». И хотя в ЦАХАЛ есть части «для харедим» на самом деле в них часто служат молодые отступники этих общин (а число отступников невелико). Идут эксперименты по формированию полноценных частей на их основе. Но, по факту, внутренний их распорядок (под предлогом тех же требований по кашруту и шаббату) определяется нормами «черных», а не светского государства.

Кстати, то же малое количество отступников исключает и вариант «харедим сами собой станут обычными людьми». Не станут: по статистике их рождаемость многократно перекрывает потери от отступничества.

И это неудивительно: все исследования указывают на то, что ультраортодоксы чувствуют себя заметно счастливее среднего еврея в Израиле. 98% из них выразили удовлетворение жизнью. Таких цифр просто не существует ни в одной нерелигиозной популяции ни в Израиле, ни где-либо еще в мире. Очень сомнительно, что люди с такой удовлетворенностью жизнью будут склонны массово менять свои взгляды, чтобы стать теми, у кого удовлетворенность жизнью меньше.

Быть может, ультраортодксы просто сговорились и лгут про то, что счастливы и довольны жизнью? Это сомнительно: объективные показатели свидетельствуют, что их продолжительность жизни куда выше местной нормы. Мужчины живут на три года дольше не ультраортодоксальных мужчин из тех же населенных пунктов, а женщины – несмотря на семеро детей и роль основного кормильца семьи – на 1,5 года дольше, чем светские представительницы их пола.

При этом харедим, в силу удаленности от современной светской культуры, весьма редко занимаются спортом. Напомним: Израиль и в среднем имеет рекордно высокую продолжительность жизни граждан, до 83 лет, на 2,7 года дольше, чем в США или на девять лет больше, чем в России. То есть харедим в среднем живут на многие годы дольше среднего американца и на десяток с лишним лет дольше русского.

Если кто-то тратит на себе вдвое меньше денег, чем сосед, но при этом живет дольше – предельно вероятно, что он испытывает меньший стресс. Иначе объяснить его долголетие в общем случае просто не получится.

Как мы уже отмечали, более низкий уровень стресса и удовлетворенности жизнью снижает не только вероятность смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, но и, судя по научным работам последних лет – и шансы на заболевание раком.

В случае прихода харедим к власти (неизбежного при их нынешней скорости размножения) через парламентские механизмы Израиль легко и просто может стать теократией – какой он и был в первом тысячелетии до нашей эры. Правда, новая теократия окажется владельцем ядерного оружия и довольно прилично развитого ВПК. Но, с другой стороны, соседям Израиля не привыкать.

У ультраортодоксов крайне своеобразное представление о соблюдении кашрута и шаббата — например, многие из них протестуют против того, что электросети работают в субботу, или даже перекрывают движение транспорта, пытающегося въехать в их районы по субботам. Легко можно представить, как они соответствующим образом начнут регулировать жизнь всего израильского общества.

Собственно, процесс уже пошел: под их давлением местные авиалинии отменили полеты по субботам. И это только начало: харедим и против того, чтобы «нескромно одетые» туристы заходили в их кварталы. Что будет, когда большинство кварталов Израиля станет «черными»? К слову, в Иерусалиме уже 35% населения – именно такие.

Судьба Израиля может оказаться самым ранним примером судьбы остальных стран мира. Ультрарелигиозная часть населения предельно слабо затронута кризисом рождаемости – а скорее всего, судя по огромной фертильности харедим и амишей, вообще не затронута. И это несмотря на то, что те же амиши (США) на деле могут пользоваться средствами контрацепции – и даже иногда делают это. Но не чтобы снизить общее количество детей, а лишь чтобы создать безопасные для здоровья матери зазоры между родами.

Другие страны мира заметно больше Израиля, и процесс превращения белых в США в тех же амишей явно не закончится в этом столетии. Но при сохранении текущих демографических тенденций конец у этого пути будет тем же самым. Вне зависимости от того, сохранят ли Штаты свое название или переименуются в Соединенные Теократические Общины Америки.

Почему они размножаются, в то время, как остальные движутся к вымиранию?

Ограничить размножение харедим или амишей невозможно: их религиозные принципы требуют уважение к соответствующим священным писаниям. В авраамических религиях есть четкий культурный мандат: «И сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею». До тех пор, пока эти группы существуют, они будут следовать этому мандату. В то же время жить в теократии явно захотят не все. Есть ли выход из будущего конфликта интересов?

В теории – ничто не мешает другим группам населения поддерживать скорость размножения хотя бы не ниже порога воспроизводства (порог невымирания – 2,1 ребенка на женщину). Разумеется, от этого угроза превращения ультрарелигиозных меньшинств в большинство не исчезнет. Но она хотя бы отодвинется на столетия вперед. Возможно ли добиться невымирания нерелигиозной части населения?

Увы, на практике это очень маловероятно. Прежде всего, следует понять: почему рождаемость падает сегодня?

На первый взгляд вопрос кажется простым. Основную часть истории человечества население крупных городов не воспроизводило себя – рождаемость была ниже, чем в деревнях, и если бы не постоянный приток людей оттуда, никаких крупных городов до Нового времени вообще бы не было.

Легко видеть, что несмотря на городской образ жизни англичане могли воспроизводиться вплоть до 1970-х годов / © ourworldindata.org

Интуитивно жителю мегаполиса кажется, что вокруг слишком много людей. Может, в этом все дело? Как известно из эксперимента «Вселенная-25», если мышей слишком много в ограниченном пространстве, то даже при достаточно питании их матери начинают бросать своих детей. А со временем и они, и самцы вообще теряют интерес к спариванию, и все время проводят, вылизывая свою шерстку (за это исследователи назвали их «красавчиками») и пытаясь избежать конфликтов и стресса. В общем-то, что-то это все напоминает, не правда ли?

Эксперимент «Вселенная-25», конец шестидесятых годов. В этом пространстве было место для гнезд на 3840 мышей и более чем достаточное количество воды и еды. Однако стресс от частого наблюдения других мышей привел популяцию к коллапсу: после достижения численности в 2200 особей сначала самки перестали заботиться о потомстве (и стали агрессивными), а затем и самцы, вначале показав тягу к гомосексуальному поведению, впоследствии вообще потеряли интерес к спариванию. В итоге популяция вымерла, не оставив потомства / ©Wikimedia Commons

При всей простоте и привлекательности такого чисто биологизаторского подхода к решению вопроса, он явно неверен. Англия была урбанизирована еще в XIX веке, однако имела суммарный коэффициент рождаемости выше порога воспроизводства вплоть до 1970-х годов. Между тем, объективные параметры нагрузки на население Британии полвека назад были куда выше, чем сегодня: температура зимой в местных домах была +12 (а не +18, как сегодня), работали они больше часов, соцобеспечение было слабее, доходы – ниже.

Благодаря более плотной застройке и повсеместному угольному отоплению (которое приводило к массовой гибели горожан) уровень объективных параметров стресса в городских условиях был также серьезно выше, чем сегодня. Сейчас, казалось бы, условия жизни английского горожанина несопоставимо лучше – но воспроизводиться он больше не может.

Другой популярный ответ на вопрос о причине падения рождаемости – распространение высшего образования среди женщин. Увы, в 

тех же США рост доли женщин с высшим образование происходит совсем по другой траектории, чем падение их фертильности. Более того, две трети женщин не имеют его и сегодня – то есть, списать на высшее образование все проблемы невозможно.

Возможно, дело в том, что до 1970-х годов прошлого века большинство женщин в западном мире не работало и могло больше времени уделять детям? И это сомнительно. В Италии большинство дам не работает и сегодня, однако рождаемость там крайне низкая даже по западным меркам. Наконец, очевидно, что женщины харедим работают не меньше их современниц, но при этом рожают чаще, чем в самых яростно размножающихся странах Черной Африки.

Чтобы понять ситуацию достаточно ясно, стоит обратиться к американскому опыту – истории единственной крупной развитой страны, которой во второй половине XX века подолгу удавалось держаться выше порога воспроизводства в 2,1 ребенка на женщину.

Но с 2007 года такая ситуация и здесь стала историей. Часто причиной называют тот факт, что у 80% наиболее бедных жителей США доходы не растут уже десятки лет. Мол, миллениалы в Штатах от нехватки денег просто не могут съехать от родителей (и не факт, что вообще смогут). А размножаться, проживая у мамы с папой средний американец не привык – благо раньше такое было редкостью.

Накопленные активы среднего американца до 35 лет показаны синим, 75 лет и старше — белым. Легко видеть, что этот разрыв нарастает. Ясно, что после 75 лет размножение несколько затруднено / ©Bloomberg

По тщательный анализ американской статистики показывает ситуацию более сложной: брачный статус сыграл большую роль в спаде рождаемости, чем упомянутый выше рост неравенства по доходам. Женщина, которая пребывает в браке основную часть фертильного возраста, имеет заметно больше детей, чем та, которая находиться в браке мало лет или вообще его избежала.

Сплошным зеленым показана расчетная детность в годы, когда американка находится в браке и живет совместно с супругом. Зеленым пунктиром показана детность при отсутствующем супруге, синим — при раздельном проживании, пурпурным — при разводе. Черным — средняя наблюдаемая детность, легко видеть, что она близка к наблюдаемой при разводе. Красным показана детность тех американок, что никогда не были в браке. / ©/ifstudies.org

Как известно, по всему миру и, в первую очередь, в западных странах число лет, которое женщина проводит в браке, падает – и падает всю вторую половину прошлого века. В тех же США женщина из 35 лет фертильного возраста проводит в браке лишь от 12 до 20 лет – и доля эта продолжает снижаться.

Сегодня Израиль – завтра весь мир?

Вывод выглядит довольно простым: попытки стимуляции рождаемости нерелигиозной части населения сами по себе могут быть лишь умеренно успешными. Трудно найти программу такого рода, которая пыталась бы повлиять на то, сколько лет женщина находится в браке – и находится ли в нем вообще.

Иными словами, даже очень щедрое материальное стимулирование деторождения – как, например, в Сингапуре или скандинавских странах – мало поможет там, где женщина будет проходить через роды и воспитание детей одна.

Кроме того, достаточно сомнительно, что такую программу вообще можно придумать. Причины снижения устойчивости брака в современном обществе лежат настолько глубоко, что, оставаясь в его рамках, вряд ли можно повернуть эту реку вспять.

Таким образом, есть вероятность, что нерелигиозные части населения не смогут устойчиво воспроизводиться (то есть иметь суммарный коэффициент рождаемости выше 2,1) в обозримом будущее. Наиболее вероятным исходом текущих демографических процессов может стать нарастающее преобладание ультрарелигиозных меньшинств – которые станут большинством – в ближайший век.

В этом случае не избежать и крушения доминирующих – то есть светских – культурных моделей современности. Может получиться так, что актуальные сегодня темы феминизма, #metoo, прав черных и тому подобное через сто лет будут выглядеть таким же устареввшими, как споры XIX века о том, нужно ли мыть руки. В ультрарелигиозных обществах просто нет места для значительной части современного культурного багажа.

Возможная победа ультрарелигиозных меньшинств в мировом масштабе – достаточно неприятная перспектива. Но, глядя из сегодняшнего дня, иной прогноз сделать затруднительно.

Александр Березин

naked-science https://naked-science.ru/article/nakedscience/fond-billa-gejtsa