ПМВ

Battlefield 1 In the Name of the Tsar gameless

Тащемта очередной раритет в моей коллекции. В моем случае, МПЛ 1915г. Царской Армии.

В середине XIX века меткость и дальнобойность огнестрельного оружия настолько возросли, что пехоте потребовалась особая защита. И она появилась в виде простого и ладного инструмента, которым мы пользуемся до сих пор. Малую пехотную лопатку изобрел датский пехотный капитан Линнеманн (патент 1869 года). Из-за прохладного отношения к себе на родине он с 1871 года стал производить ее в Австрии, для начала выполнив заказ и российской армии (60 000 штук за 30 000 рублей).
 

Требования к такому инструменту были просты и уже сформулированы военно-полевой практикой. Под разными названиями («линнеманновская пехотная», «малая пехотная», «носимая лопата» и т. д.) новинка очень быстро прижилась в европейских, а потом практически и во всех армиях мира. Но сначала она повсюду прошла сравнительные испытания с полноразмерной саперной лопатой. И оказалось, что малышка соответствует большой лопате, как 2:3, зато намного компактней и универсальней. Тогда же в армейские наставления вошли основные правила пользования ею, дошедшие до нас почти без изменений. Она улучшалась, менялись материал, размеры и отчасти конструкция, но принцип остался прежним: это — носимое инженерное оснащение солдата.
Прежде всего, этой лопаткой пользуются вовсе не саперы, как это звучит в ее обиходном названии. Она входит в комплект оснащения всех солдат, воюющих на суше, во всем их многообразии, от самой простой пехоты-«мобуты» до самого крутого спецназа. Ее официальное табельное наименование в России — МПЛ-50 (малая пехотная лопата, длина 50 см). Это носимый шанцевый инструмент, т. е. она у бойца всегда при себе на случай срочного самоокапывания, отрытия одиночного окопа, чаще всего в бою, под огнем противника. В остальных случаях создания военно-инженерных сооружений используется большая саперная лопата (БСЛ-110), являющаяся возимым шанцевым инструментом.

В конструкции даже такой простой вещи, как МПЛ, могут быть разные нюансы, влияющие на ее надежность. Например, способ крепления черенка: на старых лопатах (все равно какой «национальности») этот узел состоит из двух склепанных частей и идущего на конус стяжного кольца. Получается относительно длинная втулка для черенка, благодаря чему он имеет дополнительную защиту. А кольцом всегда можно устранить возникший люфт. Эту же втулку можно делать и путем сворачивания металла в трубку и последующего заклепывания. Заклепать можно намертво, а можно и закрутить дешевыми шурупами. А еще дешевле будет закрепить все это сваркой. Но тогда, правда, и продукт получится одноразовым.
Решающе важен металл для штыка. В старых лопатах он из качественного и не тонкого металла. Такая лопата прочна, хотя и несколько тяжеловата. Правда, вес такого изделия — это достоинство, потому что повышает его эффективность и как инструмента, и как оружия. Хорошо, если при использовании более тонкого листа стали его дополнительно укрепляют ребрами жесткости. Форма штыка: 5-угольный более удобен для копания, а 4-угольный — на сыпучем грунте.

Конструкция малой пехотной лопатки предельно проста: стальной штык (лезвие) и деревянный черенок (рукоятка, держак). Он изготавливается из твердых пород дерева и не окрашивается, чтобы боец не натирал мозолей. Лезвие также не подлежит окраске, хотя это иногда делают, например, нанося антибликовое покрытие. При длительном хранении весь инструмент слегка смазывают специальной смазкой.Взяв лопатку в руку, чувствуешь, насколько она ухватиста: черенок удобно лежит в мужской руке вне зависимости от ее размера. Его крепление мощное, а свободный конец плавно переходит в набалдашник, что улучшает хват лопаты в самых разных положениях. Чуть шершавый, да еще дополнительно отшлифованный шкуркой и слегка опаленный над огнем, черенок не скользит в руке, и для удержания лопатки как орудия или оружия не требуется много сил. То, что она нескладная, очень важно: она должна быть единым монолитным предметом, жестким продолжением руки.
Бывают малые пехотные лопатки со штыком 4-х и 5-угольной формы (реже встречается овальная). Это значит, что нижняя, копающая сторона штыка — одногранная или двугранная. Штык МПЛ-50–5-угольный, его ширина 15 см, длина — 18 см, толщина стали 3–4 мм. Две грани копающей стороны остро заточены, причем угол заточки подбирается опытным путем для конкретных грунтов. Так, недостаточная острота затрудняет копание, а излишняя ведет к застреванию лопатки в грунте, также снижая производительность.Целесообразно затачивать и одну из двух боковых сторон. Это облегчает пользование лопаткой при копании земли, перерубании корней. А вот затачивание одной стороны в виде пилы ожидаемого эффекта не дает. Когда к черенку лопатки прикрепляют темляк (петля для предотвращения потери оружия в бою) и специально затачивают все грани ее штыка, то это значит, что из нее намеренно делают мощный инструмент рукопашной схватки, а также метательный снаряд. Однако обученный солдат может с ходу отразить/поразить противника даже неподготовленной лопаткой.
Малая пехотная лопатка разных армий носится в чехлах (открытых, закрытых, рамочных, с открытым задником, пластмассовых, брезентовых, кожаных и т. д.) и имеет разные варианты крепления на поясном ремне и на элементах боевой экипировки. Чехол бывает со специальным карманом, в который вставляется противоосколочный вкладыш, как, например, у современной отечественной складной лопатки «Спецназ». Да и сам штык лопатки (плоский сегмент высококачественной стали толщиной 3–4 мм) уже может служить элементом пассивной брони.

Ну и для масштаба. Извиняюсь за шакальство, руки трясутся.

Но, конечно, главная задача МПЛ — самоокапывание бойца. В зависимости от ситуации он работает лежа, стоя на коленях или сидя, втыкая лопатку в землю несколько наклонно, перерубая встречающиеся в земле мелкие корни, пласт за пластом взрезая и выгребая грунт — и так непрерывно в течение 10–15 минут, после 5-минутного отдыха продолжая копать. Так делается больше работы с меньшим утомлением, чем при непрерывном труде без отдыха в течение часа. Обученный приемам владения малой пехотной лопаткой солдат в положении лежа окапывается (т. е. вырывает окоп для стрельбы лежа) за 8–12 минут, а не обученный — за 20–30 минут. Эта немалая разница во времени может стоить жизни.
Производительность труда в грунте средней тяжести — 0,1–0,5 кубометра в час (или так: в песчаном — 3/4, в среднем растительном — 1/2, в глинистом — 1/3 кубометра). Конечно, чисто копательная функция МПЛ ограничена, и копать ею окоп полного профиля в нормальных условиях никто не станет. Зато если она под рукой, не нужен топор: она хорошо рубит и лед, и хворост для костра, и колышки для палатки, а при нужде — и проволоку, стальную упаковочную ленту. Умело притороченная, на марше, при переползании и иных действиях она не стесняет движений и при нужде легко вынимается. А если ее просто заткнули за пояс, то тут она выхватывается мгновенно.
МПЛ способна на многое. При определенной сноровке помогает откопать застрявшую машину. Не вызывая вопросов у инспектора ДПС своим наличием в багажнике, уже одним видом «успокаивает» попавшегося по пути дебошира. К нестандартным видам работы малой пехотной лопаткой относятся также ее применение в качестве опоры для домкрата, весла, ножа (нашинковать колбасы). А использовать лопатку, как сковородку, предполагал еще ее создатель капитан Линнеманн. Бывает, на ней и сегодня в полевых условиях жарят и пекут пищу, хотя этим увлекаться не стоит: на огне сталь может отпуститься и утратить часть важных свойств.
МПЛ — это отличный измерительный инструмент. Ее длина указана уже в наименовании (50 см), т. е. две длины дают ровно один метр. К тому же зная размеры ее штыка (15 х18 см), уже можно измерить все, что хочешь, например, сколько нужно отрезать бикфордова шнура. Кстати, размеры армейского шанцевого инструмента выбраны не случайно. Например, длина той же российской большой саперной лопаты — 110 см. Это глубина окопа для стрельбы стоя. Ширина ее штыка — 20 см: это ширина бермы окопа. Длина штыка — 25 см: это три высоты бруствера окопа. В обиходе мы неосознанно используем «военно-шанцевые» единицы измерения, говоря, например: «Выкопай яму на два штыка», что означает «на 50 сантиметров». Размеры пехотных лопаток разных стран и времен отличаются друг от друга незначительно, ведь и «размеры» людей везде примерно сходны. Вследствие этого трофейные лопатки охотно и без всяких дополнительных пояснений-указаний применялись всеми воюющими сторонами во все времена. У МПЛ-50 было много «родственников», очень на нее похожих: лопатки польские, немецкие, австрийские, французские… Англичане шли, как водится, своим путем. Но их универсальные лопаты Уоллеса и Ундервуда любовью и популярностью у солдат не пользовались по причине неудобства применения и ношения.

Использование малой пехотной лопатки как колющего, рубящего и метательного холодного оружия началось во время Первой мировой войны. Там противники впервые столкнулись с позиционной войной, не имея при этом специализированного оружия. И оказалось, что хорошо заточенная по периметру лопатка становится боевой секирой, очень удобной в тесноте окопов и блиндажей. МПЛ-50 идеально подходит для метания, поскольку хорошо сбалансирована. Ее центр тяжести находится в точке «всада» (вход черенка в штык), а 32-сантиметровый черенок является удобным рычагом для броска. Вращаясь в полете, это бесшумное оружие обретает точность и силу удара. И если еще все три стороны штыка заточены так, что ими можно бриться, то вероятность поражения противника весьма высока. Масса и габариты МПЛ намного превосходят любой метательный нож — при попадании она наносит жуткие рублено-резаные раны. О ее эффективности свидетельствует негласное название «русский сюрикен». Даже специально не заточенная, она порой так втыкается в дерево, что вытащить ее стоит труда. Лопаткой в умелой и сильной руке можно одним ударом срубить деревце толщиной с руку. Гораздо серьезнее, если она попадает в живого человека, круша все на своем пути. Что ж, «на войне как на войне», как говорят французы. И войну придумали не мы.
Фронтовики рассказывают, что в рукопашной предпочитали именно лопатку. Солдат дерется ею так же естественно, как его предки дрались боевым топором. Дело в том, что своим размером и весом она идеально укладывается в параметры человеческого тела, и ею можно эффективно работать практически без подготовки. Поэтому даже не очень опытный фехтовальщик, обладающий хорошей скоростью и координацией, вполне способен не подпускать к себе двух-трех хулиганов с ножами. Еще одно преимущество лопатки перед ножом — создание большой мертвой зоны перед владельцем. Конечно, лучше, если умеешь ею хоть как-то фехтовать. И если показать бойцу основную технику боя и дать помахать лопаткой с полчаса, то он уже сможет сделать ею что-то полезное для себя и вредное для противника. Если же боец владеет ею, как продолжением собственной руки, то такому в рукопашном бою лучше не попадаться. Он ударит и быстро, и сильно, и без замаха, и противостоять этому будет очень трудно, если вообще возможно. Цель ударов при этом — весь противник, т. к. человек сплошь и рядом состоит из особо уязвимых зон (голова, шея, пах, конечности). А взятая двумя руками, МПЛ вообще открывает массу новых возможностей в бою. Конечно, пуля летит быстрее, но в реальной войне очень даже вероятна ситуация, когда в магазине кончились патроны, а зарядить или нечем, или некогда, — и тогда лопатка идет против штыка, приклада, ножа, другой лопатки. В любом случае необходимо обучать работе с малой пехотной лопаткой даже вполне рядового бойца. И тогда в самом крайнем случае у него будет на один «аргумент» больше, чем у врага, который, как показывает история и практика жизни, тщательно готовится, прежде чем «кусать» Россию и ее защитников. Кстати, в Советской Армии был комплекс вольных упражнений с одной и двумя МПЛ, и кто его добросовестно разучил, у того этот навык имеется и годы спустя.

На вооружение армии Российской империи лопатка Линнеманна была принята после скрупулезного изучения опыта других армий, уже в самом удобном и логичном виде «без пилы», оказавшейся неэффективной. Ее штык был 4-угольным, а с 30-х годов, уже в Красной Армии, стал 5-угольным. Качество идущей на ее изготовление стали и общая культура производства российских оружейников позволили делать такие лопатки, которые успешно прошли Первую мировую, гражданскую и Вторую мировую войны. В общем, начиная с конца XIX века, малая саперная лопатка не претерпела каких-либо значительных конструктивных изменений, и в советское время по-прежнему изготовлялась по образцу 1893 года. Сегодня, при некоторой доле везения, все еще можно купить полностью рабочую лопатку из старых армейских запасов, которой 100 лет и которая будет явно лучше современных.
Выдержав неисчислимые испытания, МПЛ остается в строю до сих пор, радуя своей простотой, эффективностью и совершенством. Недаром американская фирма Coldsteel, выпускающая стилизованное холодное оружие разных стран, в качестве грозного оружия советского спецназа выбрала именно МПЛ-50, «малую пехотную лопату».

- Ротмистр, что это за шум?

Десант немецкого крейсера "Эмден" готовится покинуть Кокосовые острова

Штык-шпага для винтовки системы Бертье и Лебеля образца 1893-1916-го года.

Хочу рассказать немножко об очередном раритете в моей коллекции. Чуть не забыл дописать. Обменял эту прелесть на советскую Иж 38 х)

 В 1890 году во Франции для винтовок Лебеля на вооружение был принят граненый штык довольно любопытной конструкции. Он получил официальное название «штык-шпага». Он представлял собой граненый штык, имевший клинок четырехгранного профиля длиной 52о мм.

 В отличие от русского четырехгранного штыка у него была литая металлическая (применялись довольно дорогие мельхиор или латунь) рукоять с крестовиной. (В моем случае латунь)

Во время Первой мировой войны французы были вынуждены экономить дорогостоящий цветной металл, и потому выпускались варианты штыка-шпаги с кованой железной рукоятью и трехгранным клинком.

В один из концов крестовины было вделано кольцо для надевания на ствол, а конец рукояти штыка закреплялся в соответствующем гнезде цевья винтовки при помощи пружинной защелки. (Предыдущий владелец этого шедевра, думал что это штык от Мосина, и удалил к херам пружинку и болт. Пидар.)

 Кроме того, опыт позиционной войны подтвердил малую пригодность штыка как оружия, применявшегося вместе с винтовкой, а применение длинного французского штыка-шпаги в тесноте окопа, в помещении, было усложнено из-за громоздкости. Вместе с тем было замечено, что граненый клинок сравнительно просто проникает даже через несколько слоев плотной зимней одежды, обеспечивая поражение противника. То есть, одним из перспективных направлений развития «окопного кинжала» было применение стилетообразного клинка. Было принято решение укоротить клинок штыка-шпаги с 520 мм. до 342, одновременно острие штыка обтачиванием принимало форму конуса. Такая переделка позволила «убить двух зайцев»: во-первых, снизилась длинна штыка, но перестал быть помехой при переползании, выполнении работ, а во-вторых, почти не снижая эффективности штыка как такового, не прибегая к излишним затратам, удалось снабдить каждого пехотинца, хоть и посредственным по своим качествам, боевым стилетом.

Во время Первой Мировой войны получил среди солдат прозвище «Rosalie». Штык образца 1886 года выпускался до принятия на вооружение модифицированного штыка образца 1886/93 года. (Спасибо Болдрику в комментах)

Ножны к штыку железные, трубчатой формы со скобкой у устья, за эту скобку они крепились к поясу. У укороченных штыков ножны обрезаны, сплющены либо заварены на месте среза.

Известны следующие модификации штыка-шпаги к винтовкам Лебеля и Лебеля-Бертье:

1) М 1886/93. Длинна клинка 520 мм. на перекрестии имеется «усик», загнутый к клинку, рукоять из белого металла.

2) М 1886/93/16 Принят в 1916 году, несколько упрошен. Отсутствует «усик» на перекрестии, рукоять из латуни.

3) М 1890 Штык к жандармскому карабину Бертье. От штыка М 1886/93 отличается иным креплением к винтовке и прорезью справа на рукояти.

Тренировка бортовых стрелков времен первой мировой

Во время Первой мировой войны начали производиться подводные лодки с дизельным двигателем для движения на поверхности и электрическим — для движения под водой. Уже тогда они были чрезвычайно грозным оружием. Немецкая подводная лодка SM UB-110, стоившая 3 714 000 марок, правда, не успела показать свою мощь, прожив всего пару месяцев.

SM UB-110 класса прибрежных торпедных лодок Type UB III была построена в гамбургских доках Blohm & Voss для нужд Кайзерлихмарине и спущена на воду 23 марта 1918 года. Через четыре месяца, 19 июля 1918 года, её потопили британские корабли HMS Garry, HMS ML 49 и HMS ML 263. 23 члена экипажа были убиты. Чуть позже подлодку извлекли на сушу, чтобы починить в доках Swan Hunter & Wigham Richardson в Уолсенде, однако проект не был завершен и её продали как металлолом.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Четыре носовых торпедных аппарата и передние горизонтальные рули немецкой подлодки SM UB-110. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Едва ли не самым уникальным приобретением XX столетия в части морских вооружений стали подводные лодки (ПЛ). Не успев появиться, они породили массу сбывшихся и несбывшихся надежд. Полагали, что новые боевые средства произведут переворот в войне на море, нивелируя «прежние ценности» в виде армад линейных кораблей и броненосных (линейных) крейсеров; сведут на нет генеральные сражения как основное средство решения военного противостояния на море. Теперь, более чем через 100 лет, интересно оценить, насколько подтвердились столь смелые прогнозы.

На самом деле, ПЛ наиболее эффективно проявили себя в борьбе с торговлей, где добились действительно впечатляющих результатов. С позиций высокой стратегии это не входит в противоречие с представлениями о достижении главных целей в войне. «Разрушение торговли» особенно больно бьет по островным, высокоразвитым государствам, традиционно и сильно зависящим от экспорта и импорта; кроме того, дискредитируется само понятие «господство на море», считавшееся прерогативой великих морских держав и великих флотов. В первую очередь речь идет о противоборстве Германии с Англией и ее союзниками в мировых войнах и о США против Японии. Эти самые масштабные и поучительные примеры легли в основу обширного и глубокого анализа, поиска закономерностей, вплоть до выработки мотивированных взглядов на применение ПЛ в будущем.

Что касается возможностей ПЛ против военных флотов, их главных сил, этот раздел раскрыт менее подробно и оставляет много вопросов.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Торпедный отсек. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Примечательно, что и сегодня это не какой-нибудь рутинно-схоластический вопрос военно-морской истории или прикладных разделов развития боевого использования торпедного оружия (БИТО). Он актуален в определении перспектив строительства и развития флота. Повышенный интерес к нему возбуждает объективно существующий национальный аспект проблемы. Не секрет, что ВМФ, особенно в послевоенный период, имел хорошо заметную подводную направленность. И это при том, что обе мировые войны завершились официальным поражением идеи подводной войны. После Первой мировой – введением системы конвоев и «Асдиком», во Второй – внедрением радара и самолетов. Вообще, следуя подобной логике, делать ставку на ПЛ в будущем казалось бессмысленным. Тем не менее мы ее сделали, как до нас это сделали немцы во Второй мировой войне. До сих пор не затихают споры о правомерности такого шага и действительном облике ВМФ в годы холодной войны: насколько оправданным оказался подобный шаг в сложившихся условиях? Вопрос непростой, ждущий еще своего компетентного исследователя.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Четыре носовых торпедных аппарата и передние горизонтальные рули на боку. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Самым «тонким» местом в объективном анализе, а следовательно, в формировании конкретного ответа является неподкрепленность его боевым опытом. К счастью для человечества и неудобству для специалистов, возможность опереться на таковой вот уже 67 лет отсутствует. Речь идет об аксиоме: только практика – критерий истины, в военном деле во всяком случае. Поэтому столь ценным и уникальным считается опыт Фолклендского кризиса 1982 года между Великобританией и Аргентиной. Но он только укрепляет в уверенности, что, как бы далеко ни ушли подводные лодки в своем развитии – вплоть до оснащения их ЯЭУ, космической связью и навигацией, совершенной электроникой и ядерным оружием, – они не смогли полностью освободиться от присущего этому роду сил груза особенностей и ограничений. Фолклендский «подводный опыт» оказался интересен вдвойне. Это опыт боевых действий против надводных кораблей (НК) противника. Однако будем придерживаться хронологии и начнем с участия ПЛ в мировых войнах.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Торпедный отсек. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Подводным лодкам как роду сил флота чуть более 100 лет. Начало широкого боевого применения и их интенсивного развития как раз и относится к периоду Первой мировой войны. Этот дебют в целом можно признать удачным. Около 600 ПЛ (372 из них были немецкими ПЛ, но и потеряли немцы больше всех – 178 ПЛ), состоявших тогда на вооружении воюющих сторон, отправили на дно более 55 крупных боевых кораблей и сотни эсминцев общим водоизмещением более 1 млн. т и 19 млн. б.р.т. (брутто-регистровая тонна – единица объема, равная 2,83 куб. метра, в настоящее время не применяется) торгового тоннажа. Наиболее массовыми и результативными оказались немцы, записавшие на свой счет более 5860 потопленных судов общим водоизмещением 13,2 млн. б.р.т. торгового тоннажа. Удар в основном пришелся по торговле Англии и был чрезвычайно действенен.

Рекорд потопленного тоннажа будет повторен, но не превзойден в ходе Второй мировой войны и, что характерно, гораздо большим количеством ПЛ. А вот принадлежащий германскому командиру Aрно де ла Перьер личный рекорд – более 440 тыс. б.р.т. – никем не достигнут. Лучший из подводников Второй мировой войны, тоже немец, Отто Кречмер сойдет с арены со счетом 244 тыс. б.р.т. и 44 потопленными судами еще весною 1941 года.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Общий вид на подлодку. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Если обратиться к результативности ПЛ против военного флота противника, успехи гораздо скромнее даже там, где такие действия специально планировались. Это трудно сообразуется с надеждами и ожиданиями от первых громких успехов Отто Веддигена, который уже в первые дни войны на примитивной U-9 за час с небольшим утопил три броненосных крейсера. Известны и другие громкие достижения немецких подводников в части поражения крупных НК противника, но это будет позже. А пока «мобилизация» почти всех имевшихся (около 20 единиц) ПЛ на прочесывание Северного моря, якобы кишащего дредноутами, не принесли никакого результата. Заранее узнав об операции, англичане убрали из Северного моря все ценные НК.

Участие ПЛ в Ютландском сражении, на которое возлагались большие надежды – ведь к 1916 году ПЛ уже исподволь успели себя проявить, – вообще обескураживают. Они там даже никого не обнаружили. Главные силы флотов развернулись и сошлись в величайшем в истории морском сражении, не будучи даже замечены. Косвенным успехом ПЛ, правда, считают гибель военного министра Великобритании фельдмаршала лорда Китченера на крейсере «Хемпшир», подорвавшегося на минах, но это не более чем утешительный «бонус».

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Строго говоря, недостигнутыми оказались цели и в борьбе с торговлей. Блокада Англии, поспешно декларированная германским руководством в начале войны, оказалась не достигнута, ибо не была подкреплена реальными силами. Затем последовала череда запретов из-за международного скандала по поводу «Лузитании», сопутствующие им спады в подводной войне, возвращение к принципу призового права. Не помогло и запоздалое объявление неограниченной подводной войны в 1917 году: противник успел подготовиться.

Однако вернемся к несбывшимся надеждам в части борьбы ПЛ с НК. Следует заметить, что в межвоенный (1918–1939 годы) период не было недостатка в анализе, исследователях и теориях на этот счет, более глубоких и заинтересованных, чем в Германии. Если во всем многообразии причин и объяснений выделить главные и отбросить частные, предвзятые и второстепенные, имеющие, кстати, широкое хождение на «школярско-кадетском» уровне, в сухом остатке – отсутствие в основе действий германского флота в Первой мировой войне соответствующей его задачам и материальному уровню стратегии.

В кои-то веки Германии огромным напряжением всех своих сил удалось построить второй в мире флот. В сочетании с признанно лучшей армией это порождало надежды занять доминирующее положение в Европе, и не только в ней. К тому же столь серьезные военные приготовления, согласно законам стратегии, имеют необратимый характер. Но вот соответствующих стратегических установок, касающихся войны на море, у военно-политического руководства и морского командования Германии не оказалось. Это признают в первую очередь их же исследователи-специалисты. Следуя от общего к частному, уместно распространить эту проблему и на счет подводного флота, тогда совсем молодого рода сил. В этом, видимо, и приходится искать главную причину недостижения целей в войне подводным флотом Германии.

В этом можно усмотреть и достаточно глубокие общие оперативно-стратегические последствия. Не будем забывать, что британский Гранд Флит был почти на треть сильнее германского Флота Открытого моря, и вступать при таком соотношении сил в генеральное сражение было по меньшей мере безрассудно. Исходя из этого, замысел германского морского командования состоял в том, чтобы предварительно ослабить Гранд Флит, выманив англичан в море частью сил и подловив их там превосходящими силами, сравняв силы для будущего генерального сражения. После того как адмирал Гуго фон Поль 14 декабря 1914 года упустил подобную уникальную возможность, надежды уравнять силы сосредоточились преимущественно вокруг успехов подводных лодок. 200 из более чем 5000 транспортов погибли на минах (1,5 млн. т), выставленных ПЛ.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Шкафчики для экипажа. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Что касается иных причин, принято говорить: во Вторую мировую войну немцы вошли со стратегией и прекрасно отработанной системой подготовки и применения подводных сил. По сравнению со Второй Первая мировая война без преувеличения была битвой талантливых, дерзких и предприимчивых подводников-одиночек. Это и понятно, молодой род сил имел мало опытных специалистов, ПЛ имели ограниченные до самой войны тактико-технические характеристики. У самого командования флотом отсутствовали четкие и ясные взгляды на применение ПЛ. Молодые командиры ПЛ со своими скромными капитан-лейтенантскими нашивками и подчас ценными предложениями на фоне блестящих и маститых флагманов и командиров кораблей Флота Открытого моря просто терялись. Поэтому нет ничего удивительного в том, что основные решения о ведении подводной войны принимались без учета и глубокого знания особенностей использования субмарин. В течение всей войны ПЛ для флотских операторов и высшего командования так и оставались вещью в себе.

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Торпедный отсек, вид на потолок. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Стол, шкафчики и люк, ведущий к аккумулятору. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Торпедный отсек. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Жилое пространство. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост и люк, ведущий к боевой рубке. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Центральный пост. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек №5. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек №6. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Машинный отсек. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек с дизелями. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек управления электричеством. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек управления электричеством. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек управления электричеством. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Торпедный отсек. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Отсек управления электричеством. (Tyne & Wear Archives & Museums)

Великобритания. Уолсенд, Тайн-энд-Уир, Англия. 1918 год. Общий вид на подлодку. (Tyne & Wear Archives & Museums)