Летом 1913 года в одном из казино Монте-Карло на рулетке двадцать шесть раз подряд выпало «черное». Посетители сгрудились вокруг стола и ставили все бо'льшие и бо'льшие суммы на «красное»: казалось, что вероятность «красного» в очередном раунде выше, потому что рулетка должна как-то «исправить» череду невероятных совпадений. В итоге казино выиграло миллионы франков.
На самом деле вероятность «красного» и «черного» была в каждом круге одинакова – один к двум. Вероятность, что «черное» выпадет три раза подряд, действительно невелика: 1/2 х 1/2 х 1/2 = 1/8.
Но вероятность, что два раза выпадет «черное», а на третий – «красное», точно такая же: 1/2 х 1/2 х 1/2 = 1/8.
Еще 6/8 приходится на вероятности других сочетаний. Но такие вычисления интуиция совершать не умеет, для них имеется разум.
Как пишет нейробиолог Рид Монтагю, «Людям нравится играть на рынке ценных бумаг и в казино по той же причине, по какой форма облака напоминает им Винни-Пуха. Когда мозг сталкивается с чем-то случайным вроде рулетки или облака, он автоматически рисует на этом месте закономерность. Хотя никакого Винни-Пуха в небе нет, и никто не разгадал закономерностей рынка».
Интуиция в принципе не верит в случайность. Джона Лерер приводит любопытный эпизод: когда компания Apple ввела в айподах функцию shuffle (случайное воспроизведение треков), поначалу она базировалась на настоящем генераторе случайных чисел. Но посыпались жалобы: пользователи были недовольны тем, что один и тот же трек мог часто повторяться вскоре после первого воспроизведения. Владельцам начинало казаться, что их айпод «полюбил» какие-то песни и навязывает их. И Apple пришлось «подкрутить» алгоритм. «Мы были вынуждены уменьшить элемент случайности, чтобы shuffle казался более случайным», – констатировал парадокс Стив Джобс.
Интуиция убеждена, что бомба не падает в одну и ту же воронку дважды, айпод не может случайно сыграть одну и ту же песню три раза в течение часа, а решка нипочем не выпадет пять раз подряд.
К тому же ряду принадлежат суеверия, то есть явления, которым интуиция приписывает связь с реальностью. Рита, например, оказавшись в тупиковой ситуации, стала искать знаки свыше, которые могли бы указать ей решение. При этом она, казалось, уделяла равное внимание релевантным – вроде падения акций – и совершенно случайным событиям. «В тот день, когда я решила обратиться в агентство, упали акции "Газпрома" – это был первый знак; нужно было сразу забыть про весь этот план. Но я поехала заключать договор. Для экономии времени решила поехать на метро. Когда поезд подъехал к станции "Проспект Мира", на которой мне надо было выходить, машинист объявил: "Станция закрыта для выхода!" – и, не открывая дверей, поехал дальше. Я сразу подумала: "Это знак! Рита, развернись и езжай восвояси!" Знаки сыпались отовсюду...»
Префронтальная кора – явно не самое сильное Ритино место. Таким людям ни в коем случае нельзя играть в казино. Впрочем, сама Рита уверена в обратном: «Был у меня опыт с казино – праздновали день рождения подруги в Питере. Поиграли в блек-джек, просадили много денег – стало ясно, что в него вообще нельзя играть. Тогда пошли на рулетку, и тут я чувствую, что мне начинает переть. Говорю: "Оля, все, ты отходишь в сторону, я играю". Когда вернули все, что проиграли, ушли с полным чувством контролируемого выигрыша! Но я знала, что надо остановиться, – дальше будет проигрыш».
Чувство везения в борьбе с по-настоящему случайными процессами (то есть там, где никакой закономерности в принципе нет) – типичное проявление ошибок интуиции. Но что заставило Риту остановиться? Почему она не ринулась обыгрывать казино, если, по ее ощущению, ей так везло? Ведь математический просчет вероятностей не ее стихия. Судя по всему, в этой женщине постоянно звучит еще один, тоже интуитивный голос – страх перед потерями. Он требует всегда жить с заначкой. Он не дал ей совершить ни одной крупной покупки за всю жизнь. И именно этот самосохранительный страх, возможно, обостренный падением акций «Газпрома», спас ее от кабальной ипотеки накануне кризиса. Однако и страх перед потерями, если он не корректируется разумом, часто становится одним из источников ошибок чувства.
Антонио Дамазио – тот самый врач, который «открыл» интуицию, – провел еще один интересный эксперимент. Испытуемым давали доллар и предлагали выбор: сделать ставку или просто сохранить деньги и перейти к следующему раунду. Ставку делали так: ведущий бросал монету, и если выпадала решка, испытуемый проигрывал свой доллар, если орел – выигрывал два с половиной доллара. Всего двадцать раундов. Легко посчитать, что самый разумный выбор – делать ставку в каждом раунде. Ведь согласно теории вероятности, в такой игре участник должен выигрывать в среднем половину денег, что составляет 1,25 доллара за раунд. Именно так и поступали пациенты Дамазио с повреждениями орбитофронтальной коры – люди, лишенные интуиции. А вот нормальные люди делали ставку лишь в шестидесяти процентах случаев: после нескольких проигрышей их пугливость резко усиливалась.
Именно страх перед потерями управляет поведением московского рынка недвижимости в этом сезоне. «Люди физически не могут заставить себя сбросить цену, – говорит риелтор Марина. – Их квартиры стоили Х еще летом. Они чувствуют, что резко победнели при падении цен до Y. Сейчас, когда мы не можем продать такую квартиру даже за Y, мои клиенты не желают опускаться до Z, хотя нет сомнений, что в итоге цена упадет и ниже Z, и надо спасать то, что можно спасти. Но слишком сильна память об X, слишком сильна боль утраты».
Разочарованная интуиция легко уводит нас по пути «страха потерь». Но и перспектива легких приобретений способна натворить не меньше зла.
Само потребительское общество – это глобальный нейробиологический эксперимент. В России пока не так развита культура кредитных карточек и еще не накоплен многолетний опыт с ипотекой. А вот американская ипотека стала печально знаменита на весь мир, да и по кредиткам эта нация платит семнадцать миллиардов долларов в год только штрафных санкций, предусмотренных за просрочку платежа, превышение лимита и другие подобные нарушения. Нейробиологи и нейроэкономисты (есть и такая специальность!) уже давно изучают эти проблемы американцев.
Экономист Дэвид Лэйбсон из Гарварда говорит: «Наш эмоциональный мозг стремится исчерпать до дна кредитку, заказать десерт и выкурить сигарету. Если он увидел что-то, чего ему хочется, он никогда не согласится потерпеть». Отдаленное будущее просто не существует для эмоционального мозга. Именно поэтому так легко тратятся деньги с кредитной карточки – когда еще придется оплачивать счет.
В одном эксперименте нейробиологи наблюдали войну двух начал – рационального и интуитивного, поместив испытуемых в fMRI и предложив им выбрать между двумя небольшими подарочными сертификатами «Амазона»: тот, что поменьше, можно было получить немедленно, а тот, что побольше, – попозже. Подбирая разные числа (сроки выдачи и размеры сертификатов), исследователи видели, как разгорается битва между двумя типами мышления – рациональным и эмоциональным. Если подарок дадут либо через год, либо через тринадцать месяцев, все люди включают рациональную часть коры и сравнивают, где больше выгода. Если один из возможных подарков вручают немедленно, всегда побеждают эмоции.
Как завлекали банки ипотекой все эти тысячи неплатежеспособных американцев? Очень просто, само название кредита говорит за себя: 2/28. Первые два года кредит требует маленьких выплат, ставка фиксированная и низкая. А остальные двадцать восемь лет – полный кошмар, огромные выплаты и нефиксированная ставка, но только клиенты уже не могут на этом сосредоточиться, успокаивая себя тем, что все как-то образуется (дом еще подорожает, его можно будет перезаложить, заемщик начнет зарабатывать значительно больше и прочие воздушные замки), и выкидывают опасные последствия из головы.
Российские продавцы ипотеки не так искушены: Рита была легкой мишенью, оставалось усыпить ее бдительность, предложить, как это делают западные банки, очень легкие выплаты вначале и дать ей возможность в первый момент сохранить часть своих сбережений. В этом отношении, впрочем, Рита была отчасти поймана: первые три года банк обещал не менять ставку. Правда, Рита боялась потерь. Однако на другой чаше весов была мощная сиюминутная награда – замечательная квартира с дощатым полом и «неучтенной» комнатой.
Неожиданно позвонила агент и сказала, что сделка распалась по вине другого звена. «В этот день я почувствовала себя настолько счастливой! Я просто летала. Ведь не я приняла это решение! Впервые за много дней нормально поела. Выпила – ко мне как раз приехала сестра. Это было полное счастье». Через день агент позвонила и сказала: цепочка восстановилась. Рита опять погрузилась в состояние помрачения. Советоваться было больше не с кем. По-прежнему хотелось именно эту квартиру. По-прежнему было страшно лишиться заначки и рисковать свободным образом жизни.
Зато Рита увидела сон: «Я вхожу в квартиру в Костроме, где я выросла, но коридор почему-то похож на мой питерский. Вдруг я слышу, что в квартире кто-то есть, кто-то чужой. Осторожно выглядываю – он ходит и деловито опрыскивает мою квартиру из пульверизатора. Я понимаю, что это что-то очень вредное, и в ужасе кричу, но он не обращает никакого внимания, как будто меня нет. Я задыхаюсь. Хочу выйти и не могу». Утром Рита позвонила агенту и отказалась от сделки.
В конце января 2009 года доллар стоит тридцать три рубля, нефть – сорок долларов, рынок недвижимости вот-вот рухнет, люди вокруг теряют работу. Может статься, через несколько лет выяснится, что как раз Рита не потеряла бы работу, и как раз ее ипотека не превратилась бы в кабалу, и как раз ее квартира не потеряла бы в цене. Но сейчас, в январе, нет никаких сомнений в том, что Ритина интуиция раньше рассудка – и ее собственного, и «коллективного» – знала, что кризис будет гораздо глубже, чем все говорят. Знала, так как Рита уже видела два кризиса: в начале девяностых и в 1998‑м. Каждый раз в эти моменты она по роду своей службы управляла потоками денег и каждый раз наблюдала знамения предстоящих бед, в которые в силу близорукого интуитивного оптимизма никто не верил: не может же богатство просто взять и испариться. Такой явный знак, как падение акций «Газпрома», привел ее уже натренированную интуицию в состояние готовности, непреодолимой тревоги.
В конце своих терзаний Рита получила еще два интуитивных стимула: сон, в котором некто – возможно, сотрудник банка – лишал ее собственного (костромского, питерского, любого) жилья, и еще несколько дней счастья, когда, будто для эксперимента, ей дали почувствовать себя свободной от сделки. «Я вспомнила, как была рада, когда сделка отменилась в первый раз, и поэтому во второй раз решение далось легче».
Результаты поиска по запросу
Дополнительные фильтры
Теги:
новый тег
Автор поста
Рейтинг поста:
-∞050100150200300400+
Найдено: 52
Сортировка:
Необычный цвет воде придали водоросли, известные как Noctiluca scintillans или просто "ночесветка"
Знаю, многие при виде обильного количества печатного текста в панике листают вниз, но это действительно интересно.
После прочтения можно смело разжигать срач на столь любимые вами темы, такие как: религия, дискриминация женщин, людская глупость\жестокость, церковь, и многое другое.
Охота на ведьм
Как видно, потребность мучить заложена в самой человеческой природе. Все мы охотники и дичь, жестокие мучители и невинные жертвы. Но, к счастью для человечества, эти скрытые в глубине души, подавленные потребности нечасто вырываются на свободу, нечасто делаются заразными, нечасто превращаются в массовое безумие, национальное бедствие, демографическую катастрофу наконец.
Собственно массовые преследования ведьм начались только в XIII веке. До этого святейшей церкви было чем заняться - сначала еще свежи были раны от страданий первых христиан, жестоко преследовавшихся в Римской империи, потом началась борьба за власть, потом пришло время христианских сект, которые и были уничтожены практически полностью, и только после всего этого всевидящие очи церковных иерархов обратились к крамоле, свившей гнездышко практически под боком католической церкви - ведьмовству и колдовству во всех их проявлениях. В 1275 году в Тулузе произошло первое сожжение ведьм, а к середине XIV века мясорубка уже крутилась вовсю. В 1320-1350 гг. в Каркасоне сожгли около 200 женщин, а в Тулузе - около 400. Отныне никто не мог чувствовать себя в безопасности: женщины богатые и бедные, красивые и уродливые, умные и глупые - все шли одной узкой тропкой, которая рано или поздно приводила их к костру.
испокон веков
Феномен ведьмовства имеет долгую историю и уходит корнями в далекое прошлое. Вера в то, что некоторые люди могут общаться с духами природы и вследствие этого приобретают сверхъестественные силы вошла в коллективное бессознательное еще во времена первобытно-общинного строя, когда успехи племени напрямую связывались с искусством шамана, проделала вместе с человечеством путь в несколько тысячелетий и сохраняется даже в современном просвещенном обществе.
Испокон веков на земле жили колдуны и колдуньи, ведьмаки и ведьмы, маги, знахари и шаманы, обладающие способностями, превосходящими обычные - или способные убедить в их существовании окружающих. Однако столь же древним было и разделение магов по половому признаку. Если мужчины-колдуны в основном были своего рода исследователями и вступали в сношения со сверхъестественными существами для того, чтобы умножить свои знания и силы, превзойти могуществом остальных существ мужского пола и сравняться с течением времени с богами, то женщины использовали магию в практических целях, как благих (например для лечения людей и скота), так и злодейских (порча, сглаз и причинение разнообразного вреда здоровью и имуществу). Мужской магией была наука, женской - непознанное. Эти две силы могли сосуществовать в древнем обществе, могли и противоречить друг другу. Впрочем, языческие религии не знали христианского разделения добра и зла, поэтому колдовство считалось светлым, если приносило благо, и злым - если приносило вред. Только после рождения Христа мир разделился на две части - все, что шло от Бога признавалось благом, все остальное каралось, причем колдуны преследовались не столько за совершенные преступления, сколько за саму принадлежность к стану общего врага добропорядочных христиан - дьявола.
Однако, как ни странно, в самые темные, жестокие и невежественные века Средневековья, последовавшие за падением Римской империи, к колдунам и ведьмам относились вполне терпимо, во всяком случае, наказания, которые постигали зловредных магов не шли ни в какое сравнение с теми пытками и казнями, которые учиняли друг над другом более просвещенные люди эпохи Гуманизма. В средние века отцы церкви порицали народную веру в стриг и ламий, которые согласно преданиям летали на метлах и высасывали человеческие внутренности, а самые просвещенные из церковных иерархов и вовсе отрицали любую магию, кроме чудес, явленных Господом богом. Не смотря на все это простой люд, разумеется, твердо верил не только в стриг и ламий, но и во всех остальных таинственных персонажей, унаследованных Западной Европой у языческих времен, однако столь же твердо невежественные крестьяне верили в необоримое превосходство новой христианской веры - а значит, и дьявол, и все его приспешники легко изгонялись крестным знамением, брызгами святой воды, да простой молитвой. Конечно, кое-кто продолжал практиковать магические обряды и ритуалы, связанные с древними, еще дохристианскими верованиями.
Церковь, стремившаяся к единоличному господству над умами и душами своих прихожан, не одобряла этих действ, но светская власть до поры не признавала магические действия уголовным преступлением, если, само собой, не было доказано, что именно эти действия стали причиной смерти, тяжелых телесных повреждений или ущерба имуществу. Так, например, в 580 г. были казнены колдуньи, которые вызвали смерть трех королевских сыновей. В этом преступлении заподозрили епископа, который под пыткой признался, что получил от неких колдуний мазь и напитки с целью удержать милость короля и королевы. Однако сам епископ за это преступление был лишь сослан, в то время как женщины, признавшие себя ведьмами, подверглись колесованию и сожжению. В то время подобные случаи были еще редки, однако с течением времени их становится все больше и больше, и в одиннадцатом веке ведьм уже вовсю топят, сбрасывают с крепостных стен и колесуют.
Например, в 1090 году женщин, заподозренных в колдовстве, несколько раз публично подвергали испытанием плетьми, и, поскольку они упорно отрицали свою вину, в конце концов сожгли живьем на берегу реки Изара. Подобный случай произошел и в 1128 году во Фландрии, где по подозрению в колдовстве сожгли женщину, преступление которой заключалось в том, что она брызнула водой на одного графа, каковой граф после этого случая заболел сердцем и почками и вскоре умер. В Зоэсте примерно в это же время был сожжен молодой священник, обвиненный в колдовстве красивой женщиной, которой он, после долгих неудачных попыток, овладел при помощи якобы колдовских средств. В те времена колдовство действительно широко практиковалось и самой церковью. Так, в частности, многие папы признавались не только колдунами (как Лев III или Бенедикт VIII), но считались даже авторами магических книг (как например Гонориус III). Что касается таких владык католической церкви как папы Сильвестр II и Бонифаций VI, то было общеизвестно, что каждый из них для того, чтобы получить папство продал душу дьяволу. Однако время, отпущенное колдунам и ведьмам, было на исходе. К четырнадцатому веку католическая церковь успешно разобралась со всеми внешними врагами и конкурирующими ересями. Чтобы окончательно утвердить свое господство над сердцами и умами прихожан церкви оставалось только одно: найти врага внутреннего.
гуманизм
Вопреки расхожему представлению, охота на ведьм приняла массовые формы не в средние века, а лишь незадолго до эпохи Великих географических открытий, почти одновременно с открытием Америки Колумбом. Именно тогда в традиционный, не менявшийся столетиями уклад жизни Западной Европы ворвались новые цивилизации, невиданные животные, далекие загадочные страны. Не в силах бороться с пришествием нового извне, традиционное общество обрушило все свою ярость на тех людей, которые отличались от общепринятого стандарта - красотой или уродством, умом или глупостью, богатством или бедностью. Церковь лишь умело направила народный страх, обратив его на своих собственных врагов.
Как ни странно, любой охоте на ведьм, примеров коей с мрачных веков господства Инквизиции и по нынешний день история накопила предостаточно, требуются все признаки законности, разработанная судебная система и даже видимость полного согласия с гласом народа. Католическая церковь была церковью воинствующей, но карающей до поры не была, даже не имела юридического права на то, чтобы самостоятельно казнить малефиков, то есть ведьм и колдунов, и была вынуждена предавать их на светский суд, который, не имея веских доказательств преступных деяний злодеев, зачастую относился к ним весьма лояльно.
Но, кроме создания юридической базы, обстоятельства требовали от церкви и гораздо более сложного логического упражнения. Заключалось оно не в чем ином, как в доказательстве самого существования ведьм. Причем доказать этот факт требовалось так, чтобы не уронить авторитета отцов церкви с Блаженным Августином во главе, которые в свое время не признавали ни народной магии, ни левитации, ни даже возможности совокупления человека с дьяволом и появления плодов этого сожительства. Из затруднительного положения церковь вышла с блеском, создав даже для своих замысловатых целей целую науку - схоластику, при помощи каковой и принялась настойчиво убеждать неграмотную поголовно общественность в существовании демонов, произошедших от сожительства человека с дьяволом, и злонамеренных колдуний, которые, вступив в сговор с самим Люцифером губят людей, приносят женщинам бесплодие, а мужчинам - импотенцию, наводят порчу на скот и посевы, а также травят достопочтенных граждан разнообразными ядами.
Неискушенные в схоластике европейцы не могли ничего противопоставить бредням, заполняющим церкви и площади, дворцы и лачуги. Опасения перед таинственными силами колдунов выросли в панический страх перед знакомыми, соседями и просто встречными - любой из них мог оказаться слугой дьявола, заговорить, сглазить, навести порчу. Дьявол стал реальностью и мог скрываться рядом. Суеверный ужас становился причиной массового психоза, многие действительно верили, что одержимы бесом или обладают магическими способностями, другие не могли устоять перед соблазном сбежать в волшебный мир от неустроенности и непредсказуемости жизни, воспользоваться хоть раз волшебными мазями и зельями, от которых так настойчиво предостерегали проповедники, и которые они описывали в таких подробностях. Волна истерии захлестнула единичных ворожей и знахарей. С многократно умноженной силой к церкви вернулось суеверие, порожденное ей самой, и она, стремившаяся всего лишь подавить вольнодумцев, оказалась перед лицом могущественного врага, который некогда бросил вызов самому Богу, а теперь грозил смести с земли его сподвижников.
Епископ города Лозанны, убедившись, что с помощью дьявола кудесники и чародеи превратили многих людей в червей, саранчу, жаб, майских жуков и т. д., которые причинили массу вреда окрестным крестьянам, трижды обращался с епископской кафедры со словами и убеждения и угрозы к этим страшным паразитам, требуя, чтобы они предстали в Вифлисбурге на суд - собственной персоной или через представителей. Саранча и черви возбудили, однако, дело против епископа. Им был дан защитник, однако епископ выиграл дело, и во имя бога отца, сына и святого духа лозаннские черви были навеки прокляты. Но сила дьявола была так велика, что не помогло даже епископское проклятие: через год Лозанна подверглась тому же несчастью - к великому позору церкви, оказавшейся слабее дьявола. И архиепископу вормскому Адельберту пришлось убедиться в слабости церкви в ее борьбе с дьяволом: в пасхальные дни 1065 г. архиепископ излечил одного больного, но дьявол не пожелал с этим считаться, и больной скончался.
Чтобы не зависеть от светских судов, церковь, в значительной мере подчинившая государство, создала новый церковно-полицейский институт, - инквизицию, которая, не взирая на средства, призвана была справляться с отщепенцами, на которых не оказывали влияние ни доводы схоластической теологии, ни нравственные увещевания.
Впрочем, несмотря на все козни дьявола, первые 60-70 лет своего существования святая инквизиция продолжала бороться с ересью и только лишь с ересью. Лишь в середине XIII века Фома Аквинский установил тот взгляд, что дьявольская магия возможна и приравнял колдунов к еретикам.
Инквизиция во Франции, намеревавшаяся истребить последние остатки еретических сект, приняла к сведению эту мысль - и начались обвинения как в ереси, так и в чародействе. Когда с еретиками было покончено окончательно продолжались преследования одних ведьм; таким образом, процессы о ведьмах процветали во Франции до 1390 г. Однако потом они пошли на убыль, чего не скажешь о Германии. Там серьезные преследования ведьм начались только с 1448 года, когда два доминиканца Иаков Шпренгер и Генрих Инститор получили от папы Иннокентия VIII буллу "summis desiderantes", дававшую им полномочие преследовать и искоренять ведьм. Последний из этой парочки прославился в свое время тем, что нанял женщину, которая пряталась в печи и в ключевой момент допроса ведьмы подавала голос, изображая дьявола, оклеветав таким образом многих невинных подсудимых. За эту и подобные проделки епископ Бликсенский выслал Инститориса из своей области, однако после того, как в соавторстве с Шпренгером Инститорис написал пособие по распознанию, изобличению и наказанию колдуний и колдунов под названием "Молот ведьм", за ним, тем не менее, утвердилась слава человека необыкновенно честного, мудрого и сведущего в демонологии.
ведьмы и их молот
"Молот ведьм" был опубликован в 1486 году, стал настоящим бестселлером, выдержав к 1520 году не меньше тринадцати переизданий, и был переведен на французский, английский и итальянский языки. До сих пор являясь одним из самых страшных произведений человеческой мысли, труд этот недаром был назван "совершенным орудием законного убийства".
В первой части этого труда авторы, призвав на помощь всю свою ученость, богатое воображение и схоластические ухищрения, многословно и совершенно непреложно доказывали факт существования ведьм, их многочисленность и несомненный вред, который они приносили народному хозяйству. Ведьмы признавались существами намного худшими, чем сам сатана. Последний отпал от бога во времена стародавние, не зная, чем грозит бунт против Творца, ведьмы же пошли на отступничество по доброй воле, движимие лишь алчностью и похотью отторгнув таинство крещения и жертву Спасителя Иисуса Христа. Не только они сами заслуживали страшной казни, но и все, кто сомневался в существовании ведьм, должны были признаваться еретиками и нести соответствующее наказание. Точкой отправления мысли инквизиторов служила библейская фраза "Ворожеи не оставляй в живых", едва ли не единственное место в Библии, которое можно было бы счесть руководство к действиям по этому вопросу. Основываясь на этом постулате они и приходили к выводу о необходиости карать ведьмовство средствами, превосходящими по жестокости все установленные в то время наказание.
Вторая часть книги подробно описывала все злодеяния, которые совершали ведьмы, включая способы, которыми они предавались духовно и телесно демонам и вступали с ними в сожительство, наводили порчу на скот и губили урожай. В этой же части предлагались некоторые средства врачевания для тех, кто был околдован ведьмами.
Если две первые части были в основном посвящены вопросам идеологическим, то в третьей части Инститор и Шпренгер переходили непосредственно к практике. Черпая сведения в своем бездонном практическом опыте, эти достойные законники подробно рассказывали, как возбудить дело против ведьмы, как собирать факты и как получить от обвиняемой необходимое признание, без которого не мог быть вынесен приговор. Поражает ненависть к женщинам, которая переполняет каждый абзац страшной книги. Вот лишь некоторые цитаты, которые вполне иллюстрируют отношение авторов к женскому полу:
"Женщина более алчет плотских наслаждений, чем мужчина, что видно из всей той плотской скверны, которой женщины предаются. Уже при сотворении первой женщины эти ее недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно - из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины. Из этого недостатка вытекает и то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное", "Женщина скверна по своей природе, так как она скорее сомневается и скорее отрицает веру, а это образует основу для занятий чародейством",
"Из-за ненасытности женщин к плотским наслаждениям человеческая жизнь подвержена неисчислимому вреду",
"По природе женщина лжива".
Читая этот труд поневоле задаешься вопросом, почему же весь гнев церкви обрушился на слабых женщин. Однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор, однако версий выдвигается множество - от сугубо феминистических, до историко-материалистических. Однако не подлежит сомнению следующее: церковь изначально относилась к женщине как к существу второго сорта, ведь не даром авторы "Молота ведьм" с таким удовольствием цитируют то место Писания, где говорится, что Ева была создана из ребра Адама. Однако еще более значим психологический аспект ненависти к женщине: ведь в отличие от православного уклада, который предписывает безбрачие только монашеству, в католицизме на целомудрие обречены не только монахи, но и священники всех рангов. Неудовлетворенная сексуальная потребность часто трансформировалась в обостренное религиозное чувство, однако не менее часто принимала она и другие формы: садизм - половое извращение, характеризующееся страстью к жестокостям, мучительству, к получению наслаждения от созерцания чужих страданий - явно был свойственен и самим инквизиторам, и их приспешникам-палачам.
Однако в поход против женщин пустилась не только церковь, но и простые обыватели. Ведь прежде всего для начала процесса был необходим донос - донос, без которого инквизиторы не имели права начать дознание. И церковь сделала все, чтобы создать благоприятную почву для доносительства: никогда, ни при каких обстоятельствах, включая даже полное оправдание, что было делом редчайшим, жертва не могла узнать имя обвинителя. Доносы полились рекой - и рекой грязной. Все темные людские страсти всколыхнулись. Зависть к красивому, умному и удачливому, ненависть к сопернице-разлучнице, даже муки совести, ибо что может быть естественнее, чем ожидать колдовской мести от безвинно тобой обиженного... Охота на ведьм превратилась в общечеловеческое бедствие, в геноцид против женщин, масштабы которого потрясают даже видавших виды людей двадцать первого века.
Ничто не могло спасти от обвинения. Первыми под удар попали старухи - они традиционно наиболее полно отвечали образу злой колдуньи. Но молодость и красота тоже не гарантировали безопасность. Так в 1629 г. была сожжена на костре девятнадцатилетняя Барбара Гобель, которая в списке палача значилась как "Самая святая дева Вурцбурга". Инквизиторам, не верившим в женскую добродетель, красота и набожность казались лишь маскировкой, с помощью которой Сатана помогал нечестивицам спасаться от суда.
Ну а поводом для того, чтобы отправиться в застенок могло послужить что угодно. Старуха такая-то замечена в том, что подбирает конский помет, наверное, чтобы околдовать хозяина этого коня, докладывали доброжелатели. Старуху такую-то соседи видели во время сильной грозы стоявшей у себя на дворе. Такого-то соседа обыватели подозревали в сношениях с нечистыми потому, что у него "уж очень подходящий для этого цвет лица"; другого - потому, что он ходит скучный; третьего - потому, что у него в доме постоянно случаются несчастия и дети болеют какими-то странными болезнями; четвертого, напротив, потому, что все ему уж чересчур удается, и он богатеет, тогда как другие люди так же работают, а ничего нажить не могут. В одной женщине отмечали как очень подозрительную вещь, что прежде она была веселого нрава, а после казни одной ее приятельницы, сожженной за ведьмовство, она сразу совсем притихла; в другой - что она приходит в ужас, когда ребята на улице показывают на нее пальцами. И каждое дело разрасталось как снежный ком.
Так, например, в городке Герольцгофен один поденщик у себя в погребе ночью накрыл четырех старух и отправил их в суд. На суде они признались, что они ведьмы и дали показание: "Во всем Герольцгофеском судебном округе, - говорили они, - вряд ли найдется человек 60 старше семилетнего возраста, которые не были бы совсем причастны к колдовству". По их указанию было арестовано сначала три женщины. За этими тремя последовало пять, потом еще десять, потом было арестовано еще 14 человек, в том числе трое мужчин. Все заподозренные кончили на костре. Затем сразу было арестовано 26 человек, которых постигла та же участь. Так как людей, вина которых стала почти несомненной вследствие совпадения нескольких оговоров, оказалось после этого несчетное количество, то в дело вмешался сам князь-епископ и издал указ такого рода: "Отныне должны местные власти еженедельно по вторникам, кроме дней великих праздников, учинять сожжение ведьм. Каждый раз их надо ставить на костер и сжигать душ по 25 или 20 и никак не меньше, чем 15".
Ничего удивительного, что представительниц прекрасной половины человечества в Западной Европе оставалось все меньше и меньше. Известны случаи, когда на целые селения в живых оставалось всего две-три женщины. Но инквизиция уже поставила обвинение женщин на конвейер, и с уст пытаемых женщин срывались все новые и новые свидетельства о кошмарных преступлениях дьявола.
Какими же представлялись ведьмы людям того времени? Это были скверные женщины, которые заключили договор с дьяволом, чтобы с его помощью, применяя разнообразные колдовские средства, причинять всяческий вред людям, понося своими словами и действиями Иисуса Христа и святую церковь. Ведьмы участвовали в ночных шабашах, куда они отправлялись с помощью дьявола по воздуху и с большой быстротой, шабаши же происходили под председательством дьявола, которому ведьмы оказывали почитание, целуя его в зад, также они творили меж собой и дьяволом половое распутство разнузданнейшего толка и образовывали большую еретическую секту, наконец ведьмы легко могли превращаться в животных, таких, как кошка, волк или мышь, в таком обличье являться людям и вредить им. Как ни странно, этот собирательный образ ведьмы формировался в результате дознаний, которые исправно доводились до всеобщего сведения при публичных казнях. Кажется невозможным, что допрашиваемые женщины могли оговариваться себя, измышляя столь чудовищные подробности, но для их допросов инквизиция использовала совершенно особое средство, которое позволяло добиться от подсудимых любых, даже самых страшных подробностей их тайной ведьмовской жизни.
пытки
Люди давно поняли, что физическое мучение есть одно из самых верных средств добиться от человека желаемой информации. Разумеется, пытки использовались и до инквизиции, однако долгое время они признавались средством крайним. Лишь папа Иннокентий IV(1243-1254) узаконил их своей буллой, которая предписывала "заставлять силой, не нанося членовредительства и не ставя под угрозу жизнь, всех пойманных еретиков, как губителей и убийц душ и воров священных таинств и христианской веры, с предельной ясностью сознаваться в своих ошибках и выдавать известных им других еретиков". Не удивительно, что, когда ведьмовство было приравнено к ереси, это средство распространилось и на колдуний, тем более, что в "Молоте ведьм" значилось: "Справедливость требует, чтобы ведьма не была приговорена к смерти, пока не признает себя виновной".
Перед началом допроса палач подробно описывал жертве, что ее ждет, и одного этого иногда оказывалось достаточно, чтобы жертва давала признательные показания, которые в этом случае считались добровольными. Но многие, многие подсудимые признавали свою вину только под нечеловеческими пытками.
Допрос проходил следующим образом. Сначала подозреваемую брили наголо, а затем кололи все тело иглами, ища на теле нечувствительные к боли места. Если такое место находилось, то, так же, как и родимые пятна, оно считалось "отметиной дьявола". Потом начиналась пытка, которая продолжалась до тех пор, пока подозреваемая не сознавалась. Палач следил лишь за тем, чтобы не довести жертву до смерти, прекращая пытку, если она теряла сознание. Затем ее уводили в камеру, давали прийти в себя и восстановить силы, а на следующий день опять прибегали к многочасовым, еще более жестоким истязаниям. Если ведьма не признавалась, то это становилось еще одним доказательством ее связи с дьяволом - ведь обычному человеку не под силу вынести такие мучения. За все эти процедуры палачу и членам трибунала платили, причем деньги брались из конфискованных у подсудимого средств. Если человек не мог обеспечить финансирование сам, издержки оплачивали его родственники. Поражает, что судебные издержки, как правило, включали в себя не только стоимость пытки, но и затраты на питание палача, дорожные расходы, развлечения и фураж для лошадей, причем услуги ассистентов оплачивались отдельно.
Конкретные виды пыток различались в зависимости от страны, где проходил суд. Подвешивание на дыбе, например, совсем не применялось в Англии и Шотландии, но было широко распространено во Франции, где являлось наиболее употребляемым средством. Что касается других способов, то жертв, к примеру, нещадно секли кнутами, специальными железными вилами раздирали грудь, а раскаленными щипцами рвали тело. Горячими металлическими прутьями прижигали плоть и вводили их во влагалище и прямую кишку. В некоторых случаях "Молот ведьм" предписывал прибегать к испытанию железом, когда ведьму заставляли держать в руках раскаленный брусок металла. Если она роняла его на землю, то автоматически признавалась виновной. Эта пытка, в частности, применялась тогда, когда жертва уже практически потеряла способность чувствовать боль.
Одной из самых изощренных пыток было подвешивание на дыбе. Руки жертвы связывали за спиной, а веревку от них пропускали через крюк, ввинченный в потолок. Затем человека резко поднимали вверх, а потом отпускали, рывком веревки смещая кости и мышцы плеч, локтей и кистей. Эту пытку иногда усиливали, привязывая к ногам жертвы гири и выворачивая тем самым бедра, колени и щиколотки. Во Франции, например, использовались грузы, вес которых колебался от сорока до двухсот и более фунтов, причем известен случай, когда гиря весила 650 фунтов.
Как правило, ограничений суровости пыток, применяемых к обвиняемым в колдовстве, не существовало, и поэтому неудивительно, что многие подписывали признательные протоколы лишь для того, чтобы избежать еще больших мучений. Однако после признания в колдовстве страдания подсудимых не заканчивались. Их приговаривали к смерти и лишь в крайнем случае сажали в тюрьму, ссылали или освобождали. В случае признательного показания жертву, в качестве особой милости, душили, в противном же случае она была обречена на сожжение заживо, причем мучения несчастных на медленном огне иногда продолжались по нескольку часов. По дороге же к костру или виселице осужденных секли, жгли раскаленным железом или клеймили. Иногда тело казненного прибивали к виселице гвоздями, причем эта адская работа приносила палачу и его подручным дополнительное вознаграждение.
Машина инквизиции стала сбавлять обороты лишь в XVII веке. Разум восторжествовал: власти стали предпринимать шаги к ограничению или хотя бы запрещению пыток, заменяли смертные приговоры на пожизненное заключение или ссылку. В заключение хочется рассказать об эрцгерцоге Брауншвейгском, который был так потрясен жестокостью палачей, что запретил пытки в своих владениях. Он пригласил двух священников-иезуитов выслушать признание женщины, которую обвиняли в колдовстве. Тайно от священников герцог поручил судьям вырвать у жертвы признание в заранее указанных им лично преступлениях. Под пыткой обвиняемая призналась, что посещала шабаши на горе Брокен. Однако потом она неожиданно сообщила, что в беспутных оргиях на шабаше участвовали и присутствующие в камере священники-иезуиты, причем они превращались в волков, козлов и других животных и совокуплялись с ведьмами, которые затем родили одновременно по семь младенцев с лягушачьими головами. Ошеломленным признанием священникам герцог объяснил, что таким образом под пыткой можно вырвать любое необходимое палачам признание. Один из этих священников написал потом книгу под названием "Предупреждение обвинителям", в которой объяснял, что инквизиторам выгодно приговаривать к смерти как можно больше людей, поскольку им платят за каждую сожженную ведьму, к тому же они наследуют ее имущество. В конце книги он говорил, что к тридцати годам почти полностью поседел от горя: ведь из многих ведьм, которых он приговорил к пыткам и смертной казни, не было ни одной по-настоящему виновной.
Окончательно охота на ведьм закончилась только к середине XVIII века. Некоторые исследователи считают, что жертвами этого массового безумия стали несколько миллионов казненных и замученных под пытками женщин, документально же доказана смерть нескольких десятков тысяч. Эта цифра не кажется такой уж впечатляющей на фоне человеческих потерь двадцатого века, да и очень уж далеки от нас те темные века. Всем нам в глубине души кажется, что теперь-то, в наше просвещенное время ничего подобного случиться не может, что все это козни мракобесов, завладевших умами суеверных невежд. Но перед тем, как на долгое время снова забыть об инквизиции, пытках и сатанинских шабашах - задумайтесь. Мы никому не желаем смерти. Мы не способны мучить и получать от этого удовольствие. Мы не верим в магию, и никогда не надумаем прибегать к этим смешным бабкиным средствам. Мы не хотим почувствовать себя ведьмой, красивой, всемогущей, свободной, языческой богиней - чего бы нам этого ни стоило. Никогда. Или?...
После прочтения можно смело разжигать срач на столь любимые вами темы, такие как: религия, дискриминация женщин, людская глупость\жестокость, церковь, и многое другое.
Охота на ведьм
Как видно, потребность мучить заложена в самой человеческой природе. Все мы охотники и дичь, жестокие мучители и невинные жертвы. Но, к счастью для человечества, эти скрытые в глубине души, подавленные потребности нечасто вырываются на свободу, нечасто делаются заразными, нечасто превращаются в массовое безумие, национальное бедствие, демографическую катастрофу наконец.
Собственно массовые преследования ведьм начались только в XIII веке. До этого святейшей церкви было чем заняться - сначала еще свежи были раны от страданий первых христиан, жестоко преследовавшихся в Римской империи, потом началась борьба за власть, потом пришло время христианских сект, которые и были уничтожены практически полностью, и только после всего этого всевидящие очи церковных иерархов обратились к крамоле, свившей гнездышко практически под боком католической церкви - ведьмовству и колдовству во всех их проявлениях. В 1275 году в Тулузе произошло первое сожжение ведьм, а к середине XIV века мясорубка уже крутилась вовсю. В 1320-1350 гг. в Каркасоне сожгли около 200 женщин, а в Тулузе - около 400. Отныне никто не мог чувствовать себя в безопасности: женщины богатые и бедные, красивые и уродливые, умные и глупые - все шли одной узкой тропкой, которая рано или поздно приводила их к костру.
испокон веков
Феномен ведьмовства имеет долгую историю и уходит корнями в далекое прошлое. Вера в то, что некоторые люди могут общаться с духами природы и вследствие этого приобретают сверхъестественные силы вошла в коллективное бессознательное еще во времена первобытно-общинного строя, когда успехи племени напрямую связывались с искусством шамана, проделала вместе с человечеством путь в несколько тысячелетий и сохраняется даже в современном просвещенном обществе.
Испокон веков на земле жили колдуны и колдуньи, ведьмаки и ведьмы, маги, знахари и шаманы, обладающие способностями, превосходящими обычные - или способные убедить в их существовании окружающих. Однако столь же древним было и разделение магов по половому признаку. Если мужчины-колдуны в основном были своего рода исследователями и вступали в сношения со сверхъестественными существами для того, чтобы умножить свои знания и силы, превзойти могуществом остальных существ мужского пола и сравняться с течением времени с богами, то женщины использовали магию в практических целях, как благих (например для лечения людей и скота), так и злодейских (порча, сглаз и причинение разнообразного вреда здоровью и имуществу). Мужской магией была наука, женской - непознанное. Эти две силы могли сосуществовать в древнем обществе, могли и противоречить друг другу. Впрочем, языческие религии не знали христианского разделения добра и зла, поэтому колдовство считалось светлым, если приносило благо, и злым - если приносило вред. Только после рождения Христа мир разделился на две части - все, что шло от Бога признавалось благом, все остальное каралось, причем колдуны преследовались не столько за совершенные преступления, сколько за саму принадлежность к стану общего врага добропорядочных христиан - дьявола.
Однако, как ни странно, в самые темные, жестокие и невежественные века Средневековья, последовавшие за падением Римской империи, к колдунам и ведьмам относились вполне терпимо, во всяком случае, наказания, которые постигали зловредных магов не шли ни в какое сравнение с теми пытками и казнями, которые учиняли друг над другом более просвещенные люди эпохи Гуманизма. В средние века отцы церкви порицали народную веру в стриг и ламий, которые согласно преданиям летали на метлах и высасывали человеческие внутренности, а самые просвещенные из церковных иерархов и вовсе отрицали любую магию, кроме чудес, явленных Господом богом. Не смотря на все это простой люд, разумеется, твердо верил не только в стриг и ламий, но и во всех остальных таинственных персонажей, унаследованных Западной Европой у языческих времен, однако столь же твердо невежественные крестьяне верили в необоримое превосходство новой христианской веры - а значит, и дьявол, и все его приспешники легко изгонялись крестным знамением, брызгами святой воды, да простой молитвой. Конечно, кое-кто продолжал практиковать магические обряды и ритуалы, связанные с древними, еще дохристианскими верованиями.
Церковь, стремившаяся к единоличному господству над умами и душами своих прихожан, не одобряла этих действ, но светская власть до поры не признавала магические действия уголовным преступлением, если, само собой, не было доказано, что именно эти действия стали причиной смерти, тяжелых телесных повреждений или ущерба имуществу. Так, например, в 580 г. были казнены колдуньи, которые вызвали смерть трех королевских сыновей. В этом преступлении заподозрили епископа, который под пыткой признался, что получил от неких колдуний мазь и напитки с целью удержать милость короля и королевы. Однако сам епископ за это преступление был лишь сослан, в то время как женщины, признавшие себя ведьмами, подверглись колесованию и сожжению. В то время подобные случаи были еще редки, однако с течением времени их становится все больше и больше, и в одиннадцатом веке ведьм уже вовсю топят, сбрасывают с крепостных стен и колесуют.
Например, в 1090 году женщин, заподозренных в колдовстве, несколько раз публично подвергали испытанием плетьми, и, поскольку они упорно отрицали свою вину, в конце концов сожгли живьем на берегу реки Изара. Подобный случай произошел и в 1128 году во Фландрии, где по подозрению в колдовстве сожгли женщину, преступление которой заключалось в том, что она брызнула водой на одного графа, каковой граф после этого случая заболел сердцем и почками и вскоре умер. В Зоэсте примерно в это же время был сожжен молодой священник, обвиненный в колдовстве красивой женщиной, которой он, после долгих неудачных попыток, овладел при помощи якобы колдовских средств. В те времена колдовство действительно широко практиковалось и самой церковью. Так, в частности, многие папы признавались не только колдунами (как Лев III или Бенедикт VIII), но считались даже авторами магических книг (как например Гонориус III). Что касается таких владык католической церкви как папы Сильвестр II и Бонифаций VI, то было общеизвестно, что каждый из них для того, чтобы получить папство продал душу дьяволу. Однако время, отпущенное колдунам и ведьмам, было на исходе. К четырнадцатому веку католическая церковь успешно разобралась со всеми внешними врагами и конкурирующими ересями. Чтобы окончательно утвердить свое господство над сердцами и умами прихожан церкви оставалось только одно: найти врага внутреннего.
гуманизм
Вопреки расхожему представлению, охота на ведьм приняла массовые формы не в средние века, а лишь незадолго до эпохи Великих географических открытий, почти одновременно с открытием Америки Колумбом. Именно тогда в традиционный, не менявшийся столетиями уклад жизни Западной Европы ворвались новые цивилизации, невиданные животные, далекие загадочные страны. Не в силах бороться с пришествием нового извне, традиционное общество обрушило все свою ярость на тех людей, которые отличались от общепринятого стандарта - красотой или уродством, умом или глупостью, богатством или бедностью. Церковь лишь умело направила народный страх, обратив его на своих собственных врагов.
Как ни странно, любой охоте на ведьм, примеров коей с мрачных веков господства Инквизиции и по нынешний день история накопила предостаточно, требуются все признаки законности, разработанная судебная система и даже видимость полного согласия с гласом народа. Католическая церковь была церковью воинствующей, но карающей до поры не была, даже не имела юридического права на то, чтобы самостоятельно казнить малефиков, то есть ведьм и колдунов, и была вынуждена предавать их на светский суд, который, не имея веских доказательств преступных деяний злодеев, зачастую относился к ним весьма лояльно.
Но, кроме создания юридической базы, обстоятельства требовали от церкви и гораздо более сложного логического упражнения. Заключалось оно не в чем ином, как в доказательстве самого существования ведьм. Причем доказать этот факт требовалось так, чтобы не уронить авторитета отцов церкви с Блаженным Августином во главе, которые в свое время не признавали ни народной магии, ни левитации, ни даже возможности совокупления человека с дьяволом и появления плодов этого сожительства. Из затруднительного положения церковь вышла с блеском, создав даже для своих замысловатых целей целую науку - схоластику, при помощи каковой и принялась настойчиво убеждать неграмотную поголовно общественность в существовании демонов, произошедших от сожительства человека с дьяволом, и злонамеренных колдуний, которые, вступив в сговор с самим Люцифером губят людей, приносят женщинам бесплодие, а мужчинам - импотенцию, наводят порчу на скот и посевы, а также травят достопочтенных граждан разнообразными ядами.
Неискушенные в схоластике европейцы не могли ничего противопоставить бредням, заполняющим церкви и площади, дворцы и лачуги. Опасения перед таинственными силами колдунов выросли в панический страх перед знакомыми, соседями и просто встречными - любой из них мог оказаться слугой дьявола, заговорить, сглазить, навести порчу. Дьявол стал реальностью и мог скрываться рядом. Суеверный ужас становился причиной массового психоза, многие действительно верили, что одержимы бесом или обладают магическими способностями, другие не могли устоять перед соблазном сбежать в волшебный мир от неустроенности и непредсказуемости жизни, воспользоваться хоть раз волшебными мазями и зельями, от которых так настойчиво предостерегали проповедники, и которые они описывали в таких подробностях. Волна истерии захлестнула единичных ворожей и знахарей. С многократно умноженной силой к церкви вернулось суеверие, порожденное ей самой, и она, стремившаяся всего лишь подавить вольнодумцев, оказалась перед лицом могущественного врага, который некогда бросил вызов самому Богу, а теперь грозил смести с земли его сподвижников.
Епископ города Лозанны, убедившись, что с помощью дьявола кудесники и чародеи превратили многих людей в червей, саранчу, жаб, майских жуков и т. д., которые причинили массу вреда окрестным крестьянам, трижды обращался с епископской кафедры со словами и убеждения и угрозы к этим страшным паразитам, требуя, чтобы они предстали в Вифлисбурге на суд - собственной персоной или через представителей. Саранча и черви возбудили, однако, дело против епископа. Им был дан защитник, однако епископ выиграл дело, и во имя бога отца, сына и святого духа лозаннские черви были навеки прокляты. Но сила дьявола была так велика, что не помогло даже епископское проклятие: через год Лозанна подверглась тому же несчастью - к великому позору церкви, оказавшейся слабее дьявола. И архиепископу вормскому Адельберту пришлось убедиться в слабости церкви в ее борьбе с дьяволом: в пасхальные дни 1065 г. архиепископ излечил одного больного, но дьявол не пожелал с этим считаться, и больной скончался.
Чтобы не зависеть от светских судов, церковь, в значительной мере подчинившая государство, создала новый церковно-полицейский институт, - инквизицию, которая, не взирая на средства, призвана была справляться с отщепенцами, на которых не оказывали влияние ни доводы схоластической теологии, ни нравственные увещевания.
Впрочем, несмотря на все козни дьявола, первые 60-70 лет своего существования святая инквизиция продолжала бороться с ересью и только лишь с ересью. Лишь в середине XIII века Фома Аквинский установил тот взгляд, что дьявольская магия возможна и приравнял колдунов к еретикам.
Инквизиция во Франции, намеревавшаяся истребить последние остатки еретических сект, приняла к сведению эту мысль - и начались обвинения как в ереси, так и в чародействе. Когда с еретиками было покончено окончательно продолжались преследования одних ведьм; таким образом, процессы о ведьмах процветали во Франции до 1390 г. Однако потом они пошли на убыль, чего не скажешь о Германии. Там серьезные преследования ведьм начались только с 1448 года, когда два доминиканца Иаков Шпренгер и Генрих Инститор получили от папы Иннокентия VIII буллу "summis desiderantes", дававшую им полномочие преследовать и искоренять ведьм. Последний из этой парочки прославился в свое время тем, что нанял женщину, которая пряталась в печи и в ключевой момент допроса ведьмы подавала голос, изображая дьявола, оклеветав таким образом многих невинных подсудимых. За эту и подобные проделки епископ Бликсенский выслал Инститориса из своей области, однако после того, как в соавторстве с Шпренгером Инститорис написал пособие по распознанию, изобличению и наказанию колдуний и колдунов под названием "Молот ведьм", за ним, тем не менее, утвердилась слава человека необыкновенно честного, мудрого и сведущего в демонологии.
ведьмы и их молот
"Молот ведьм" был опубликован в 1486 году, стал настоящим бестселлером, выдержав к 1520 году не меньше тринадцати переизданий, и был переведен на французский, английский и итальянский языки. До сих пор являясь одним из самых страшных произведений человеческой мысли, труд этот недаром был назван "совершенным орудием законного убийства".
В первой части этого труда авторы, призвав на помощь всю свою ученость, богатое воображение и схоластические ухищрения, многословно и совершенно непреложно доказывали факт существования ведьм, их многочисленность и несомненный вред, который они приносили народному хозяйству. Ведьмы признавались существами намного худшими, чем сам сатана. Последний отпал от бога во времена стародавние, не зная, чем грозит бунт против Творца, ведьмы же пошли на отступничество по доброй воле, движимие лишь алчностью и похотью отторгнув таинство крещения и жертву Спасителя Иисуса Христа. Не только они сами заслуживали страшной казни, но и все, кто сомневался в существовании ведьм, должны были признаваться еретиками и нести соответствующее наказание. Точкой отправления мысли инквизиторов служила библейская фраза "Ворожеи не оставляй в живых", едва ли не единственное место в Библии, которое можно было бы счесть руководство к действиям по этому вопросу. Основываясь на этом постулате они и приходили к выводу о необходиости карать ведьмовство средствами, превосходящими по жестокости все установленные в то время наказание.
Вторая часть книги подробно описывала все злодеяния, которые совершали ведьмы, включая способы, которыми они предавались духовно и телесно демонам и вступали с ними в сожительство, наводили порчу на скот и губили урожай. В этой же части предлагались некоторые средства врачевания для тех, кто был околдован ведьмами.
Если две первые части были в основном посвящены вопросам идеологическим, то в третьей части Инститор и Шпренгер переходили непосредственно к практике. Черпая сведения в своем бездонном практическом опыте, эти достойные законники подробно рассказывали, как возбудить дело против ведьмы, как собирать факты и как получить от обвиняемой необходимое признание, без которого не мог быть вынесен приговор. Поражает ненависть к женщинам, которая переполняет каждый абзац страшной книги. Вот лишь некоторые цитаты, которые вполне иллюстрируют отношение авторов к женскому полу:
"Женщина более алчет плотских наслаждений, чем мужчина, что видно из всей той плотской скверны, которой женщины предаются. Уже при сотворении первой женщины эти ее недостатки были указаны тем, что она была взята из кривого ребра, а именно - из грудного ребра, которое как бы отклоняется от мужчины. Из этого недостатка вытекает и то, что женщина всегда обманывает, так как она лишь несовершенное животное", "Женщина скверна по своей природе, так как она скорее сомневается и скорее отрицает веру, а это образует основу для занятий чародейством",
"Из-за ненасытности женщин к плотским наслаждениям человеческая жизнь подвержена неисчислимому вреду",
"По природе женщина лжива".
Читая этот труд поневоле задаешься вопросом, почему же весь гнев церкви обрушился на слабых женщин. Однозначного ответа на этот вопрос нет до сих пор, однако версий выдвигается множество - от сугубо феминистических, до историко-материалистических. Однако не подлежит сомнению следующее: церковь изначально относилась к женщине как к существу второго сорта, ведь не даром авторы "Молота ведьм" с таким удовольствием цитируют то место Писания, где говорится, что Ева была создана из ребра Адама. Однако еще более значим психологический аспект ненависти к женщине: ведь в отличие от православного уклада, который предписывает безбрачие только монашеству, в католицизме на целомудрие обречены не только монахи, но и священники всех рангов. Неудовлетворенная сексуальная потребность часто трансформировалась в обостренное религиозное чувство, однако не менее часто принимала она и другие формы: садизм - половое извращение, характеризующееся страстью к жестокостям, мучительству, к получению наслаждения от созерцания чужих страданий - явно был свойственен и самим инквизиторам, и их приспешникам-палачам.
Однако в поход против женщин пустилась не только церковь, но и простые обыватели. Ведь прежде всего для начала процесса был необходим донос - донос, без которого инквизиторы не имели права начать дознание. И церковь сделала все, чтобы создать благоприятную почву для доносительства: никогда, ни при каких обстоятельствах, включая даже полное оправдание, что было делом редчайшим, жертва не могла узнать имя обвинителя. Доносы полились рекой - и рекой грязной. Все темные людские страсти всколыхнулись. Зависть к красивому, умному и удачливому, ненависть к сопернице-разлучнице, даже муки совести, ибо что может быть естественнее, чем ожидать колдовской мести от безвинно тобой обиженного... Охота на ведьм превратилась в общечеловеческое бедствие, в геноцид против женщин, масштабы которого потрясают даже видавших виды людей двадцать первого века.
Ничто не могло спасти от обвинения. Первыми под удар попали старухи - они традиционно наиболее полно отвечали образу злой колдуньи. Но молодость и красота тоже не гарантировали безопасность. Так в 1629 г. была сожжена на костре девятнадцатилетняя Барбара Гобель, которая в списке палача значилась как "Самая святая дева Вурцбурга". Инквизиторам, не верившим в женскую добродетель, красота и набожность казались лишь маскировкой, с помощью которой Сатана помогал нечестивицам спасаться от суда.
Ну а поводом для того, чтобы отправиться в застенок могло послужить что угодно. Старуха такая-то замечена в том, что подбирает конский помет, наверное, чтобы околдовать хозяина этого коня, докладывали доброжелатели. Старуху такую-то соседи видели во время сильной грозы стоявшей у себя на дворе. Такого-то соседа обыватели подозревали в сношениях с нечистыми потому, что у него "уж очень подходящий для этого цвет лица"; другого - потому, что он ходит скучный; третьего - потому, что у него в доме постоянно случаются несчастия и дети болеют какими-то странными болезнями; четвертого, напротив, потому, что все ему уж чересчур удается, и он богатеет, тогда как другие люди так же работают, а ничего нажить не могут. В одной женщине отмечали как очень подозрительную вещь, что прежде она была веселого нрава, а после казни одной ее приятельницы, сожженной за ведьмовство, она сразу совсем притихла; в другой - что она приходит в ужас, когда ребята на улице показывают на нее пальцами. И каждое дело разрасталось как снежный ком.
Так, например, в городке Герольцгофен один поденщик у себя в погребе ночью накрыл четырех старух и отправил их в суд. На суде они признались, что они ведьмы и дали показание: "Во всем Герольцгофеском судебном округе, - говорили они, - вряд ли найдется человек 60 старше семилетнего возраста, которые не были бы совсем причастны к колдовству". По их указанию было арестовано сначала три женщины. За этими тремя последовало пять, потом еще десять, потом было арестовано еще 14 человек, в том числе трое мужчин. Все заподозренные кончили на костре. Затем сразу было арестовано 26 человек, которых постигла та же участь. Так как людей, вина которых стала почти несомненной вследствие совпадения нескольких оговоров, оказалось после этого несчетное количество, то в дело вмешался сам князь-епископ и издал указ такого рода: "Отныне должны местные власти еженедельно по вторникам, кроме дней великих праздников, учинять сожжение ведьм. Каждый раз их надо ставить на костер и сжигать душ по 25 или 20 и никак не меньше, чем 15".
Ничего удивительного, что представительниц прекрасной половины человечества в Западной Европе оставалось все меньше и меньше. Известны случаи, когда на целые селения в живых оставалось всего две-три женщины. Но инквизиция уже поставила обвинение женщин на конвейер, и с уст пытаемых женщин срывались все новые и новые свидетельства о кошмарных преступлениях дьявола.
Какими же представлялись ведьмы людям того времени? Это были скверные женщины, которые заключили договор с дьяволом, чтобы с его помощью, применяя разнообразные колдовские средства, причинять всяческий вред людям, понося своими словами и действиями Иисуса Христа и святую церковь. Ведьмы участвовали в ночных шабашах, куда они отправлялись с помощью дьявола по воздуху и с большой быстротой, шабаши же происходили под председательством дьявола, которому ведьмы оказывали почитание, целуя его в зад, также они творили меж собой и дьяволом половое распутство разнузданнейшего толка и образовывали большую еретическую секту, наконец ведьмы легко могли превращаться в животных, таких, как кошка, волк или мышь, в таком обличье являться людям и вредить им. Как ни странно, этот собирательный образ ведьмы формировался в результате дознаний, которые исправно доводились до всеобщего сведения при публичных казнях. Кажется невозможным, что допрашиваемые женщины могли оговариваться себя, измышляя столь чудовищные подробности, но для их допросов инквизиция использовала совершенно особое средство, которое позволяло добиться от подсудимых любых, даже самых страшных подробностей их тайной ведьмовской жизни.
пытки
Люди давно поняли, что физическое мучение есть одно из самых верных средств добиться от человека желаемой информации. Разумеется, пытки использовались и до инквизиции, однако долгое время они признавались средством крайним. Лишь папа Иннокентий IV(1243-1254) узаконил их своей буллой, которая предписывала "заставлять силой, не нанося членовредительства и не ставя под угрозу жизнь, всех пойманных еретиков, как губителей и убийц душ и воров священных таинств и христианской веры, с предельной ясностью сознаваться в своих ошибках и выдавать известных им других еретиков". Не удивительно, что, когда ведьмовство было приравнено к ереси, это средство распространилось и на колдуний, тем более, что в "Молоте ведьм" значилось: "Справедливость требует, чтобы ведьма не была приговорена к смерти, пока не признает себя виновной".
Перед началом допроса палач подробно описывал жертве, что ее ждет, и одного этого иногда оказывалось достаточно, чтобы жертва давала признательные показания, которые в этом случае считались добровольными. Но многие, многие подсудимые признавали свою вину только под нечеловеческими пытками.
Допрос проходил следующим образом. Сначала подозреваемую брили наголо, а затем кололи все тело иглами, ища на теле нечувствительные к боли места. Если такое место находилось, то, так же, как и родимые пятна, оно считалось "отметиной дьявола". Потом начиналась пытка, которая продолжалась до тех пор, пока подозреваемая не сознавалась. Палач следил лишь за тем, чтобы не довести жертву до смерти, прекращая пытку, если она теряла сознание. Затем ее уводили в камеру, давали прийти в себя и восстановить силы, а на следующий день опять прибегали к многочасовым, еще более жестоким истязаниям. Если ведьма не признавалась, то это становилось еще одним доказательством ее связи с дьяволом - ведь обычному человеку не под силу вынести такие мучения. За все эти процедуры палачу и членам трибунала платили, причем деньги брались из конфискованных у подсудимого средств. Если человек не мог обеспечить финансирование сам, издержки оплачивали его родственники. Поражает, что судебные издержки, как правило, включали в себя не только стоимость пытки, но и затраты на питание палача, дорожные расходы, развлечения и фураж для лошадей, причем услуги ассистентов оплачивались отдельно.
Конкретные виды пыток различались в зависимости от страны, где проходил суд. Подвешивание на дыбе, например, совсем не применялось в Англии и Шотландии, но было широко распространено во Франции, где являлось наиболее употребляемым средством. Что касается других способов, то жертв, к примеру, нещадно секли кнутами, специальными железными вилами раздирали грудь, а раскаленными щипцами рвали тело. Горячими металлическими прутьями прижигали плоть и вводили их во влагалище и прямую кишку. В некоторых случаях "Молот ведьм" предписывал прибегать к испытанию железом, когда ведьму заставляли держать в руках раскаленный брусок металла. Если она роняла его на землю, то автоматически признавалась виновной. Эта пытка, в частности, применялась тогда, когда жертва уже практически потеряла способность чувствовать боль.
Одной из самых изощренных пыток было подвешивание на дыбе. Руки жертвы связывали за спиной, а веревку от них пропускали через крюк, ввинченный в потолок. Затем человека резко поднимали вверх, а потом отпускали, рывком веревки смещая кости и мышцы плеч, локтей и кистей. Эту пытку иногда усиливали, привязывая к ногам жертвы гири и выворачивая тем самым бедра, колени и щиколотки. Во Франции, например, использовались грузы, вес которых колебался от сорока до двухсот и более фунтов, причем известен случай, когда гиря весила 650 фунтов.
Как правило, ограничений суровости пыток, применяемых к обвиняемым в колдовстве, не существовало, и поэтому неудивительно, что многие подписывали признательные протоколы лишь для того, чтобы избежать еще больших мучений. Однако после признания в колдовстве страдания подсудимых не заканчивались. Их приговаривали к смерти и лишь в крайнем случае сажали в тюрьму, ссылали или освобождали. В случае признательного показания жертву, в качестве особой милости, душили, в противном же случае она была обречена на сожжение заживо, причем мучения несчастных на медленном огне иногда продолжались по нескольку часов. По дороге же к костру или виселице осужденных секли, жгли раскаленным железом или клеймили. Иногда тело казненного прибивали к виселице гвоздями, причем эта адская работа приносила палачу и его подручным дополнительное вознаграждение.
Машина инквизиции стала сбавлять обороты лишь в XVII веке. Разум восторжествовал: власти стали предпринимать шаги к ограничению или хотя бы запрещению пыток, заменяли смертные приговоры на пожизненное заключение или ссылку. В заключение хочется рассказать об эрцгерцоге Брауншвейгском, который был так потрясен жестокостью палачей, что запретил пытки в своих владениях. Он пригласил двух священников-иезуитов выслушать признание женщины, которую обвиняли в колдовстве. Тайно от священников герцог поручил судьям вырвать у жертвы признание в заранее указанных им лично преступлениях. Под пыткой обвиняемая призналась, что посещала шабаши на горе Брокен. Однако потом она неожиданно сообщила, что в беспутных оргиях на шабаше участвовали и присутствующие в камере священники-иезуиты, причем они превращались в волков, козлов и других животных и совокуплялись с ведьмами, которые затем родили одновременно по семь младенцев с лягушачьими головами. Ошеломленным признанием священникам герцог объяснил, что таким образом под пыткой можно вырвать любое необходимое палачам признание. Один из этих священников написал потом книгу под названием "Предупреждение обвинителям", в которой объяснял, что инквизиторам выгодно приговаривать к смерти как можно больше людей, поскольку им платят за каждую сожженную ведьму, к тому же они наследуют ее имущество. В конце книги он говорил, что к тридцати годам почти полностью поседел от горя: ведь из многих ведьм, которых он приговорил к пыткам и смертной казни, не было ни одной по-настоящему виновной.
Окончательно охота на ведьм закончилась только к середине XVIII века. Некоторые исследователи считают, что жертвами этого массового безумия стали несколько миллионов казненных и замученных под пытками женщин, документально же доказана смерть нескольких десятков тысяч. Эта цифра не кажется такой уж впечатляющей на фоне человеческих потерь двадцатого века, да и очень уж далеки от нас те темные века. Всем нам в глубине души кажется, что теперь-то, в наше просвещенное время ничего подобного случиться не может, что все это козни мракобесов, завладевших умами суеверных невежд. Но перед тем, как на долгое время снова забыть об инквизиции, пытках и сатанинских шабашах - задумайтесь. Мы никому не желаем смерти. Мы не способны мучить и получать от этого удовольствие. Мы не верим в магию, и никогда не надумаем прибегать к этим смешным бабкиным средствам. Мы не хотим почувствовать себя ведьмой, красивой, всемогущей, свободной, языческой богиней - чего бы нам этого ни стоило. Никогда. Или?...
"Мрачное воскресенье" - гимн самоубийц
"Гимн Самоубийц" - так люди называли песню "Szomorú vasárnap"(венгр. - "Мрачное Воскресенье") в конце тридцатых. Песня эта была известна во в всём мире, никакое другое музыкальное произведение не могло сравниться с ней по популярности. Её исполняли почти в каждой стране, опубликовали и записывали на более, чем ста языках.
По легенде, сопровождающей песню, "Мрачное Воскресенье" обладает странным, магическим эффектом. Предположительно, слушающие её впадают в депрессию и кончают самоубийством. Невозможно сказать, какова в этом доля правды или это просто коммерческий трюк. Однако, невозможно отрицать и то, что на родине песни - в Венгрии, по информации полицейских протоколов, десятки людей покончили с собой под звуки этой песни, или же держа её текст в руках. "Эпидемия" подобных самоубийств распространилась по всему миру!
"Гимн Самоубийц" - так люди называли песню "Szomorú vasárnap"(венгр. - "Мрачное Воскресенье") в конце тридцатых. Песня эта была известна во в всём мире, никакое другое музыкальное произведение не могло сравниться с ней по популярности. Её исполняли почти в каждой стране, опубликовали и записывали на более, чем ста языках.
По легенде, сопровождающей песню, "Мрачное Воскресенье" обладает странным, магическим эффектом. Предположительно, слушающие её впадают в депрессию и кончают самоубийством. Невозможно сказать, какова в этом доля правды или это просто коммерческий трюк. Однако, невозможно отрицать и то, что на родине песни - в Венгрии, по информации полицейских протоколов, десятки людей покончили с собой под звуки этой песни, или же держа её текст в руках. "Эпидемия" подобных самоубийств распространилась по всему миру!
«Самый массовый серийный убийца».
Самым кровавым маньяком в истории человечества была женщина! Убийства приносили ей неимоверные наслаждения, сродни эротическому экстазу.
Эта женщина собственноручно извела несколько сот человек и попала в книгу рекордов Гиннеса как «Самый массовый серийный убийца».
Это графиня Елизавета Батори (1560-1614).
Нельзя не отметить завидное родство кровавой графини – одним из ее дальних предков был валашский правитель Влад III, любивший сажать на кол всех подряд, за что и получил прозвище Цепеш – Колосажатель. Хотя во всем мире он известен под другим именем – Дракула. И кто после этого будет утверждать, что гены не играют роли в становлении личности?
Сам род Батори отличался обилием кровосмесительных браков, а девочка с детства страдала эпилепсией и была неуравновешенной, при этом она отличалась умом, свободно владела тремя языками и была одной из самых образованных невест Венгрии.
Еще ребенком Елизавета, войдя в раж, могла избить провинившуюся служанку до полусмерти.
Когда любознательная Елизавета немного подросла, решила попробовать, «как это бывает у взрослых».
В 14 лет она родила сына от лакея.
Следствия и последствия (лакей и ребенок) исчезли без следа, а обесчещенную Елизавету поспешили выдать замуж за генерала Ференца, отличавшегося особой жестокостью при казни пленных.
Генеральша с первых же дней супружеской жизни принялась истязать своих служанок, причем для пыток выбирала только молодых девушек. Возможно, она завидовала их красоте, но некоторые исследователи прямо указывают на то, что она была нетрадиционной сексуальной ориентации.
Елизавета, как в плохом ужастике, вгоняла гвозди под ногти, иглы в губы и в грудь. Летом обнаженную девушку могли намазать медом и бросить на съедение муравьям.
Хотя ее муж Ференц и был душегубом, но даже он поначалу пытался сдерживать свою супругу. Правда, в конце концов, молодая садистка нашла с генералом взаимопонимание, и они стали участвовать в пытках совместно, это распаляло их страсть. Такая радикальная приправа к пресному супружескому сексу.
КОСМЕТИКА? ТОЛЬКО НАТУРАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА!
Однажды Елизавета рассердилась на свою служанку и ударила ее по лицу. Из разбитого носа девушки хлынула кровь и попала графине на кожу. Через некоторое время ей показалось, что кожа в этом месте омолодилась. С того дня графиня решила, что кровь – лучшее косметическое средство, и регулярно принимала ванны из крови убитых молодых девушек.
Для этого пришлось придумать новое орудие пыток.
В подвале ее замка над роковой ванной на цепях подвесили цилиндрическую клетку с шипами внутрь – «железную деву». Туда помещалась обнаженная жертва, помощница графини шпыняла ее раскаленной кочергой. Пытаясь увернуться от кочерги, бедная девушка бросалась на шипы, вонзавшиеся в ее тело. Кровь из такой «соковыжималки» текла рекой прямо в ванну, в которой потом «омолаживалась» графиня.
А МЫ ЭТО ЗАПИШЕМ!
Со своего первого совершенного убийства Елизавета начала вести дневник, куда следующие 35 лет методично заносила каждую свою жертву. Правда, не было ни имен, ни фамилий, только скупое число и описание: «№124, коротышка», «№381, белобрысая» и так далее.
В 1602 году ее горячо любимый муж умер, и не осталось ничего, что могло сдерживать графиню в ее зверствах. Старые способы изуверств пресытили графиню Елизавету. Ее садистские наклонности жаждали чего-нибудь "эдакого".
Молодых крестьянок прижигали свечами и раскаленным железом, вонзали длинные железные иглы…
Одна из верных служанок Елизаветы придумала новое увлечение: они выгоняли обнаженных девушек на мороз, обливали холодной водой и оставляли умирать в виде заледеневших статуй.
Число жертв росло, это стало привлекать внимание. Доводы о естественной смерти уже не вызывали доверия. Слухи о тайных погребениях дошли до духовенства, но священники молчали, уступая богатству и связям кровавой графини.
Тем временем Елизавета металась в поисках средства, которое продлит ее молодость. Одна «колдунья» на жалобы графини о том, что кровь больше не помогает чувствовать себя молодой, дала дельный совет: «Так они ж холопки, а тебе нужна кровь знатных девиц. Найди таких, и дело сразу пойдет на лад».
Зимой в замке Елизаветы открылись «завершающие курсы знатных манер», на которые были приглашены 25 девушек. Стоит ли говорить, что их ожидала мученическая смерть?
Такое стерпеть уже не могли. Судебный процесс длился всего 5 дней – улик было предостаточно. По материалам следствия, Елизавета со своими подручными убила 650 человек.
Елизавету приговорили к пожизненному заключению – в графском замке появилась бригада каменщиков, и графиню замуровали в одной из комнат, оставив лишь небольшое окошечко для передачи пищи. В своей темнице Елизавета Батори прожила три с половиной года. В 1614 году один из тюремщиков принес ей хлеба и воды, но, заглянув в окошко, увидел на полу бездыханное тело.
Что интересно, свое заключение графиня сносила с поразительным безразличием – ни на что не жаловалась, ничего не просила. Наверное, довольствовалась воспоминаниями – благо, ей было что вспомнить.
Самым кровавым маньяком в истории человечества была женщина! Убийства приносили ей неимоверные наслаждения, сродни эротическому экстазу.
Эта женщина собственноручно извела несколько сот человек и попала в книгу рекордов Гиннеса как «Самый массовый серийный убийца».
Это графиня Елизавета Батори (1560-1614).
Нельзя не отметить завидное родство кровавой графини – одним из ее дальних предков был валашский правитель Влад III, любивший сажать на кол всех подряд, за что и получил прозвище Цепеш – Колосажатель. Хотя во всем мире он известен под другим именем – Дракула. И кто после этого будет утверждать, что гены не играют роли в становлении личности?
Сам род Батори отличался обилием кровосмесительных браков, а девочка с детства страдала эпилепсией и была неуравновешенной, при этом она отличалась умом, свободно владела тремя языками и была одной из самых образованных невест Венгрии.
Еще ребенком Елизавета, войдя в раж, могла избить провинившуюся служанку до полусмерти.
Когда любознательная Елизавета немного подросла, решила попробовать, «как это бывает у взрослых».
В 14 лет она родила сына от лакея.
Следствия и последствия (лакей и ребенок) исчезли без следа, а обесчещенную Елизавету поспешили выдать замуж за генерала Ференца, отличавшегося особой жестокостью при казни пленных.
Генеральша с первых же дней супружеской жизни принялась истязать своих служанок, причем для пыток выбирала только молодых девушек. Возможно, она завидовала их красоте, но некоторые исследователи прямо указывают на то, что она была нетрадиционной сексуальной ориентации.
Елизавета, как в плохом ужастике, вгоняла гвозди под ногти, иглы в губы и в грудь. Летом обнаженную девушку могли намазать медом и бросить на съедение муравьям.
Хотя ее муж Ференц и был душегубом, но даже он поначалу пытался сдерживать свою супругу. Правда, в конце концов, молодая садистка нашла с генералом взаимопонимание, и они стали участвовать в пытках совместно, это распаляло их страсть. Такая радикальная приправа к пресному супружескому сексу.
КОСМЕТИКА? ТОЛЬКО НАТУРАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА!
Однажды Елизавета рассердилась на свою служанку и ударила ее по лицу. Из разбитого носа девушки хлынула кровь и попала графине на кожу. Через некоторое время ей показалось, что кожа в этом месте омолодилась. С того дня графиня решила, что кровь – лучшее косметическое средство, и регулярно принимала ванны из крови убитых молодых девушек.
Для этого пришлось придумать новое орудие пыток.
В подвале ее замка над роковой ванной на цепях подвесили цилиндрическую клетку с шипами внутрь – «железную деву». Туда помещалась обнаженная жертва, помощница графини шпыняла ее раскаленной кочергой. Пытаясь увернуться от кочерги, бедная девушка бросалась на шипы, вонзавшиеся в ее тело. Кровь из такой «соковыжималки» текла рекой прямо в ванну, в которой потом «омолаживалась» графиня.
А МЫ ЭТО ЗАПИШЕМ!
Со своего первого совершенного убийства Елизавета начала вести дневник, куда следующие 35 лет методично заносила каждую свою жертву. Правда, не было ни имен, ни фамилий, только скупое число и описание: «№124, коротышка», «№381, белобрысая» и так далее.
В 1602 году ее горячо любимый муж умер, и не осталось ничего, что могло сдерживать графиню в ее зверствах. Старые способы изуверств пресытили графиню Елизавету. Ее садистские наклонности жаждали чего-нибудь "эдакого".
Молодых крестьянок прижигали свечами и раскаленным железом, вонзали длинные железные иглы…
Одна из верных служанок Елизаветы придумала новое увлечение: они выгоняли обнаженных девушек на мороз, обливали холодной водой и оставляли умирать в виде заледеневших статуй.
Число жертв росло, это стало привлекать внимание. Доводы о естественной смерти уже не вызывали доверия. Слухи о тайных погребениях дошли до духовенства, но священники молчали, уступая богатству и связям кровавой графини.
Тем временем Елизавета металась в поисках средства, которое продлит ее молодость. Одна «колдунья» на жалобы графини о том, что кровь больше не помогает чувствовать себя молодой, дала дельный совет: «Так они ж холопки, а тебе нужна кровь знатных девиц. Найди таких, и дело сразу пойдет на лад».
Зимой в замке Елизаветы открылись «завершающие курсы знатных манер», на которые были приглашены 25 девушек. Стоит ли говорить, что их ожидала мученическая смерть?
Такое стерпеть уже не могли. Судебный процесс длился всего 5 дней – улик было предостаточно. По материалам следствия, Елизавета со своими подручными убила 650 человек.
Елизавету приговорили к пожизненному заключению – в графском замке появилась бригада каменщиков, и графиню замуровали в одной из комнат, оставив лишь небольшое окошечко для передачи пищи. В своей темнице Елизавета Батори прожила три с половиной года. В 1614 году один из тюремщиков принес ей хлеба и воды, но, заглянув в окошко, увидел на полу бездыханное тело.
Что интересно, свое заключение графиня сносила с поразительным безразличием – ни на что не жаловалась, ничего не просила. Наверное, довольствовалась воспоминаниями – благо, ей было что вспомнить.
Эдвард Гейн — самый шокирующий маньяк Америки...
Эдвард Гейн, прозванный Мясником из Плейнфилда, выделяется из обширного ряда своих коллег-маньяков не количеством убийств, а шокирующими подробностями своих увлечений. Он жил в маленьком городке, где все друг друга знают. Его ферма располагалась на отшибе, и у Эда никогда не было гостей. Что и позволило маньяку превратить свой дом в настоящий «дом ужасов». У него на стенах, в качестве «охотничьих» трофеев, были развешаны маски, которые он сделал из лиц умерших женщин. Абажуры в комнатах были изготовлены из человеческих органов. А еще маньяк сшил себе куртку, жилет и костюм из человеческой кожи, в которых отплясывал при полной луне на заднем дворе своего дома.
МАТЬ-ТИРАН
Вечером 16 ноября 1957 года помощник шерифа маленького городка Плейнфилд Фрэнк Уорден приехал в скобяной магазинчик, чтобы забрать домой свою мать. Лавка принадлежала отцу Фрэнка, но после его смерти там всем заправляла Бернис Уорден. Дверь магазина оказалась закрытой, но был открыт черный ход. На полу магазина виднелись следы крови. И был похищен кассовый аппарат. Уорден сразу решил, что могло произойти ограбление. Но куда делась его мать? Внимательно осмотрев пол магазина, он нашел квитанцию на литровую бутыль антифриза. Фрэнк предположил, что квитанцию его мать выписывала последнему покупателю. И тут вспомнил, что за день до исчезновения в магазин заходил местный дурачок Эд Гейн. Он интересовался стоимостью антифриза и пытался пригласить его мать на свидание. В то, что Гейн мог ограбить магазин, Уорден не верил. Но он мог быть свидетелем. Уорден вызвал шерифа, рассказал ему об исчезновении матери, и они отправились искать Гейна. Нашли довольно быстро, но «дурачок» решил поиграть в молчанку. А когда шериф с помощником проникли в дом Гейна, то от открывшейся картины едва не потеряли сознания. Так началось расследование, которое позже обрастет таким количеством слухов и легенд, что будет трудно распознать, где правда, а где вымысел.
Специалисты так и не пришли к однозначному выводу, почему Эдвард Гейн стал некрофилом и убийцей. Но все они сходятся в одном, что истоки помешательства Гейна следует искать в его детстве.
Эдвард Теодор Гейн родился в 1906 году в семье Августы и Джорджа Гейнов. Эд был вторым ребенком в семье, его брат Генри родился на четыре года раньше. Родители будущего маньяка пытались заниматься бизнесом в городке Ла-Кросс в штате Висконсин. Но бизнес не шел. Продав бакалейную лавку, Гейны купили ферму в сорока милях от Ла-Кросса и восьми милях от Плейнфилда. Туда и переехали всей семьей в 1914 году.
Детство будущего маньяка было тяжелым. Мало того, что земля на купленной ферме оказалась неплодородной (практически одна глина да песок), так еще и мать не давала семье вздохнуть свободно. Августа происходила из семьи религиозных фанатиков и отличалась крайней ненавистью ко всему, что касалось женщин и секса. Непонятно, каким образом, при таком отношении к плотской любви она сумела родить двух сыновей.
Как бы то ни было, но в семье главенствовала именно она. Отец Эда и Генри после переезда на ферму стал часто выпивать и очень скоро превратился в тихого алкоголика. Частенько, напившись, он не шел домой, а предпочитал проспаться в амбаре или прямо в поле. Из-за чего в конце концов и умер, подхватив в 1940 году пневмонию.
ПЕРВОЕ УБИЙСТВО?
Старший брат Эда, по воспоминаниям знавших эту семью, был более умным и интеллектуальным, нежели будущий маньяк. В отличие от Эда, который буквально боготворил свою мать и принимал все ею сказанное как истину в последней инстанции, Генри не во всем соглашался с матерью. Братья очень рано стали работать. Не имея возможности прокормиться с того, что давала Гейнам собственная ферма, Эд и Генри очень рано стали наниматься разнорабочими на фермы своих более везучих соседей. А потом, когда ему исполнилось 18, Генри стал уезжать на заработки подальше от дома и отсутствовал иногда месяцами. В отличие от Эда, который всю жизнь (до ареста) прожил на своей ферме под Плейнфилдом.
Генри, побывав далеко от дома и увидев мир, часто спорил с матерью. После смерти отца они часто ругались. Старшему брату очень не нравилось, как мать обращается с Эдвардом. Известен такой случай. В подростковом возрасте Августа застала своего младшего сына за мастурбацией. Наказание было жестоким: мать облила сына кипятком. Но тот случай не оттолкнул Эдварда от матери. Наоборот, он стал считать ее святой. И во всем полагался именно на нее. Генри же думал иначе. Но повлиять на брата у него не получалось.
Генри Гейн погиб в 1944 году при весьма странных обстоятельствах. В тот день он с братом выжигал прошлогоднюю траву в поле. По словам Эда, в какой-то момент он потерял брата из виду. Покричал, но Генри не откликался. Тогда Эдвард бросился за помощью. Собрав несколько мужчин-соседей, будущий маньяк вернулся на поле. Тело Генри было обнаружено почти сразу. Он лежал на самом краю поля, а тело пострадало от огня не очень сильно. Почему мужчина (а Генри в тот год исполнилось 42 года) не смог выбраться из зоны огня, хотя спасение было рядом, тогда никого особо не заинтересовало. Позже некоторые соседи вспомнят, что на голове погибшего вроде как были следы ударов. Но тогда смерть Генри Гейна посчитали несчастным случаем и забыли.
СМЕРТЬ МАТЕРИ ОТПУСТИЛА ТОРМОЗА
Прошел всего год, и Августу сразил инфаркт. Благодаря неустанной заботе Эдварда женщина почти выздоровела. Но 29 декабря 1945 года случился еще один сердечный приступ, который и привел к смерти.
По некоторым данным, не подтвержденным ни Эдвардом, ни полицейскими, труп Августы после смерти еще долго лежал в доме. Эд и раньше любил спать с матерью, а после смерти стал проводить с ее телом целые сутки. Уже в психиатрической лечебнице Эд как-то признается, что занимался сексом с трупом матери. И это был его единственный в жизни сексуальный опыт.
Несмотря на то что в результате воспитания матери Эд Гейн даже не помышлял о серьезных отношениях с какой-нибудь женщиной, женское тело его весьма интересовало. После ареста в его доме полиция обнаружит десятки книг по анатомии женского тела. Судя по потрепанности книг, Эд читал их очень часто. А после смерти Августы, оставшись один, маньяк стал стремительно погружаться в пучину безумия.
После ареста Мясника из Плейнфилда на Эда стали «примерять» едва ли не все нераскрытые убийства и исчезновения людей. 1 мая 1947 года в окрестностях Плейнфилда пропала 8-летняя Джорджия Веклер. Ее родители жили вдалеке от городка, на собственной ферме. Участок Веклеров занимал около 25 кв. км и обычно Джорджия не покидала его пределов. Ни тела, ни останков так и не было найдено.
Через два года пропала 15-лет-няя Эверли Хартли. В доме, где она подрабатывала сиделкой и уборщицей, были обнаружены следы крови. Но тело опять не было найдено. А в ноябре 1952 года в окрестностях Плейнфилда вместе со своей машиной бесследно исчезают охотники Виктор Тревис и Рей Баргесс.
Эд Гейн не признался в этих похищениях. Хотя полицейские и были уверены, что все похищения совершены местным жителем. Мясник из Плейнфилда вообще очень неохотно признавался в своих убийствах. Но имеются и еще некоторые факты, которые говорят «против» того, что именно Гейн повинен в исчезновениях.
Дело в том, что хотя Гейна и считали дурачком и сумасшедшим, но отнюдь не опасным. Соседи были уверены, что тот и мухи не обидит. Они даже оставляли с ним своих малолетних детей, когда приходила пора собирать урожай. Как уже упоминалось, земля у Гейнов была неплодородной. Так что Гейн постоянно искал подработку. А пригляд за детьми был хоть и маленьким, но заработком. Да к тому же Гейн тяготел именно к женскому телу, а не к девичьему и уж никак не к мужскому. Так что вполне возможно, что в вышеприведенных исчезновениях Мясник из Плейнфилда виноват не был.
АНАТОМИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ
Совершил ли маньяк вышеуказанные похищения или нет, теперь уже достоверно не выяснишь. Но вот то, что именно после смерти матери Эд стал постоянным читателем местных газет, установлено абсолютно точно. Вернее, маньяк отдавал предпочтение одной рубрике — некрологи. Получив из энциклопедий и справочников теоретические навыки по анатомии женского тела, маньяк решил перейти к практике. Читая об умерших женщинах в газетах, он в ночь похорон приходил на кладбище и раскапывал могилы.
Как он признавался позже, его интересовали только свежие трупы, не успевшие разложиться. Выкапывая тела, Эд не просто любовался ими. Он отрезал им уши, носы, половые органы, груди. Снимал кожу с лиц и делал из них маски, которые потом развешивал у себя дома. Маньяк вообще очень любил человеческую кожу. Хотя он никогда не бывал на охоте и не умел разделывать животных, но с человеческих тел снимал кожу весьма умело и ловко. Из этой кожи он позже и изготавливал свои абажуры, обивал мебель и шил одежду. Но вот опыта скорняка у Эдварда не было. А потому все его изделия изрядно пованивали. Но маньяка это, похоже, не заботило.
Свои анатомические опыты Эд производил по ночам. А как только небо начинало светлеть, маньяк возвращал тела в гробы и придавал могиле первозданный вид. Всего в доме Эда Гейна были обнаружены останки 15 женщин. И не все они принадлежали уже умершим женщинам.
Свое первое (доказанное) убийство маньяк совершил 8 декабря 1954 года. В тот день бесследно исчезла Мэри Хоган, владелица небольшого паба в городке Пайн-Гроув, расположенного недалеко от Плейнфилда. На полу бара была найдена гильза от патрона 22-го калибра. А еще следы крови ясно указывали на то, что тело из помещения уволокли. Кровавые следы обрывались на автостоянке, что позволило сделать вывод, что тело было увезено на машине. Паб не был ограблен. И даже, что повергло в крайнее изумление полицейских, преступник не взял ни одной бутылки спиртного. Преступник, похитивший Мэри, так и не был найден. Как и ее тело.
Лишь через четыре года выяснится, что увез ее именно Эд Гейн. Он был завсегдатаем этого бара, хотя, в отличие от своего отца, пристрастием к спиртному не страдал. После того, как Мясника из Плейнфилда прижмут неопровержимыми доказательствами и он вынужден будет признаться в убийстве, Эд заявит, что напал на Мэри Хоган в состоянии помутнения рассудка. И так и не скажет, куда он дел останки Мэри. В целом психиатрическая экспертиза согласится с этим утверждением и признает Эда Гейна невменяемым.
С МЕРТВЫХ НА ЖИВЫХ
Но до этого пройдет еще довольно много времени и будет совершено еще как минимум одно убийство. Некоторые психиатры, работавшие с Эдвардом Гейном, считали, что именно убийство Мэри побудило Мясника из Плейнфилда завязать с кладбищенскими раскопками и перенести свое внимание на живых людей. Полицейские, после ареста Гейна, установили, что большинство человеческих останков, обнаруженных в доме Эда, принадлежат женщинам, умершим и похороненным до 1953 года.
Как уже упоминалось, Эд весьма неохотно признавался в своих убийствах. Точнее, вообще не признавался. Но «отмазаться» от убийств Хоган и Уорден у него не было никакой возможности. А предполагать, что с 1953 по 1957 годы он не занимался своим «хобби», по крайней мере глупо. Однако узнать, скольких всего женщин убил Мясник из Плейнфилда, как уже упоминалось, невозможно. И если бы не квитанция на антифриз и внимательность помощника шерифа, то убийств могло быть гораздо больше.
Когда Фрэнк Уорден, в сопровождении своего шефа Арта Шлея и еще одного помощника шерифа отправились на поиски возможного свидетеля похищения Бернис Уорден, они даже не подозревали, куда их приведут эти поиски. На своей ферме Эда Гейна не оказалось. Решили проехаться по соседям. И вскоре нашли «свидетеля», мирно спящего в машине у соседней фермы.
Фрэнк Уорден, уже находившийся на грани нервного срыва, открыл дверь старенького форда Гейна, выволок его из машины и заорал:
— Ты куда дел мою маму?!!
Позже Фрэнк признался, что не подозревал Гейна в похищении, а просто решил его напугать, чтобы тот вспомнил все, что было в магазине. Но Гейн повел себя очень странно. Он сжался, побелел и весь затрясся. И даже когда шериф Шлей отогнал от него Фрэнка и попытался спокойно с ним поговорить, Эд продолжал молчать. Лишь с испугом смотрел на полицейских. Подобное поведение показалось шерифу подозрительным. И он отправил Гейна в контору.
«ДОМ УЖАСОВ»
— Я не решился отослать с ним Фрэнка, подумал, что тот может натворить лишнего, — говорил позже шериф. — Потому и послал Фрица. Мне и в кошмарном сне не могло присниться то, что мы обнаружили в доме Гейна. Лучше бы Фрэнк поехал в участок и не увидел бы всего этого…
После того как помощник шерифа Фриц уехал вместе с Гейном, Шлей и Уорден отправились в дом Гейна. Они осмотрели амбар, сарай для инструментов, ничего не нашли и решили войти в дом. Электричество в доме вырабатывалось дизель-генератором, а потому сперва полицейские осматривали дом с фонариками. Первое, на что они обратили внимание, так это на стойкий запах гниющего и сгнившего мяса. Но подобный «аромат» был нередок в фермерских домах того времени. Фермеры частенько травили грызунов, которые умирали в подвалах или за плинтусами и потом там же и гнили. На кухне Шлей и Уорден увидели тушу, подвешенную к потолку. А так как именно в тот день начался охотничий сезон на оленей, то полицейские сперва решили, что Эд по случаю прикупил тушу оленя. И лишь после того, как Шлей запустил генератор и включилось электрическое освещение, перед глазами ошарашенных полицейских предстала ужасающая правда.
Подвешенное к потолку кухни тело не было оленьим. Оно принадлежало женщине, но было обезглавлено и уже выпотрошено. Через несколько минут нашлась и голова. Фрэнк Уорден с ужасом узнал свою мать. Оба полицейских пулей вылетели из «дома ужасов». Шлей сообщил о страшной находке в полицейское управление штата, так как подобные преступления находятся в их компетенции.
Вскоре к дому Гейна съехалось несколько десятков машин со специалистами различного профиля. Обыск в доме продолжался несколько суток. Кроме настенных масок из человеческих лиц, полицейские нашли черепа, которые Гейн использовал в качестве супниц, несколько абажуров, изготовленных из женских грудей, засушенные уши и носы, куски человеческой кожи и сшитые из нее вещи, пояс, «украшенный» женскими сосками, покрывало, расшитое женскими же губами, браслет и барабан из человеческой кожи. У Гейна даже стулья были обиты этим «материалом». Но все эти находки затмевала голова Бернис Уорден. В уши головы были вбиты гвозди, а к ним привязана веревка. Позже Гейн признается, что хотел изготовить из головы этакий амулет, чтобы носить его на груди во время своих танцев под полной луной.
Маньяк заговорил не сразу. А когда все-таки решил давать показания, стал утверждать, что убил он лишь Бернис. Все остальные останки, по словам Эда, принадлежали уже умершим женщинам, тела которых он доставал из могил. Однако вскоре эксперты установили, что одна из настенных масок при жизни принадлежала Мэри Хоган. Пришлось Гейну признаться и в этом убийстве.
Через несколько недель губернатор штата дал разрешение на эксгумацию тел из тех могил, на которые указал Гейн. Слова маньяка о том, что он надругался над телами умерших, подтвердились. Однако в доме Мясника из Плейнфилда были обнаружены части тел, принадлежащих 15 разным женщинам. Но установить удалось надругательство лишь над девятью могилами. Кому принадлежали другие части тел, так и осталось неизвестным.
Эдвард Гейн был признан невменяемым и помещен в психиатрическую клинику тюремного типа, где и умер 26 июля 1984 года в возрасте 77 лет. Он стал прототипом большинства «киношных» маньяков. Самым первым образ Мясника из Плейнфилда использовал легендарный Альфред Хичкок в знаменитом фильме «Психо», увидевшем свет в 1960 году. Потом было еще много фильмов, как знаменитых, так и не очень. В 2007 году кинематографисты попытались создать нечто правдивое о жизни самого шокирующего маньяка Америки в фильме «Эд Гейн: Мясник из Плейнфилда». Но переплюнуть «Психо», «Молчание ягнят» и «Техасскую резню бензопилой» (где также был использован образ Эдварда Гейна) им не удалось.
После того как о Мяснике из Плейнфилда узнала широкая публика, к дому Гейна началось настоящее паломничество. Американцы спешили посмотреть на «дом ужасов». Он мог стать этаким памятникам движению маньяков в Америке, но в марте 1958 года кто-то поджег этот дом и ферма сгорела дотла. Узнав об этом, Эдвард Гейн заявил: «Так и надо!»
* * *
P.S. В знаменитом фильме «Молчание ягнят» маньяк, за которым охотилась главная героиня Клариса Старлинг, шил себе костюмы из кожи убитых им девушек. Автор одноименной книги, по которой и был снят фильм, Томас Харрис, собирал образ «своего» маньяка Буффало Билла из трех реальных убийц. Эда Гейна, Тэда Банди и Гари Хейдника. Но сам Харрис признавался, что больше всего его воображение потряс именно Мясник из Плейнфилда.
Эдвард Гейн, прозванный Мясником из Плейнфилда, выделяется из обширного ряда своих коллег-маньяков не количеством убийств, а шокирующими подробностями своих увлечений. Он жил в маленьком городке, где все друг друга знают. Его ферма располагалась на отшибе, и у Эда никогда не было гостей. Что и позволило маньяку превратить свой дом в настоящий «дом ужасов». У него на стенах, в качестве «охотничьих» трофеев, были развешаны маски, которые он сделал из лиц умерших женщин. Абажуры в комнатах были изготовлены из человеческих органов. А еще маньяк сшил себе куртку, жилет и костюм из человеческой кожи, в которых отплясывал при полной луне на заднем дворе своего дома.
МАТЬ-ТИРАН
Вечером 16 ноября 1957 года помощник шерифа маленького городка Плейнфилд Фрэнк Уорден приехал в скобяной магазинчик, чтобы забрать домой свою мать. Лавка принадлежала отцу Фрэнка, но после его смерти там всем заправляла Бернис Уорден. Дверь магазина оказалась закрытой, но был открыт черный ход. На полу магазина виднелись следы крови. И был похищен кассовый аппарат. Уорден сразу решил, что могло произойти ограбление. Но куда делась его мать? Внимательно осмотрев пол магазина, он нашел квитанцию на литровую бутыль антифриза. Фрэнк предположил, что квитанцию его мать выписывала последнему покупателю. И тут вспомнил, что за день до исчезновения в магазин заходил местный дурачок Эд Гейн. Он интересовался стоимостью антифриза и пытался пригласить его мать на свидание. В то, что Гейн мог ограбить магазин, Уорден не верил. Но он мог быть свидетелем. Уорден вызвал шерифа, рассказал ему об исчезновении матери, и они отправились искать Гейна. Нашли довольно быстро, но «дурачок» решил поиграть в молчанку. А когда шериф с помощником проникли в дом Гейна, то от открывшейся картины едва не потеряли сознания. Так началось расследование, которое позже обрастет таким количеством слухов и легенд, что будет трудно распознать, где правда, а где вымысел.
Специалисты так и не пришли к однозначному выводу, почему Эдвард Гейн стал некрофилом и убийцей. Но все они сходятся в одном, что истоки помешательства Гейна следует искать в его детстве.
Эдвард Теодор Гейн родился в 1906 году в семье Августы и Джорджа Гейнов. Эд был вторым ребенком в семье, его брат Генри родился на четыре года раньше. Родители будущего маньяка пытались заниматься бизнесом в городке Ла-Кросс в штате Висконсин. Но бизнес не шел. Продав бакалейную лавку, Гейны купили ферму в сорока милях от Ла-Кросса и восьми милях от Плейнфилда. Туда и переехали всей семьей в 1914 году.
Детство будущего маньяка было тяжелым. Мало того, что земля на купленной ферме оказалась неплодородной (практически одна глина да песок), так еще и мать не давала семье вздохнуть свободно. Августа происходила из семьи религиозных фанатиков и отличалась крайней ненавистью ко всему, что касалось женщин и секса. Непонятно, каким образом, при таком отношении к плотской любви она сумела родить двух сыновей.
Как бы то ни было, но в семье главенствовала именно она. Отец Эда и Генри после переезда на ферму стал часто выпивать и очень скоро превратился в тихого алкоголика. Частенько, напившись, он не шел домой, а предпочитал проспаться в амбаре или прямо в поле. Из-за чего в конце концов и умер, подхватив в 1940 году пневмонию.
ПЕРВОЕ УБИЙСТВО?
Старший брат Эда, по воспоминаниям знавших эту семью, был более умным и интеллектуальным, нежели будущий маньяк. В отличие от Эда, который буквально боготворил свою мать и принимал все ею сказанное как истину в последней инстанции, Генри не во всем соглашался с матерью. Братья очень рано стали работать. Не имея возможности прокормиться с того, что давала Гейнам собственная ферма, Эд и Генри очень рано стали наниматься разнорабочими на фермы своих более везучих соседей. А потом, когда ему исполнилось 18, Генри стал уезжать на заработки подальше от дома и отсутствовал иногда месяцами. В отличие от Эда, который всю жизнь (до ареста) прожил на своей ферме под Плейнфилдом.
Генри, побывав далеко от дома и увидев мир, часто спорил с матерью. После смерти отца они часто ругались. Старшему брату очень не нравилось, как мать обращается с Эдвардом. Известен такой случай. В подростковом возрасте Августа застала своего младшего сына за мастурбацией. Наказание было жестоким: мать облила сына кипятком. Но тот случай не оттолкнул Эдварда от матери. Наоборот, он стал считать ее святой. И во всем полагался именно на нее. Генри же думал иначе. Но повлиять на брата у него не получалось.
Генри Гейн погиб в 1944 году при весьма странных обстоятельствах. В тот день он с братом выжигал прошлогоднюю траву в поле. По словам Эда, в какой-то момент он потерял брата из виду. Покричал, но Генри не откликался. Тогда Эдвард бросился за помощью. Собрав несколько мужчин-соседей, будущий маньяк вернулся на поле. Тело Генри было обнаружено почти сразу. Он лежал на самом краю поля, а тело пострадало от огня не очень сильно. Почему мужчина (а Генри в тот год исполнилось 42 года) не смог выбраться из зоны огня, хотя спасение было рядом, тогда никого особо не заинтересовало. Позже некоторые соседи вспомнят, что на голове погибшего вроде как были следы ударов. Но тогда смерть Генри Гейна посчитали несчастным случаем и забыли.
СМЕРТЬ МАТЕРИ ОТПУСТИЛА ТОРМОЗА
Прошел всего год, и Августу сразил инфаркт. Благодаря неустанной заботе Эдварда женщина почти выздоровела. Но 29 декабря 1945 года случился еще один сердечный приступ, который и привел к смерти.
По некоторым данным, не подтвержденным ни Эдвардом, ни полицейскими, труп Августы после смерти еще долго лежал в доме. Эд и раньше любил спать с матерью, а после смерти стал проводить с ее телом целые сутки. Уже в психиатрической лечебнице Эд как-то признается, что занимался сексом с трупом матери. И это был его единственный в жизни сексуальный опыт.
Несмотря на то что в результате воспитания матери Эд Гейн даже не помышлял о серьезных отношениях с какой-нибудь женщиной, женское тело его весьма интересовало. После ареста в его доме полиция обнаружит десятки книг по анатомии женского тела. Судя по потрепанности книг, Эд читал их очень часто. А после смерти Августы, оставшись один, маньяк стал стремительно погружаться в пучину безумия.
После ареста Мясника из Плейнфилда на Эда стали «примерять» едва ли не все нераскрытые убийства и исчезновения людей. 1 мая 1947 года в окрестностях Плейнфилда пропала 8-летняя Джорджия Веклер. Ее родители жили вдалеке от городка, на собственной ферме. Участок Веклеров занимал около 25 кв. км и обычно Джорджия не покидала его пределов. Ни тела, ни останков так и не было найдено.
Через два года пропала 15-лет-няя Эверли Хартли. В доме, где она подрабатывала сиделкой и уборщицей, были обнаружены следы крови. Но тело опять не было найдено. А в ноябре 1952 года в окрестностях Плейнфилда вместе со своей машиной бесследно исчезают охотники Виктор Тревис и Рей Баргесс.
Эд Гейн не признался в этих похищениях. Хотя полицейские и были уверены, что все похищения совершены местным жителем. Мясник из Плейнфилда вообще очень неохотно признавался в своих убийствах. Но имеются и еще некоторые факты, которые говорят «против» того, что именно Гейн повинен в исчезновениях.
Дело в том, что хотя Гейна и считали дурачком и сумасшедшим, но отнюдь не опасным. Соседи были уверены, что тот и мухи не обидит. Они даже оставляли с ним своих малолетних детей, когда приходила пора собирать урожай. Как уже упоминалось, земля у Гейнов была неплодородной. Так что Гейн постоянно искал подработку. А пригляд за детьми был хоть и маленьким, но заработком. Да к тому же Гейн тяготел именно к женскому телу, а не к девичьему и уж никак не к мужскому. Так что вполне возможно, что в вышеприведенных исчезновениях Мясник из Плейнфилда виноват не был.
АНАТОМИЧЕСКИЕ ОПЫТЫ
Совершил ли маньяк вышеуказанные похищения или нет, теперь уже достоверно не выяснишь. Но вот то, что именно после смерти матери Эд стал постоянным читателем местных газет, установлено абсолютно точно. Вернее, маньяк отдавал предпочтение одной рубрике — некрологи. Получив из энциклопедий и справочников теоретические навыки по анатомии женского тела, маньяк решил перейти к практике. Читая об умерших женщинах в газетах, он в ночь похорон приходил на кладбище и раскапывал могилы.
Как он признавался позже, его интересовали только свежие трупы, не успевшие разложиться. Выкапывая тела, Эд не просто любовался ими. Он отрезал им уши, носы, половые органы, груди. Снимал кожу с лиц и делал из них маски, которые потом развешивал у себя дома. Маньяк вообще очень любил человеческую кожу. Хотя он никогда не бывал на охоте и не умел разделывать животных, но с человеческих тел снимал кожу весьма умело и ловко. Из этой кожи он позже и изготавливал свои абажуры, обивал мебель и шил одежду. Но вот опыта скорняка у Эдварда не было. А потому все его изделия изрядно пованивали. Но маньяка это, похоже, не заботило.
Свои анатомические опыты Эд производил по ночам. А как только небо начинало светлеть, маньяк возвращал тела в гробы и придавал могиле первозданный вид. Всего в доме Эда Гейна были обнаружены останки 15 женщин. И не все они принадлежали уже умершим женщинам.
Свое первое (доказанное) убийство маньяк совершил 8 декабря 1954 года. В тот день бесследно исчезла Мэри Хоган, владелица небольшого паба в городке Пайн-Гроув, расположенного недалеко от Плейнфилда. На полу бара была найдена гильза от патрона 22-го калибра. А еще следы крови ясно указывали на то, что тело из помещения уволокли. Кровавые следы обрывались на автостоянке, что позволило сделать вывод, что тело было увезено на машине. Паб не был ограблен. И даже, что повергло в крайнее изумление полицейских, преступник не взял ни одной бутылки спиртного. Преступник, похитивший Мэри, так и не был найден. Как и ее тело.
Лишь через четыре года выяснится, что увез ее именно Эд Гейн. Он был завсегдатаем этого бара, хотя, в отличие от своего отца, пристрастием к спиртному не страдал. После того, как Мясника из Плейнфилда прижмут неопровержимыми доказательствами и он вынужден будет признаться в убийстве, Эд заявит, что напал на Мэри Хоган в состоянии помутнения рассудка. И так и не скажет, куда он дел останки Мэри. В целом психиатрическая экспертиза согласится с этим утверждением и признает Эда Гейна невменяемым.
С МЕРТВЫХ НА ЖИВЫХ
Но до этого пройдет еще довольно много времени и будет совершено еще как минимум одно убийство. Некоторые психиатры, работавшие с Эдвардом Гейном, считали, что именно убийство Мэри побудило Мясника из Плейнфилда завязать с кладбищенскими раскопками и перенести свое внимание на живых людей. Полицейские, после ареста Гейна, установили, что большинство человеческих останков, обнаруженных в доме Эда, принадлежат женщинам, умершим и похороненным до 1953 года.
Как уже упоминалось, Эд весьма неохотно признавался в своих убийствах. Точнее, вообще не признавался. Но «отмазаться» от убийств Хоган и Уорден у него не было никакой возможности. А предполагать, что с 1953 по 1957 годы он не занимался своим «хобби», по крайней мере глупо. Однако узнать, скольких всего женщин убил Мясник из Плейнфилда, как уже упоминалось, невозможно. И если бы не квитанция на антифриз и внимательность помощника шерифа, то убийств могло быть гораздо больше.
Когда Фрэнк Уорден, в сопровождении своего шефа Арта Шлея и еще одного помощника шерифа отправились на поиски возможного свидетеля похищения Бернис Уорден, они даже не подозревали, куда их приведут эти поиски. На своей ферме Эда Гейна не оказалось. Решили проехаться по соседям. И вскоре нашли «свидетеля», мирно спящего в машине у соседней фермы.
Фрэнк Уорден, уже находившийся на грани нервного срыва, открыл дверь старенького форда Гейна, выволок его из машины и заорал:
— Ты куда дел мою маму?!!
Позже Фрэнк признался, что не подозревал Гейна в похищении, а просто решил его напугать, чтобы тот вспомнил все, что было в магазине. Но Гейн повел себя очень странно. Он сжался, побелел и весь затрясся. И даже когда шериф Шлей отогнал от него Фрэнка и попытался спокойно с ним поговорить, Эд продолжал молчать. Лишь с испугом смотрел на полицейских. Подобное поведение показалось шерифу подозрительным. И он отправил Гейна в контору.
«ДОМ УЖАСОВ»
— Я не решился отослать с ним Фрэнка, подумал, что тот может натворить лишнего, — говорил позже шериф. — Потому и послал Фрица. Мне и в кошмарном сне не могло присниться то, что мы обнаружили в доме Гейна. Лучше бы Фрэнк поехал в участок и не увидел бы всего этого…
После того как помощник шерифа Фриц уехал вместе с Гейном, Шлей и Уорден отправились в дом Гейна. Они осмотрели амбар, сарай для инструментов, ничего не нашли и решили войти в дом. Электричество в доме вырабатывалось дизель-генератором, а потому сперва полицейские осматривали дом с фонариками. Первое, на что они обратили внимание, так это на стойкий запах гниющего и сгнившего мяса. Но подобный «аромат» был нередок в фермерских домах того времени. Фермеры частенько травили грызунов, которые умирали в подвалах или за плинтусами и потом там же и гнили. На кухне Шлей и Уорден увидели тушу, подвешенную к потолку. А так как именно в тот день начался охотничий сезон на оленей, то полицейские сперва решили, что Эд по случаю прикупил тушу оленя. И лишь после того, как Шлей запустил генератор и включилось электрическое освещение, перед глазами ошарашенных полицейских предстала ужасающая правда.
Подвешенное к потолку кухни тело не было оленьим. Оно принадлежало женщине, но было обезглавлено и уже выпотрошено. Через несколько минут нашлась и голова. Фрэнк Уорден с ужасом узнал свою мать. Оба полицейских пулей вылетели из «дома ужасов». Шлей сообщил о страшной находке в полицейское управление штата, так как подобные преступления находятся в их компетенции.
Вскоре к дому Гейна съехалось несколько десятков машин со специалистами различного профиля. Обыск в доме продолжался несколько суток. Кроме настенных масок из человеческих лиц, полицейские нашли черепа, которые Гейн использовал в качестве супниц, несколько абажуров, изготовленных из женских грудей, засушенные уши и носы, куски человеческой кожи и сшитые из нее вещи, пояс, «украшенный» женскими сосками, покрывало, расшитое женскими же губами, браслет и барабан из человеческой кожи. У Гейна даже стулья были обиты этим «материалом». Но все эти находки затмевала голова Бернис Уорден. В уши головы были вбиты гвозди, а к ним привязана веревка. Позже Гейн признается, что хотел изготовить из головы этакий амулет, чтобы носить его на груди во время своих танцев под полной луной.
Маньяк заговорил не сразу. А когда все-таки решил давать показания, стал утверждать, что убил он лишь Бернис. Все остальные останки, по словам Эда, принадлежали уже умершим женщинам, тела которых он доставал из могил. Однако вскоре эксперты установили, что одна из настенных масок при жизни принадлежала Мэри Хоган. Пришлось Гейну признаться и в этом убийстве.
Через несколько недель губернатор штата дал разрешение на эксгумацию тел из тех могил, на которые указал Гейн. Слова маньяка о том, что он надругался над телами умерших, подтвердились. Однако в доме Мясника из Плейнфилда были обнаружены части тел, принадлежащих 15 разным женщинам. Но установить удалось надругательство лишь над девятью могилами. Кому принадлежали другие части тел, так и осталось неизвестным.
Эдвард Гейн был признан невменяемым и помещен в психиатрическую клинику тюремного типа, где и умер 26 июля 1984 года в возрасте 77 лет. Он стал прототипом большинства «киношных» маньяков. Самым первым образ Мясника из Плейнфилда использовал легендарный Альфред Хичкок в знаменитом фильме «Психо», увидевшем свет в 1960 году. Потом было еще много фильмов, как знаменитых, так и не очень. В 2007 году кинематографисты попытались создать нечто правдивое о жизни самого шокирующего маньяка Америки в фильме «Эд Гейн: Мясник из Плейнфилда». Но переплюнуть «Психо», «Молчание ягнят» и «Техасскую резню бензопилой» (где также был использован образ Эдварда Гейна) им не удалось.
После того как о Мяснике из Плейнфилда узнала широкая публика, к дому Гейна началось настоящее паломничество. Американцы спешили посмотреть на «дом ужасов». Он мог стать этаким памятникам движению маньяков в Америке, но в марте 1958 года кто-то поджег этот дом и ферма сгорела дотла. Узнав об этом, Эдвард Гейн заявил: «Так и надо!»
* * *
P.S. В знаменитом фильме «Молчание ягнят» маньяк, за которым охотилась главная героиня Клариса Старлинг, шил себе костюмы из кожи убитых им девушек. Автор одноименной книги, по которой и был снят фильм, Томас Харрис, собирал образ «своего» маньяка Буффало Билла из трех реальных убийц. Эда Гейна, Тэда Банди и Гари Хейдника. Но сам Харрис признавался, что больше всего его воображение потряс именно Мясник из Плейнфилда.
В общем время ближе к 22:00, я выхожу из дома, иду в магазин, на детской площадке увидел 2-х человек, кавказкой внешности, подтягивались, достаточно крупные.
У меня район не большой, молодых людей (18-20 лет) тут вообще мало гуляет, этих я видел в первый раз.
Кстати, как я вышел из подъезда, они сразу меня заметили.
Так вот, иду обратно с пакетом из магазина, и листаю странички в сматфоне. Они уже сидят на скамейке и разговаривают, на неизвестном языке.
Как только я прошел мимо, они встали, говорят, и идут за мной, на слух, в метрах 2-3х.
Тут уже появились подозрения, и я вспомнил, что у меня с собой много налички, которые я должен был сегодня перевести за год учебы в университете, просто забыл из карманов выложить, как пришел домой.
К этому времени я в развалку захожу в подъезд, как неудивительно, они за мной, в моем доме на первых 2-х этажах нету квартир, что мне показалось плохо.
Я вызываю лифт, с самым спокойным лицом в моей жизни (о покер, хоть чему-то ты меня научил), жду пока он приедет, они стоят рядом, говорят на своем, не самый дружелюбным тоном, и как я смог заметить вблизи, они очень накаченные, я сам не самый слабый человек, с одним бы, справился как-никак, но два, уже перебор, мои шансы справиться с ними оцениваются в 25%
С собой из тяжелого только несколько банок содовой, 0.33 объемом. И они глубоко в пакете.
И так дверь лифта открывается, они позади тебя, что бы вы сделали на моем месте? Мне очень интересно, кто как себя поведет в такой ситуации.
У меня район не большой, молодых людей (18-20 лет) тут вообще мало гуляет, этих я видел в первый раз.
Кстати, как я вышел из подъезда, они сразу меня заметили.
Так вот, иду обратно с пакетом из магазина, и листаю странички в сматфоне. Они уже сидят на скамейке и разговаривают, на неизвестном языке.
Как только я прошел мимо, они встали, говорят, и идут за мной, на слух, в метрах 2-3х.
Тут уже появились подозрения, и я вспомнил, что у меня с собой много налички, которые я должен был сегодня перевести за год учебы в университете, просто забыл из карманов выложить, как пришел домой.
К этому времени я в развалку захожу в подъезд, как неудивительно, они за мной, в моем доме на первых 2-х этажах нету квартир, что мне показалось плохо.
Я вызываю лифт, с самым спокойным лицом в моей жизни (о покер, хоть чему-то ты меня научил), жду пока он приедет, они стоят рядом, говорят на своем, не самый дружелюбным тоном, и как я смог заметить вблизи, они очень накаченные, я сам не самый слабый человек, с одним бы, справился как-никак, но два, уже перебор, мои шансы справиться с ними оцениваются в 25%
С собой из тяжелого только несколько банок содовой, 0.33 объемом. И они глубоко в пакете.
И так дверь лифта открывается, они позади тебя, что бы вы сделали на моем месте? Мне очень интересно, кто как себя поведет в такой ситуации.
Случилось так, что я, видимо от нечего делать, решил написать свою "охуенную историю". До этого я ничего в жизни ничего подобного не писал, и придумывал на ходу, так что вышло немного бредово. Вот собственно и она:
Алый город
Я прибыл в один маленький город на юго-востоке Украины, который располагался у побережья Черного моря. Приехал я туда утром, сойдя с автобуса, я осмотрелся, город был очень чист, я не заметил даже намека на мусор, а к такому я не привык. Продолжая стоять на остановке, я заметил кое-что странное, все люди были одетые в красное, будь то всего лишь футболка, шорты, или шлепки, одна вещь обязательно была красной. Это показалось мне весьма странным, но я не предал этому особого значения, может сегодня праздник какой, и это городская традиция, как например день святого Патрика.
Прогуливаясь по городу, я заметил кафе, и решил перекусить. Так как я не ел уже семь часов, я быстрыми шагами, и в предвкушении вкусной еды двинулся к кафе, не успев сесть за столик, ко мне подошла официантка.
Она была низкого роста, в красном фартуке, блондинка, с округлым лицом напоминающим морду хорька, и кеглевидной фигурой. (непонятно, как ее вообще взяли на эту работу)
- Что будете? - произнесла она писклявым голосом.
- Пиццу, любую, и побыстрее, я очень голоден.
- Что-нибудь еще?
- Да, еще бокал пива.
- Любого?
- Да, любого.
- Хорошо, скоро все будет готово.
Я приступил к ожиданию еды. Казалось, эти двадцать минут длились вечность, и за это время я успел насладиться сигаретой. Когда еда, вместе с официанткой всплыла на горизонте, моему восторгу не было предела, я жадно начал поглощать пиццу, не взирая на правила этикета. Закончив с едой и пивом, я расплатился, встал, и снова закурил. После еды мне всегда хочется курить, и этот раз не был исключением, затягиваясь дымом, я с довольным лицом двинулся дальше.
В город я приехал к своему другу, с которым не виделся вот уже восемь лет. Благо есть такая штука как "вконтакте" социальная сеть стран СНГ, с помощью которой я и вышел на него. Не знаю, что побудило его перебраться сюда, думаю дело в необычности этого города, из-за неподходящей почвы тут не было огородов и полей, что для Украины мягко говоря необычно, ведь эта страна под завязку напичкана полями. Воздух был чистый, все дома были двухэтажные, и из кирпича.
Красный... Красный... Красный цвет... Продолжая идти вдоль улицы, я все никак не мог выкинуть из головы " почему же все в красном? ". Я решил не терзать себя догадками, и спросить у прохожих. Смотря вокруг, я выискывал "жертву" для вопроса. В поле моего зрения попала идущая по тротуару женщина, на вид ей было лет тридцать, я двинулся к ней, и завязал разговор.
— Извините, могу я задать вопрос?
— Конечно, спрашивайте.
— Я только что приехал в город, и мне интересно, почему все в красном?
— Сегодня день города, это у нас традиция такая. — Произнесла она с улыбкой на лице.
— Ясно. — С безразличием ответил я.
Неужели все придерживаются этой традиции? Обычно, в таких ситуациях всегда находятся отступники. Город конечно маленький, но не глотка Мира, тут же есть приезжие, да я сам прибыл в автобусе с двадцатью людьми, и они не были в красном.
Я достал из кармана бумажку с адресом, на ней корявым подчерком было написано "Норвежская 42 кв 7" Хм... Оригинально. Посмотрев на право, я увидел табличку на одном из домов с надписью "Норвежская 32". Я уже совсем рядом, пройдя еще метров двести, я увидел нужный мне дом. На лавке сидела старуха, и с презрением смотрела на меня, не обратив внимания, я направился в подъезд . Поднимаясь на второй этаж, я разглядывал подъезд - он был чист, без сквернословных надписей, в моем городе всегда находился умник, который с гордостью напишет маркером на стене слово “Хуй”. И вот, нужная мне дверь предстала перед глазами: красная, железная, недавно выкрашенная, и без звонка, поэтому я постучал. Спустя минуту мне окрыли, передо мной стояла девочка лет четырнадцати, с длинными каштановыми волосами, смазливой мордашкой, и хитро улыбалась. Кто это? Она не могла быть дочкой моего друга, и почему она так улыбается, я выгляжу смешным? Глупые дети…
— Вы кто такой? — Спросила девочка.
— Мне нужен Виктор Озин, он дома?
— Его сейчас нет до… — Ее прервала женщина лет тридцати, с весьма симпатичной внешностью и фигурой, взъерошенными красными волосами, и в пижаме.
— Вам нужен Витя? — Сонным голосом произнесла она.
— Да, он мой старый друг, я хотел бы с ним повидаться.
— Он будет к шести часам.
— Ясно, тогда я зайду в шесть.
— Хорошо, — и дверь захлопнулась.
После того как я вышел и подъезда я посмотрел на часы, на них было 11.34 утра, что же мне делать еще 7 часов… Искать гостиницу мне не хотелось, но я знал, что в нескольких километрах лежит Черное море, и решил пройтись туда. Идя вдоль города, я размышлял о красных волосах той женщины, я прежде не видел никого с таким цветом, зачем она так покрасилась ? Возможно хотела выделиться из толпы, или омолодить себя таким образом, в любом случае, мне это понравилось, как-то необычно и притягательно.
Спустя сорок минут ходьбы я увидел море, на берегу и поблизости никого не было, я подошел к воде, и начал всматриваться в горизонт. Была ранняя осень, тучи закрывали небо, а лучи солнца временами прорывались наружу, легкий ветерок обдувал мое лицо. Сейчас как нельзя подходящий момент чтобы покурить, я сел на песок, достал сигарету из пачки, и зажег ее, затянувшись приятным дымом, я понял что сегодня отличный день. Я всегда ценил жизнь за такие мелочи как: идущий дождь, просмотр интересного фильма, вкусную еду, и курение, это все что мне было нужно, не семья, ни дети, ни богатство, только это…
С этими мыслями я встал, закопал окурок в песок, и решил пройтись вдоль берега, не успев сделать и шага, как послышался женский крик, он доносился справа от меня, я обернулся, и увидел бегущую женщину в красном платье, за ней никто не гнался, но она верещала как недорезанная свинья. Стоя на месте и глядя на нее, я подумал: “да какого хрена ты орешь? Ты же мне все настроение испортила!!!” И вдруг, меня как будто переклинило, я не мог пошевелиться, в ушах гудело, отняло речь, и пропало зрение. Я почувствовал, что иду, но ничего не мог поделать, как будто меня взяли под контроль. Стало ясно, что я иду в море, почувствовав воду телом, меня охватил ужас, мысли путались, и ничего нельзя было сделать. Почувствовав соленую воду в горле, ощущая, как она заполняет меня, как мое тело идет ко дну, я осознал, что это конец, и потерял сознание…
Открыв глаза, я еще несколько минут приходил в себя, сознание было помутнено, но было очевидно, что я нахожусь в больнице. Палата выглядело неплохо, не было облезлых стен, и антисанитарии, от нее отдавало желтизной, слева от меня валялся еще кто-то, но не этим сейчас была занята моя голова. Я помнил, что со мной случилось, помнил орущую женщину, потерю контроля над телом, и море… Черное море, которое поглотило меня. А может это все причудилось, у меня случился какой-то инсульт, или припадок, и это вызвало галлюцинации. Когда я более-менее пришел в себя, то ощутил, что на моей голове нет волос, правой рукой — свободной от иглы капельницы, я провел по голове, шрамов не было, тогда почему я наголо бритый? Далее я решил приподняться, как только я поднял голову, то не поверил своим глазам, у меня по пояс не было ног!!! И тут меня снова охватил ужас, в перемешку с непониманием, я не мог вымолвить не слова, в голове только и крутилось “ Где мои ноги? Где мои ноги? Как я буду жить без ног, какого, блять, хуя, нет моих ног?!!!”. Потом я начал орать, я был зол и растерян, в панике я упал с койки, а на глаза наворачивались слезы… На шум сбежался персонал, меня подняли и уложили обратно вколов успокоительное.
Я снова открыл глаза, на этот раз меня разбудил доктор.
— Ну как вы себя чувствуете? — Спросил он.
— Где… Где… мои ноги, что случилось?
— Не знаю, я думал вы мне скажите, вас нашли в центре города, никто не видел что случилось, благо мы вовремя подоспели и остановили кровотечение.
— А голова? Зачем вы ее обрили?
— Мы не брили вам голову, по-моему вы бредите. Вы помните как вы лишились ног? Если нет, то что помните последним?
Мне казалось не стоит рассказывать доктору, что со мной случилось на самом деле, он все равно мне не поверит.
— Помню как шел по городу, а дальше… А дальше я уже очнулся здесь, без ног… Послушаете, я приехал в этот город к другу, вы не могли бы ему как-то сообщить что я здесь, я дам вам адрес.
— Что ж, хорошо я сообщу ему. А вы отдыхаете пока, у вас шок, со временем вы все вспомните. Как зовут вас и вашего друга?
Я назвал имена, и остался наедине со своими мыслями.
Я думал, я пытался понять, что же со мной случилось на том берегу, так, ладно, вспомним все по порядку. Женщина в красном платье, кто она? Почему на ней было платье? Красное платье… Так, вспомню ее внешность: Блондинка, волнистые волосы, платье по колени, и с какими-то стразами, босая, стройная, и жутко напугана… Что она там верещала? Что-то вроде “ аааааааааааа!!! Помогите!!! Ааааа!!!” Да, вроде так. От кого она убегала? Там никого не было, или же я его не видел. Уверен, она связана с тем, что случилось со мной, почему я сделал это? И почему все мои чувства отключились? Даже не знаю, как это вообще понимать, почему я не умер, а очутился посреди города без ног, кому понадобились отрезать их, и брить меня, черт… Мои ноги, теперь всю жизнь проведу в инвалидной коляске…
Спустя несколько часов в палату постучали, это был Виктор, мой друг, ради которого я и приехал сюда. Я его узнал не сразу, за эти годы он отрастил бороду, и поправился, но первое что мне бросилось в глаза, это его футболка, он была красная.
— Боже мой! Что с тобой случилось? — С удивлением, и растерянностью сказал он.
— Мне просто очень повезло…
— Серьезно, расскажи мне, как это произошло?
— Я не помню ничего, доктор сказал это из-за шока.
Не знаю почему, но даже когда-то лучшему другу, я не хотел рассказать правду. Возможно у меня уже паранойя, это все красный… Он сводит меня с ума, я везде вижу заговор, и связь с этим цветом.
— Может, я чем-то могу помочь тебе? Ты только скажи.
— Конечно, ты можешь помочь, ответь на вопрос, почему ты в красной футболке? — Озлобленно спросил я.
— Сегодня день города, в этот день все жители одевают красное. А почему ты так злишься?
— Я не злюсь, я просто…
— Просто, ничего не бывает.
— Это ты к чему?
— Не важно. Слушай, ты приехал сюда ко мне, моя девушка сказала что ты приходил, и мне очень жаль что все так сложилось…
— Мне тоже… Мне тоже… Ты сказал что можешь помочь? Сделай для меня кое-что.
— Конечно, что угодно.
— Найди здесь инвалидную коляску, и отвези меня в одно место.
— Куда? Ты уверен что это хорошая идея, ты ведь еще не поправился.
— Просто сделай это, прошу тебя, как выйдем из больницы я скажу куда.
— Хорошо, я сделаю это.
Спустя двадцать минут он пришел с коляской, я с трудом забрался в нее, и мы вышли на улицу.
— Так куда тебя везти? — Спросил Виктор.
— К морю, потом покажу тебя точнее.
Мне было необходимо попасть на то самое место, где все это произошло, больше я попросту не знал, что мне делать. За тот час, что он вез меня, мы поговорили о былых деньках, он рассказал мне о своей жизни, о его девушке, и о том что они собираются пожениться. — Виктор спросил меня.
— Ты уже рассказал родителям о том что с тобой случилось?
— Нет, не сегодня. Мы почти на месте, вези меня туда, — я указал пальцем на место.
— А что здесь?
— Смотри, какой красивый алый закат… Я хочу полюбоваться им.
Я был на том самом месте, не знаю, что я ожидал здесь увидеть, женщины в красном не было, но было странное чувство волнения, хотя я уже не боялся быть затянутым в море, потеряв ноги — я потерял часть своей жизни… У тебя есть сигарета? — Спросил я Виктора.
— Сигарета?
И тут, я почувствовал резкую и тупую боль в спине, это был Виктор — человек, которого я считал своим другом, он вонзил мне нож в спину. В предсмертной агонии, на фоне алого заката, я увидел силуэт, черный как ночь, и холодный, как нож в моей спине. Это было последнее, что я увидел в жизни.
Так заканчиваться моя история, с вопросами без ответов. Это не кино, где герой всегда добирается до истины. Я могу лишь предполагать, что было на самом деле, возможно, это была Дьявольская игра, заговор, сон, или шизофрения… В любом случае, мы этого никогда не узнаем.
Алый город
Я прибыл в один маленький город на юго-востоке Украины, который располагался у побережья Черного моря. Приехал я туда утром, сойдя с автобуса, я осмотрелся, город был очень чист, я не заметил даже намека на мусор, а к такому я не привык. Продолжая стоять на остановке, я заметил кое-что странное, все люди были одетые в красное, будь то всего лишь футболка, шорты, или шлепки, одна вещь обязательно была красной. Это показалось мне весьма странным, но я не предал этому особого значения, может сегодня праздник какой, и это городская традиция, как например день святого Патрика.
Прогуливаясь по городу, я заметил кафе, и решил перекусить. Так как я не ел уже семь часов, я быстрыми шагами, и в предвкушении вкусной еды двинулся к кафе, не успев сесть за столик, ко мне подошла официантка.
Она была низкого роста, в красном фартуке, блондинка, с округлым лицом напоминающим морду хорька, и кеглевидной фигурой. (непонятно, как ее вообще взяли на эту работу)
- Что будете? - произнесла она писклявым голосом.
- Пиццу, любую, и побыстрее, я очень голоден.
- Что-нибудь еще?
- Да, еще бокал пива.
- Любого?
- Да, любого.
- Хорошо, скоро все будет готово.
Я приступил к ожиданию еды. Казалось, эти двадцать минут длились вечность, и за это время я успел насладиться сигаретой. Когда еда, вместе с официанткой всплыла на горизонте, моему восторгу не было предела, я жадно начал поглощать пиццу, не взирая на правила этикета. Закончив с едой и пивом, я расплатился, встал, и снова закурил. После еды мне всегда хочется курить, и этот раз не был исключением, затягиваясь дымом, я с довольным лицом двинулся дальше.
В город я приехал к своему другу, с которым не виделся вот уже восемь лет. Благо есть такая штука как "вконтакте" социальная сеть стран СНГ, с помощью которой я и вышел на него. Не знаю, что побудило его перебраться сюда, думаю дело в необычности этого города, из-за неподходящей почвы тут не было огородов и полей, что для Украины мягко говоря необычно, ведь эта страна под завязку напичкана полями. Воздух был чистый, все дома были двухэтажные, и из кирпича.
Красный... Красный... Красный цвет... Продолжая идти вдоль улицы, я все никак не мог выкинуть из головы " почему же все в красном? ". Я решил не терзать себя догадками, и спросить у прохожих. Смотря вокруг, я выискывал "жертву" для вопроса. В поле моего зрения попала идущая по тротуару женщина, на вид ей было лет тридцать, я двинулся к ней, и завязал разговор.
— Извините, могу я задать вопрос?
— Конечно, спрашивайте.
— Я только что приехал в город, и мне интересно, почему все в красном?
— Сегодня день города, это у нас традиция такая. — Произнесла она с улыбкой на лице.
— Ясно. — С безразличием ответил я.
Неужели все придерживаются этой традиции? Обычно, в таких ситуациях всегда находятся отступники. Город конечно маленький, но не глотка Мира, тут же есть приезжие, да я сам прибыл в автобусе с двадцатью людьми, и они не были в красном.
Я достал из кармана бумажку с адресом, на ней корявым подчерком было написано "Норвежская 42 кв 7" Хм... Оригинально. Посмотрев на право, я увидел табличку на одном из домов с надписью "Норвежская 32". Я уже совсем рядом, пройдя еще метров двести, я увидел нужный мне дом. На лавке сидела старуха, и с презрением смотрела на меня, не обратив внимания, я направился в подъезд . Поднимаясь на второй этаж, я разглядывал подъезд - он был чист, без сквернословных надписей, в моем городе всегда находился умник, который с гордостью напишет маркером на стене слово “Хуй”. И вот, нужная мне дверь предстала перед глазами: красная, железная, недавно выкрашенная, и без звонка, поэтому я постучал. Спустя минуту мне окрыли, передо мной стояла девочка лет четырнадцати, с длинными каштановыми волосами, смазливой мордашкой, и хитро улыбалась. Кто это? Она не могла быть дочкой моего друга, и почему она так улыбается, я выгляжу смешным? Глупые дети…
— Вы кто такой? — Спросила девочка.
— Мне нужен Виктор Озин, он дома?
— Его сейчас нет до… — Ее прервала женщина лет тридцати, с весьма симпатичной внешностью и фигурой, взъерошенными красными волосами, и в пижаме.
— Вам нужен Витя? — Сонным голосом произнесла она.
— Да, он мой старый друг, я хотел бы с ним повидаться.
— Он будет к шести часам.
— Ясно, тогда я зайду в шесть.
— Хорошо, — и дверь захлопнулась.
После того как я вышел и подъезда я посмотрел на часы, на них было 11.34 утра, что же мне делать еще 7 часов… Искать гостиницу мне не хотелось, но я знал, что в нескольких километрах лежит Черное море, и решил пройтись туда. Идя вдоль города, я размышлял о красных волосах той женщины, я прежде не видел никого с таким цветом, зачем она так покрасилась ? Возможно хотела выделиться из толпы, или омолодить себя таким образом, в любом случае, мне это понравилось, как-то необычно и притягательно.
Спустя сорок минут ходьбы я увидел море, на берегу и поблизости никого не было, я подошел к воде, и начал всматриваться в горизонт. Была ранняя осень, тучи закрывали небо, а лучи солнца временами прорывались наружу, легкий ветерок обдувал мое лицо. Сейчас как нельзя подходящий момент чтобы покурить, я сел на песок, достал сигарету из пачки, и зажег ее, затянувшись приятным дымом, я понял что сегодня отличный день. Я всегда ценил жизнь за такие мелочи как: идущий дождь, просмотр интересного фильма, вкусную еду, и курение, это все что мне было нужно, не семья, ни дети, ни богатство, только это…
С этими мыслями я встал, закопал окурок в песок, и решил пройтись вдоль берега, не успев сделать и шага, как послышался женский крик, он доносился справа от меня, я обернулся, и увидел бегущую женщину в красном платье, за ней никто не гнался, но она верещала как недорезанная свинья. Стоя на месте и глядя на нее, я подумал: “да какого хрена ты орешь? Ты же мне все настроение испортила!!!” И вдруг, меня как будто переклинило, я не мог пошевелиться, в ушах гудело, отняло речь, и пропало зрение. Я почувствовал, что иду, но ничего не мог поделать, как будто меня взяли под контроль. Стало ясно, что я иду в море, почувствовав воду телом, меня охватил ужас, мысли путались, и ничего нельзя было сделать. Почувствовав соленую воду в горле, ощущая, как она заполняет меня, как мое тело идет ко дну, я осознал, что это конец, и потерял сознание…
Открыв глаза, я еще несколько минут приходил в себя, сознание было помутнено, но было очевидно, что я нахожусь в больнице. Палата выглядело неплохо, не было облезлых стен, и антисанитарии, от нее отдавало желтизной, слева от меня валялся еще кто-то, но не этим сейчас была занята моя голова. Я помнил, что со мной случилось, помнил орущую женщину, потерю контроля над телом, и море… Черное море, которое поглотило меня. А может это все причудилось, у меня случился какой-то инсульт, или припадок, и это вызвало галлюцинации. Когда я более-менее пришел в себя, то ощутил, что на моей голове нет волос, правой рукой — свободной от иглы капельницы, я провел по голове, шрамов не было, тогда почему я наголо бритый? Далее я решил приподняться, как только я поднял голову, то не поверил своим глазам, у меня по пояс не было ног!!! И тут меня снова охватил ужас, в перемешку с непониманием, я не мог вымолвить не слова, в голове только и крутилось “ Где мои ноги? Где мои ноги? Как я буду жить без ног, какого, блять, хуя, нет моих ног?!!!”. Потом я начал орать, я был зол и растерян, в панике я упал с койки, а на глаза наворачивались слезы… На шум сбежался персонал, меня подняли и уложили обратно вколов успокоительное.
Я снова открыл глаза, на этот раз меня разбудил доктор.
— Ну как вы себя чувствуете? — Спросил он.
— Где… Где… мои ноги, что случилось?
— Не знаю, я думал вы мне скажите, вас нашли в центре города, никто не видел что случилось, благо мы вовремя подоспели и остановили кровотечение.
— А голова? Зачем вы ее обрили?
— Мы не брили вам голову, по-моему вы бредите. Вы помните как вы лишились ног? Если нет, то что помните последним?
Мне казалось не стоит рассказывать доктору, что со мной случилось на самом деле, он все равно мне не поверит.
— Помню как шел по городу, а дальше… А дальше я уже очнулся здесь, без ног… Послушаете, я приехал в этот город к другу, вы не могли бы ему как-то сообщить что я здесь, я дам вам адрес.
— Что ж, хорошо я сообщу ему. А вы отдыхаете пока, у вас шок, со временем вы все вспомните. Как зовут вас и вашего друга?
Я назвал имена, и остался наедине со своими мыслями.
Я думал, я пытался понять, что же со мной случилось на том берегу, так, ладно, вспомним все по порядку. Женщина в красном платье, кто она? Почему на ней было платье? Красное платье… Так, вспомню ее внешность: Блондинка, волнистые волосы, платье по колени, и с какими-то стразами, босая, стройная, и жутко напугана… Что она там верещала? Что-то вроде “ аааааааааааа!!! Помогите!!! Ааааа!!!” Да, вроде так. От кого она убегала? Там никого не было, или же я его не видел. Уверен, она связана с тем, что случилось со мной, почему я сделал это? И почему все мои чувства отключились? Даже не знаю, как это вообще понимать, почему я не умер, а очутился посреди города без ног, кому понадобились отрезать их, и брить меня, черт… Мои ноги, теперь всю жизнь проведу в инвалидной коляске…
Спустя несколько часов в палату постучали, это был Виктор, мой друг, ради которого я и приехал сюда. Я его узнал не сразу, за эти годы он отрастил бороду, и поправился, но первое что мне бросилось в глаза, это его футболка, он была красная.
— Боже мой! Что с тобой случилось? — С удивлением, и растерянностью сказал он.
— Мне просто очень повезло…
— Серьезно, расскажи мне, как это произошло?
— Я не помню ничего, доктор сказал это из-за шока.
Не знаю почему, но даже когда-то лучшему другу, я не хотел рассказать правду. Возможно у меня уже паранойя, это все красный… Он сводит меня с ума, я везде вижу заговор, и связь с этим цветом.
— Может, я чем-то могу помочь тебе? Ты только скажи.
— Конечно, ты можешь помочь, ответь на вопрос, почему ты в красной футболке? — Озлобленно спросил я.
— Сегодня день города, в этот день все жители одевают красное. А почему ты так злишься?
— Я не злюсь, я просто…
— Просто, ничего не бывает.
— Это ты к чему?
— Не важно. Слушай, ты приехал сюда ко мне, моя девушка сказала что ты приходил, и мне очень жаль что все так сложилось…
— Мне тоже… Мне тоже… Ты сказал что можешь помочь? Сделай для меня кое-что.
— Конечно, что угодно.
— Найди здесь инвалидную коляску, и отвези меня в одно место.
— Куда? Ты уверен что это хорошая идея, ты ведь еще не поправился.
— Просто сделай это, прошу тебя, как выйдем из больницы я скажу куда.
— Хорошо, я сделаю это.
Спустя двадцать минут он пришел с коляской, я с трудом забрался в нее, и мы вышли на улицу.
— Так куда тебя везти? — Спросил Виктор.
— К морю, потом покажу тебя точнее.
Мне было необходимо попасть на то самое место, где все это произошло, больше я попросту не знал, что мне делать. За тот час, что он вез меня, мы поговорили о былых деньках, он рассказал мне о своей жизни, о его девушке, и о том что они собираются пожениться. — Виктор спросил меня.
— Ты уже рассказал родителям о том что с тобой случилось?
— Нет, не сегодня. Мы почти на месте, вези меня туда, — я указал пальцем на место.
— А что здесь?
— Смотри, какой красивый алый закат… Я хочу полюбоваться им.
Я был на том самом месте, не знаю, что я ожидал здесь увидеть, женщины в красном не было, но было странное чувство волнения, хотя я уже не боялся быть затянутым в море, потеряв ноги — я потерял часть своей жизни… У тебя есть сигарета? — Спросил я Виктора.
— Сигарета?
И тут, я почувствовал резкую и тупую боль в спине, это был Виктор — человек, которого я считал своим другом, он вонзил мне нож в спину. В предсмертной агонии, на фоне алого заката, я увидел силуэт, черный как ночь, и холодный, как нож в моей спине. Это было последнее, что я увидел в жизни.
Так заканчиваться моя история, с вопросами без ответов. Это не кино, где герой всегда добирается до истины. Я могу лишь предполагать, что было на самом деле, возможно, это была Дьявольская игра, заговор, сон, или шизофрения… В любом случае, мы этого никогда не узнаем.
Ощущение крайнего дискомфорта, переходящего в страх, – внятный сигнал интуиции: все идет не так, как надо! Чтобы понять, как работает этот механизм, исследователи изучают людей, от решений которых зависит не судьба сделки, а человеческая жизнь.
Утром 24 февраля 1991 года капитан-лейтенант британских войск ПВО Майкл Рили находился на борту миноносца HMS Gloucester, в пятнадцати милях от побережья Кувейта. Шли первые сутки наземной операции против режима Хусейна. Вокруг располагались значительные силы палубной авиации союзников: бомбардировщики использовали корабли как основную базу для непрерывных налетов.
На шестом часу дежурства Рили заметил на экране радара светящуюся точку. Быстрый расчет показал, что точка со скоростью 880 км/ч движется в сторону американского авианосца USS Missouri. Хотя очень похожие точки офицер наблюдал всю ночь (бомбардировщики А-6, возвращающиеся с задания), эта точка его испугала. Пульс взлетел, руки похолодели. С момента появления точки на экране прошло сорок секунд, она приближалась с каждым «бипом» радара. Надо было принимать решение. Но сделать это было крайне трудно.
Дело в том, что бомбардировщики, маскируясь от иракских средств ПВО, взяли манеру отключать опознавательные радиосигналы. И отличить А-6 от ракеты «шелкопряд» в этот момент казалось невозможным.
Майкл Рили отдал приказ сбить цель. Две ракеты возникли на экране, как две точки, будто магнитом притягиваемые к роковому пятнышку. Через несколько секунд над заливом разнеслось эхо крупного взрыва. Почти сразу же в рубке появился капитан корабля и поинтересовался, откуда Рили знает, что это не А-6.
Следующие часы были самыми долгими в жизни офицера. Если он сбил А-6 – погибли люди, и его ждет трибунал. Рили вновь и вновь просматривал ту запись с радара. Он по-прежнему чувствовал, что пятно пугает его, но все еще не находил никаких логических объяснений.
Сбитый объект оказался иракской ракетой. Военные психологи тщательно изучили записи с радара и установили причину успеха Рили: когда на экране возникали А-6, они появлялись сразу же, как только отлетали от берега. «Шелкопряд» появился не сразу: поскольку ракета летит низко, около берега ее маскируют помехи от береговых радиоприборов. Рили бессознательно испугался потому, что его натренированный мозг засек это тонкое отличие. Сформулировать разницу словами он не мог, система анализа выдала ему только чувство.
Разумеется, интуиция не всегда права. Страх бывает и иррациональным, и неоправданным. Фокус в том, что ситуацию, в которой можно и нужно слушать интуицию, вполне реально отличить от ситуации, в которой интуиция бессильна. Все дело в молекулярных механизмах.
Британский биолог Вольфрам Шульц установил, что в основе интуиции лежат игры мозга с дофамином – так называемой молекулой удовольствия. Повышение уровня дофамина случается, когда ситуация – как и в прошлые памятные разы – движется в сторону чего-то хорошего (еды, секса, кокаина). В момент, когда предсказание сбывается, происходит резкий вброс в мозг, и мы испытываем короткий прилив радости.
При несбывшемся предсказании уровень дофамина так же резко падает. Становится неуютно, страшно. По этому сигналу активизируется так называемая поясная извилина – область мозга, которая, как давно известно, отвечает за выявление ошибок. Когда реальность ведет себя не так, как положено – на экране радара появляется неправильная точка или акции «Газпрома» неожиданно падают в цене, – поясная извилина запускает цепочку импульсов, которую нейробиологи называют «oh, shit!-sequence» («последовательность "черт побери!"»): лейтенант Рили чувствует опасность, Риту начинают терзать сомнения. По сигналу от поясной извилины сознание узнает об ошибке, стремительно активируется и включается в рациональный анализ ситуации. Одновременно запускается реакция тела: волна адреналина подхлестывает сердце (ускоряется пульс), эмоции усиливают потоотделение ладоней и приводят в готовность мышцы.
Дофаминовая система предсказаний и их корректировки непрерывно обучается и тренируется – как правило, без нашего ведома. Джона Лерер приводит такой пример. Участникам эксперимента выдавали по две тысячи долларов и предлагали сыграть в простую игру. Дано четыре колоды карточек, на каждой карточке написано, сколько человек выиграл или проиграл. Испытуемый должен тянуть карточку из любой колоды.
Но карточки распределялись не случайным образом, исследователи шельмовали. В двух колодах находились карточки высокого риска: они назначали высокие выплаты (сто долларов), но содержали и разорительные штрафы (1250 долларов). Две другие колоды были более умеренными: выплаты скромнее (пятьдесят долларов), но и штрафы редкие.
Поначалу участники эксперимента тянули наобум. В среднем требовалось около пятидесяти карточек, чтобы разобраться в закономерностях и перестать трогать «опасные» колоды. Еще тридцать карточек нужно было вытянуть, пока испытуемый не приходил к отчетливой формулировке, почему нужно тянуть из этой, а не из другой колоды. Логика – медленная штука.
Но в момент прохождения испытания участники были подключены к устройству, измеряющему электропроводность кожи, для определения уровня тревожности. И оказалось, что уже через десять карточек после начала игры испытуемые чувствовали неосознаваемую тревогу, когда их рука тянулась к «опасной» колоде. Интуиция во всем разобралась очень быстро.
Способность интуиции быстро обсчитать большой объем данных на основе прошлого опыта ярко проявляется при решении задач, где рациональный подход буксует, – в потребительской сфере. Например, при чтении длинного меню или находясь в IKEA у нас часто наступает «паралич» от обилия выбора. Рациональный мозг не в силах взвесить все параметры бесчисленных китайских блюд или шведских табуреток. Зато эмоциональный мозг знает – помнит, – от чего мы бываем счастливы. Ряд исследований показал: при сложном выборе наибольшее удовлетворение приносят те покупки, над которыми мы меньше всего задумались, то есть дали сработать интуиции.
В сфере покупок Рита обладает этой гениальной способностью и знает о ней. Она говорит: «Я человек интуитивный. Когда прихожу в магазин одежды, меня спрашивают: чем вам помочь? Я всегда отвечаю: я ищу то, что мне понравится. Нахожу вещь, в которую влюбляюсь, и потом ношу с удовольствием. А бывает, что-то износилось, и нужна конкретная вещь. Я прихожу, выбираю, но потом, как правило, не ношу эту вещь». Вот так же благодаря наработанной привычке слушать интуицию Рита смогла в один момент ощутить и «свою» квартиру, над чем многие мучаются месяцами.
Интуиция направляет клюшку гольфиста и голос оперной певицы – и не дай бог таким профессионалам начать задумываться над тем, как сокращать мышцы и строить музыкальную фразу. Но есть ситуации, где интуиция никак не может прийти на помощь: это ситуации совершенной новизны.
Утром 24 февраля 1991 года капитан-лейтенант британских войск ПВО Майкл Рили находился на борту миноносца HMS Gloucester, в пятнадцати милях от побережья Кувейта. Шли первые сутки наземной операции против режима Хусейна. Вокруг располагались значительные силы палубной авиации союзников: бомбардировщики использовали корабли как основную базу для непрерывных налетов.
На шестом часу дежурства Рили заметил на экране радара светящуюся точку. Быстрый расчет показал, что точка со скоростью 880 км/ч движется в сторону американского авианосца USS Missouri. Хотя очень похожие точки офицер наблюдал всю ночь (бомбардировщики А-6, возвращающиеся с задания), эта точка его испугала. Пульс взлетел, руки похолодели. С момента появления точки на экране прошло сорок секунд, она приближалась с каждым «бипом» радара. Надо было принимать решение. Но сделать это было крайне трудно.
Дело в том, что бомбардировщики, маскируясь от иракских средств ПВО, взяли манеру отключать опознавательные радиосигналы. И отличить А-6 от ракеты «шелкопряд» в этот момент казалось невозможным.
Майкл Рили отдал приказ сбить цель. Две ракеты возникли на экране, как две точки, будто магнитом притягиваемые к роковому пятнышку. Через несколько секунд над заливом разнеслось эхо крупного взрыва. Почти сразу же в рубке появился капитан корабля и поинтересовался, откуда Рили знает, что это не А-6.
Следующие часы были самыми долгими в жизни офицера. Если он сбил А-6 – погибли люди, и его ждет трибунал. Рили вновь и вновь просматривал ту запись с радара. Он по-прежнему чувствовал, что пятно пугает его, но все еще не находил никаких логических объяснений.
Сбитый объект оказался иракской ракетой. Военные психологи тщательно изучили записи с радара и установили причину успеха Рили: когда на экране возникали А-6, они появлялись сразу же, как только отлетали от берега. «Шелкопряд» появился не сразу: поскольку ракета летит низко, около берега ее маскируют помехи от береговых радиоприборов. Рили бессознательно испугался потому, что его натренированный мозг засек это тонкое отличие. Сформулировать разницу словами он не мог, система анализа выдала ему только чувство.
Разумеется, интуиция не всегда права. Страх бывает и иррациональным, и неоправданным. Фокус в том, что ситуацию, в которой можно и нужно слушать интуицию, вполне реально отличить от ситуации, в которой интуиция бессильна. Все дело в молекулярных механизмах.
Британский биолог Вольфрам Шульц установил, что в основе интуиции лежат игры мозга с дофамином – так называемой молекулой удовольствия. Повышение уровня дофамина случается, когда ситуация – как и в прошлые памятные разы – движется в сторону чего-то хорошего (еды, секса, кокаина). В момент, когда предсказание сбывается, происходит резкий вброс в мозг, и мы испытываем короткий прилив радости.
При несбывшемся предсказании уровень дофамина так же резко падает. Становится неуютно, страшно. По этому сигналу активизируется так называемая поясная извилина – область мозга, которая, как давно известно, отвечает за выявление ошибок. Когда реальность ведет себя не так, как положено – на экране радара появляется неправильная точка или акции «Газпрома» неожиданно падают в цене, – поясная извилина запускает цепочку импульсов, которую нейробиологи называют «oh, shit!-sequence» («последовательность "черт побери!"»): лейтенант Рили чувствует опасность, Риту начинают терзать сомнения. По сигналу от поясной извилины сознание узнает об ошибке, стремительно активируется и включается в рациональный анализ ситуации. Одновременно запускается реакция тела: волна адреналина подхлестывает сердце (ускоряется пульс), эмоции усиливают потоотделение ладоней и приводят в готовность мышцы.
Дофаминовая система предсказаний и их корректировки непрерывно обучается и тренируется – как правило, без нашего ведома. Джона Лерер приводит такой пример. Участникам эксперимента выдавали по две тысячи долларов и предлагали сыграть в простую игру. Дано четыре колоды карточек, на каждой карточке написано, сколько человек выиграл или проиграл. Испытуемый должен тянуть карточку из любой колоды.
Но карточки распределялись не случайным образом, исследователи шельмовали. В двух колодах находились карточки высокого риска: они назначали высокие выплаты (сто долларов), но содержали и разорительные штрафы (1250 долларов). Две другие колоды были более умеренными: выплаты скромнее (пятьдесят долларов), но и штрафы редкие.
Поначалу участники эксперимента тянули наобум. В среднем требовалось около пятидесяти карточек, чтобы разобраться в закономерностях и перестать трогать «опасные» колоды. Еще тридцать карточек нужно было вытянуть, пока испытуемый не приходил к отчетливой формулировке, почему нужно тянуть из этой, а не из другой колоды. Логика – медленная штука.
Но в момент прохождения испытания участники были подключены к устройству, измеряющему электропроводность кожи, для определения уровня тревожности. И оказалось, что уже через десять карточек после начала игры испытуемые чувствовали неосознаваемую тревогу, когда их рука тянулась к «опасной» колоде. Интуиция во всем разобралась очень быстро.
Способность интуиции быстро обсчитать большой объем данных на основе прошлого опыта ярко проявляется при решении задач, где рациональный подход буксует, – в потребительской сфере. Например, при чтении длинного меню или находясь в IKEA у нас часто наступает «паралич» от обилия выбора. Рациональный мозг не в силах взвесить все параметры бесчисленных китайских блюд или шведских табуреток. Зато эмоциональный мозг знает – помнит, – от чего мы бываем счастливы. Ряд исследований показал: при сложном выборе наибольшее удовлетворение приносят те покупки, над которыми мы меньше всего задумались, то есть дали сработать интуиции.
В сфере покупок Рита обладает этой гениальной способностью и знает о ней. Она говорит: «Я человек интуитивный. Когда прихожу в магазин одежды, меня спрашивают: чем вам помочь? Я всегда отвечаю: я ищу то, что мне понравится. Нахожу вещь, в которую влюбляюсь, и потом ношу с удовольствием. А бывает, что-то износилось, и нужна конкретная вещь. Я прихожу, выбираю, но потом, как правило, не ношу эту вещь». Вот так же благодаря наработанной привычке слушать интуицию Рита смогла в один момент ощутить и «свою» квартиру, над чем многие мучаются месяцами.
Интуиция направляет клюшку гольфиста и голос оперной певицы – и не дай бог таким профессионалам начать задумываться над тем, как сокращать мышцы и строить музыкальную фразу. Но есть ситуации, где интуиция никак не может прийти на помощь: это ситуации совершенной новизны.
Здесь мы собираем самые интересные картинки, арты, комиксы, мемасики по теме (+52 постов - )
Наши любимые теги
SwainArt
artist
Hoshimi Miyabi
Zenless Zone Zero
MOSSA
nsfwartist
NaytLayt
nsfwartist
bluethebone
nsfwartist
websake
nsfwartist
Nyabii
nsfw
Топ комментов
А бывает, комменты лучше постов. Смотрим топ тредов и вникаем!