Хуторская сепарация против имперского единства. Почему Россия обречена на победу
Свидетели необходимости захвата Украины в 2014 году (кстати, почему не в 2004, сразу после первого майдана) любят мотивировать свою позицию тем, что восемь лет американцы вооружали Украину (вообще-то, вооружать начали через два месяца после начала спецоперации), а также оболванивали население нацистской пропагандой, в результате чего перешедшие границу в 2022 году войска встретили упорное сопротивление.
На самом деле эта пропаганда работала более тридцати лет (с 1989 года), а украинские силовики продемонстрировали свою готовность защищать «европейские ценности», ещё когда армия, погранвойска и СБУ (в отличие от МВД, которых предал Янукович) предали Януковича майдану и когда из всей брошенной на войну против Юго-Востока армии лишь несколько сотен человек перешли на сторону ополчения или подали в отставку, а остальные как ни в чём не бывало, вопреки прямому запрету, содержащемуся в конституции, отправились убивать свой собственный народ. И очереди добровольцев в военкоматы тогда стояли даже более длинные, чем в 2022 году за оружием для теробороны. И добровольческих батальонов сформировали несколько десятков в считаные недели.
Конечно, украинская армия тогда была подготовлена к войне хуже, чем в 2022 году, но и российская была намного слабее. Большинство новых типов вооружений поступили в войска уже после 2014 года. ЧФ за это же время получил более десятка боевых кораблей основных классов. Даже применение ракет «Калибр» и более старых, ещё советских крылатых ракет было отработано в боевых условиях в Сирии. А ведь ещё надо было накопить соответствующие ракетные арсеналы.
Ещё любят приводить крымский пример, где украинская группировка без выстрела сдалась практически равной по численности российской. Но, во-первых, в Крыму служило много крымчан, которые потом и остались на полуострове, а во-вторых, украинские войска в Крыму были застигнуты врасплох и блокированы в местах дислокации, что делало организованное сопротивление просто невозможным.
Опыт 2022 года показал, что повторить такой фокус в рамках всей Украины нереально, а в 2014 году боеготовых сил у России на украинском направлении было на порядок меньше, не было сирийского опыта и не было обученных, обстрелянных и оснащённых корпусов ДНР-ЛНР. Зато были США, готовые бесконечно вооружать и финансировать куда более экономически устойчивую тогда, чем сейчас, Украину. И санкции тогда могли ввести куда как более серьёзные. Ввели их только сейчас, мы же имели 8 лет на подготовку.
В 90-е — 2010-е годы, приезжая на отдых в тот же Крым или Приазовье, обычные русские люди, не интересующиеся политикой, видели море, солнце, фрукты и «хитрых хохлов», пытающихся как можно больше сорвать с них за жильё и дары природы. Но никак не жертв враждебной пропаганды – мало для кого международная политика была интересной темой для вечерних бесед за бутылкой местного вина.
Нарабатывавшееся же отчуждение и разделение никак себя не проявляло: региональных различий и даже противоречий предостаточно в самой России (тогда было ещё больше).
На этом фоне общее отношение к русским в местах их наибольшего скопления на Украине воспринималось скорее как благоприятное. Во всяком случае большинство из тех русских туристов, с которыми мне доводилось эту тему обсуждать, никак не хотело верить, что вот тот усатый дядька из-под Полтавы или Чернигова, аппетитно пожирающий кукурузу и согласно с ними поругивающий местных за жадность, завтра будет готов взять в руки автомат и спокойно убивать и их, и местных, потому все они для него «москали». «Это преувеличение, — утверждали они. — Может быть, где-то на Западной Украине бандеровщина поднимает голову, но не здесь. Здесь всё как при СССР, только порядка меньше, а коррупции больше».
Поэтому многим простым русским людям, которые начали интересоваться Украиной и политикой в целом, только когда на южных русских землях вспыхнула гражданская война и русских начали убивать именно и только за то, что они русские, кажется, что именно за последние восемь лет американцы добились невиданных успехов в антироссийской пропаганде на Украине.
Нет, американцы добились успеха уже к концу 90-х. И добились именно потому, что их пропаганда первоначально не была направлена против России. Она учитывала местные особенности и занималась вытравливанием из местного населения имперского духа. Первоначально украинский национализм демонстрировал в отношении русских почти такую же толерантность, как сейчас в отношении поляков и евреев (почему я и не завидую тем из них, кто останется в украинском квазирейхе до его последних дней). Ругательным пытались сделать и постепенно сделали слово «имперец».
Выпускники соросовских программ аргументировано доказывали, что в новом мире (после «конца истории») имперские амбиции неактуальны, что нация должна сосредоточиться на своих хуторских проблемах, забыв о глобальных амбициях. Тем более что Украина ведь не СССР. У неё и выхода к океанам нет, какая уж тут империя? А воссоединение с Россией ущербно. Посмотрите, из-за своих имперских фантомных болей Россия и чеченские войны ведёт, и население её в нищете прозябает, поскольку последние копейки из бюджета уходят на поддержание этих самых имперских амбиций. А можно же быть как Люксембург – маленький, без армии, зато какой зажиточный!
Учитывая, что поговорка о «хате с краю» родилась всё же именно на Украине, а также потому, что идеей постсоветского населения в первое десятилетие после распада СССР было «наконец-то зажить, как на Западе», эта пропаганда падала на благодатную почву. Прежде чем русские на Украине начали отказываться от своей русскости, убивать её в себе и учиться быть настоящими патриотами Украины, они незаметно для самих себя утратили имперскость.
Они согласились с тем, что вот то, что до тына, ну ладно, до околицы, это меня интересует, а что дальше – это «москальская забава». Зачем нам Дальний Восток, Чукотка, Крайний Север – там холодно и неуютно, а у нас тепло и «джмэли пид вышнямы гудуть».
Это «москали» заставляли бедных украинцев костьми ложиться за имперские интересы, строить всякие там Петербурги, Парижи с Берлинами брать, а украинцы от этого только страдали. Вот, наконец, пришла свобода от имперского ига, можно зажить как люди в том же Люксембурге. Заодно, кстати, перековывавшимся в украинцы русским объясняли, чем же их так угнетали сохранившие русскость соседи: заставляли лить пот и кровь за чуждые им имперские интересы.
С Россией, кстати, американцы пытались проделать то же самое. Семинары по выкорчёвыванию из русских имперского духа проводились до конца десятых годов, а отдельные работы на эту тему выходили и до начала двадцатых. Русским также рассказывали о благодетельности всяких там Казакий, Дальневосточных, Уральских и Поморских республик. В принципе, Россию были готовы «коренизировать» вплоть до удельных княжеств Верейских, Волоколамских, Шуйских.
Не сложилось. С одной стороны, не хватило времени: слишком хотелось побыстрее воспользоваться плодами «конца истории», слишком рано начали бомбить Югославию, чем заставили Россию насторожиться.
С другой, русский народ впервые за сто лет получил в своё распоряжение Россию и её ресурсы и убедить его в том, что надо срочно всё опять раздробить, даже не попытавшись как-то разумно использовать в собственных интересах было довольно сложно. Впрочем, Запад сумел создать в России достаточно мощную леволиберальную антиимперскую «общечеловеческую» прослойку. На её постепенное ослабление и вытеснение из активной политики ушло более двадцати лет.
Тем не менее даже в 90-е годы в России были достаточно сильные имперские движения и консервативно центристского (православного) и правого (как монархистского, так и фашистского) и левого (преимущественно леворадикального, реставрационно-советского) толка. Они не дружили между собой, но в целом идея России как империи оставалась политически актуальной и востребованной. С имперскими настроениями в стране приходилось считаться.
На Украине же имперство было маргинализировано и практически уничтожено уже к средине — концу 90-х. Для того, чтобы оставаться в местном политическом мейнстриме можно было быть левым и правым, радикалом и консерватором, коммунистом и нацистом, но только не имперцем. Корчинский, заикнувшийся в начале 90-х о том, что украинские националисты не хотят уничтожения Российской империи, а желают её превращения в украинскую в тех же границах, единственный раз в своей построенной на тотальном эпатаже политической жизни вынужден был проглотить своё заявление и навсегда забыть концепцию «Украинской империи».
// //
Вытравив из сознания граждан Украины имперскую идею, заменив её идеей сепаратного хутора, американцы создали идеальные условия для последующего превращения украинцев в главных врагов русскости. Массово перековались даже те поколения, которые достигли зрелости ещё в СССР. Труднее было с военными поколениями, но и среди них находились обукраинившиеся. Но одновременно американцы вырвали у своих украинских холопов ключ к пониманию русской души, лишив их возможности вести против России эффективную пропаганду. Усилия созданных американцами украинских ЦИПсО (Центр информационно-психологических операций) пошли прахом ещё до начала их работы.
Человек может эффективно пропагандировать только ту идею, в которую верит сам. Работающие на пропагандистском поприще украинцы (от новичков до аксакалов) уверены, что близкая им идея разделения и сепарации, естественная для украинского хутора, будет востребована и на имперских просторах. Неважно против кого пытается работать очередная «дочь офицера» — против России в целом или против какого-то политика или общественного деятеля индивидуально. Смысл пропагандистских посланий будет один: «Вам недодают, а можно было бы поделить».
1. «Если бы Украину захватили в 2014, уже бы пили "Оболонское"».
2. «Если бы не спецоперация, на которую расходуются бешеные деньги, каждому накинули бы к зарплате по десятке».
3. «Если бы раздать всем газ пропорционально, то каждый бы мог продать на мировом рынке свою долю и получить свой личный гешефт».
4. «Если бы Путин сместил экономический блок правительства, можно было бы напечатать столько денег, что всем бы на всё хватило и ещё бы немного осталось».
И так далее. По части новых тезисов «дочери офицеров» очень изобретательны. Вплоть до «не слушайте имярек, он/она в детстве пирожки с мясом (бутерброды с икрой) ел/ела, а вам, небось, и сейчас не дают».
Их работу обессмысливает и позволяет совсем не подготовленным пользователям вычислять сотрудников ЦИПсО в две минуты то, что все их тезисы ведут к разделению – быстро схватить своё и убежать, пока не отобрали, а там хоть трава не расти: хутор всё равно уцелеет, а империя не нужна.
Но имперское сознание большинства россиян требует объединительных идей. Они могут по-разному относиться к украинцам, немцам или таджикам вообще и к отдельным их представителям в частности. Они могут придерживаться левых или правых взглядов. Они могут считать, что у России достаточно ресурсов, чтобы захватить весь мир или сомневаться в том, что наличных возможностей хватит на одну лишь Украину.
Но сквозь все различия у них всегда пробьётся имперская идея, в высшей своей форме стремящаяся к универсальному государству. Они могут до хрипоты спорить о том, каким должно быть это универсальное государство и как прийти к этому идеалу, но от самой идеи не откажутся, даже если будут отрицать свою к ней приверженность, используя вместо имперскости какой-нибудь иной термин (спор о терминах, а не об их сути, вообще является русской национальной забавой).
Именно поэтому народ России большинством в 86% поддержал спецоперацию. Именно поэтому пропагандисты, опирающиеся на идею разделения, сепарации не могут ни в чём убедить народ, национальной идеей которого является объединение разных сущностей на основе хоть чего-то общего.
Неоднократно говорил и писал, но думаю, будет нелишним повторить: наши враги исходят из позиции: «Кто не с нами, тот против нас», а мы декларируем принцип: «Кто не против нас, тот с нами». Поэтому наши ряды постоянно растут, а они своих союзников могут удерживать только силой и обманом. Но обман не вечен, а сила не бесконечна. Поэтому на тех территориях, которые освобождает российская армия, морок украинства исчезает как утренний туман. Люди, полной ложкой хлебнувшие хуторской сепарации не могут не оценить притягательности идеи имперского единства.
