соблюдать привычную

Нулевым пациентом в Италии оказался пакистанский эмигрант, не захотевший самоизолироваться даже после диагноза

Он спокойно продолжил работать в китайском ресторане доставщиком еды. Хотя медицинские сотрудники и просили его соблюдать карантин в течении 2-ух недель, он проигнорировал эти просьбы.

#КАК Я БЛЯТЬ СТАЛ ВРАГОМ НАРОДА

В Екатеринбурге заканчиваются нерабочие дни. По каким правилам живем дальше?
Коротко о главном: QR-коды, режим школ, садиков и университетов, а также новые ограничения на работе
Власти Свердловской области не стали продлевать нерабочие дни. Это значит, что 8 ноября регион вернется к работе в привычном режиме. Но что теперь считается привычным?

Кратко объясняем главное о жизни в новой антиковидной эпохе.

QR-коды

Ограничения остаются в силе. Без QR-кода свердловчанам нельзя пройти в торговые центры, рестораны, фитнес-клубы и еще длинный список мест. Для детей QR-код не требуется, но без сопровождения родителей их в торговые центры всё равно не пустят.

Рестораны привыкают к работе в условиях новых ограничений
Рестораны привыкают к работе в условиях новых ограничений

Фото: Артем Устюжанин / E1.RU

ПОДЕЛИТЬСЯ
Школы

Ученики начальных классов выходят в школу в соответствии с обычным учебным графиком. Для них прописано только «строгое соблюдение противоэпидемических мер». А вот школьники старше 5-го класса остаются дома, учиться на дистанте. Продлится он по меньшей мере неделю: до 13 ноября.

Детские сады

Дошкольные учреждения возобновляют свою работу. В силе остаются специальные распоряжения Роспотребнадзора: согласно им, группы должны ходить на прогулку по отдельности, а игрушки нужно дезинфицировать ежедневно.

Дополнительное образование

Работа кружков внутри школ разрешена, но только для учеников начальных классов.

Введение QR-кодов в Екатеринбурге ознаменовалось очередями
Введение QR-кодов в Екатеринбурге ознаменовалось очередями

Фото: Артем Устюжанин / E1.RU

ПОДЕЛИТЬСЯ
Университеты

Вузам оставили право самим определять форму обучения. Каждый университет распоряжается им по-своему: так, УрФУ уже заявил о возвращении к очным занятиям, а УГМУ объявил об уходе на дистант.

Работа

Согласно новым поправкам в указ губернатора, работодателям рекомендовано перевести на дистанционный режим работы тех, кто не вакцинировался хотя бы первым компонентом. Исключение, как обычно, — медицинские противопоказания и случаи, в которых человек незаменим на работе.

Что будет дальше?

Зависит от ситуации с заболеваемостью. Если антиковидные ограничения не будут соблюдаться, то в области могут даже ввести локдаун. На сегодняшний день в регионе составили 1,5 тысячи протоколов за нарушение новых мер; также беспокойство вызывает популярность продавцов липовых справок.

Как компьютерные игры делают нас лучше

Образ красноглазого хилого игромана, который просиживает сутки напролет перед монитором, стал уже общеупотребительным штампом. Он возникает перед нашими глазами каждый раз, когда речь заходит о компьютерных играх.

Разумеется, чрезмерное увлечение видеоиграми, как и любым другим видом деятельности, несет в себе реальные угрозы. Однако не будем забывать, что «Всё — яд, всё — лекарство; то и другое определяет доза». Поэтому давайте попробуем отстраниться от привычных шаблонов и посмотрим, а что полезного могут дать нам игры? Именно этому вопросу посвящена эта инфографика.

Неудобно перед пацанами, в общем. Есть ощущение, что я здесь лишний.

Спустя 10 дней после ареста меня перевели в СИЗО-7 (Капотня). В отличие от ИВС, который напоминает привычный мне административный спецприемник, это настоящая тюрьма. Со своими порядками и особым колоритом. При оформлении сотрудники сразу прочитали лекцию о том, что изоляторы в России, как и зоны, бывают двух типов – чёрные (где заключенные чувствуют себя посвободнее) и красные (где строго соблюдается режим). “У нас тут красный объект, – объяснил старший. – Никаких вольностей”. Его слова подтвердил уже сам вид тюремной камеры, куда меня вскоре завели. В двух метрах от окна установлена стена-решетка, которая рассекает пространство. На мой немой вопрос конвоир усмехнулся: “Это чтобы зеки “дороги” не протягивали: межкамерное общение строго запрещено”. “Дороги” – это веревки, которые во многих тюрьмах заключенные перекидывают через окна по внешней стороне стены; и таким образом обмениваются записками. Но если нет доступа к окну, тот нет и “дорог”. Сама камера напоминает привокзальный туалет, в который поставили двухъярусные металлические кровати. Больше всего, конечно, угнетают бесконечные решетки, колючая проволока и постоянный скрежет стальных дверей в коридоре… На этом фоне бегающая ночью по камере мышка, вместо естественного раздражения, даже вызывает симпатию. Хоть что-то живое. Впрочем, адаптироваться к новой обстановке мне оказалось даже проще, чем я ожидал. В течение последних десяти лет меня почти ежегодно отправляли под арест на 15 суток, и опыт спецприемников сильно помогает. Морально я в общем-то тоже был готов к тюрьме. Да и общественная поддержка, конечно, придаёт сил. Но я с ужасом думаю о людях, которые оказываются в тюрьме случайно и неожиданно. Это чудовищный стресс, который может сломать неподготовленную психику. Я вспоминаю безумные глаза Никиты Белых на первых судах по мере пресечения, и теперь понимаю всё гораздо лучше. *** Не секрет, что судебная система в России работает на унижение и подавление личности. Камера СИЗО – это инструмент давления в руках следствия. Если даёшь нужные показания и сотрудничаешь, то тебя манят, как морковкой, домашним арестом или подпиской о невыезде. Но если упрямишься, то тюрьма со всеми её “прелестями” тебе гарантирована. В автозаке на суд со мной ездили парни, которые сидят в СИЗО, ожидая приговора, уже по три-четыре года. Их вина ещё даже не доказана, а они уже наказаны. Я много думал, почему, несмотря на все законы о гуманизации, суть нашей русской тюрьмы никогда не меняется. И кажется, что ответ на поверхности: никто из руководителей государства (за исключением большевиков столетие назад) в тюрьмах не сидел и не понимает в реальности, что это такое. Поэтому если история однажды предоставит шанс мне и моим товарищам что-то поменять в России, то реформа системы исполнения наказаний будет далеко не на последнем месте. Мы видим всё это изнутри и понимаем: так быть не должно. Тюрьма это, конечно, не курорт и должна выполнять свои функции. Но – не калечить людям психику. *** Отдельного описания заслуживает оборудованный в СИЗО прогулочный дворик. На последнем этаже тюремного блока камеры представляют собой небольшие бетонные колодцы. Шучу про себя, что всегда хотел жить в лофте – вот, пожалуйста. Под потолком, разумеется, решётка и колонка, из которой что есть мочи орёт радио (это чтобы заключенные не перекрикивались между собой). К моему удивлению, правда, в колонке играет “Наше Радио”, а не привычный официоз. Так что пару дней назад песня Шевчука “Не стреляй” во время тюремной прогулки создала мне прямо кинематографичную атмосферу. Под какую же ещё песню должен гулять в тюремном дворике человек, арестованный за антивоенный выступления? Во дворике, кстати, висит турник, что тоже порадовало. В первый же день я подтянулся 15 раз и с тех пор продолжаю ежедневные упражнения. Чувствую себя в хорошей физической и интеллектуальной форме. Как и обещал: выйду на свободу сильнее и мудрее. *** Ещё одно интересное наблюдение. Дверь туалета в моей камере обклеена обвинительным заключением в отношении некоего Олимжона Саидмуродова. Ох, какое это обвинительное заключение, ребята – зачитаешься! Он входил в банду Раджабова, которая совершала вооружённые нападения на подмосковные коттеджи, связывала хозяев, грабила. Чего там только нет: конспиративные явки, погони, перестрелки. И вот буквально на моей шконке ночевал разбойник, замешанный во всех этих криминальных приключениях. А теперь я: “дискредитировал армию, показав на ютюбе фрагмент репортажа BBC”. Представляю себе недоумение Олимжона Саидмуродова, если бы я ему дал почитать свое обвинительное заключение и сказал бы, что мне грозит 10 лет. Неудобно перед пацанами, в общем. Есть ощущение, что я здесь лишний.