Майские. Москва. Час ночи.Какой-то мудак выкручивает на максимум музыку в машине, так что за сто метров басы пробивают стеклопакет. Такие случаи беспокоят меня последние годика полтора, особенно в будние дни. Я обсуждал эту ситуацию с соседями (тридцать лет живу в этом доме, со многими общаюсь) - соседи либо овощи, либо барыги, либо просто не доверяют ментам, как мой батя. Поначалу решил взять инициативу в свои руки и начал вызывать ментов. В конце концов, это их работа. Однако за полтора года звонков пьянок под окнами не стало меньше. После очередного звонка я решил засечь, насколько быстро приезжают менты, и обнаружил, что они НЕ ПРИЕЗЖАЮТ ВООБЩЕ.
И вот майские. Час ночи. Какой-то мудак выкручивает басы, предлагая мне спать под это всю ночь. Я решил не мелочиться и выйти к нему сам. Нахожу в умат пьяное тело... и просто вежливо прошу его убавить звук. Это срабатывает. Тело пытается заговорить со мной, предлагает мне выпить, узнать где я живу. В ответ я срываюсь на него и невежливо объясняю свои чувства по поводу того, что он заставил меня выйти в час ночи на улицу. Между делом замечаю, что оба жилых дома (мой был даже не самый близкий к эпицентру звука), - не менее 160 квартир в каждом, - вообще ничего не предприняли по этому поводу, не смотря на то, что у них, как и у меня, буквально должны были дрожать окна.
И вот на следующий день я между делом по телефону рассказываю своей бабуленьке эту ситуацию. "зачем ты пошел? Тебе же могли пырнуть!", - озвучивает бабуленька позицию, наверное, большинства вот этих терпил-жильцов, которые ночью готовы были засыпать под какой-то ебучий клубняк из машины, на крайняк ожидая ментов, которые не приехали бы.
Думаю над ее словами, и вдруг лювлю себя на мысли:
Я ведь тоже мог бы не вежливо разговаривать, а просто молча уебать ему. Два человека посреди ночи. Пьяный в говно мужик, который даже описать бы меня не смог. Вокруг ноль прохожих. Что мешало просто молча приложить его об капот, обшмонать вещи, выключить музыку и уйти погулять во дворы на часок, перед тем как вернуться домой?
Ведь все равно никто бы ничего не предпринял.
