как научиться читать между строк

Это странная история, но я ожидаю, что за меня порадуются один или даже два пользователя ракетора.
Вот уже два дня, как я сижу без интернета, к соседскому подключаться так и не научился. Как ни крути, со всех сторон подстава, даже вода с утра не работала \=ъ Так вот к чему это я веду: естественно ни на один сайт я попасть не могу, но каким то благословением предков я сейчас пишу эти строки на ракеторе и надеюсь на объяснение оного феномена. Неужто меня высшие силы не покинули и дают шанс на развлечение (хотя ссылки на ютуб\куб и другие ресурсы не работают)?

В доказательство отсутствия инета приложу скрин одного из постов ниже.

И кстати да, научите подтыкиваться к соседскому wi-fi, раз уж у меня есть такая возможность \=ъ

Пидоры, помогите! Не умею читать!

Лет дохуя, страдаю дислексией. Кто не знает, - это такая хуйня, когда буквы «прыгают» (особенность психики). К слову, прыгают только буквы, все остальное очень четко, поэтому и рисую и паяю и хрен чего только руками не делаю. Вот тут, кому интересно, (ссылка ниже) один добрый человек эмуляцию этой фигни сделал. Немного перестарался, но суть отражена верно. Короче, нужна удобная в обращении «читалка» сайтов голосом (сложно, и через жопу, я и сам умею) Нужно что-то попроще, чтобы, типа, сайт загрузил, нажал кнопочку (ну ладно, пару кнопочке), и у тебя озвучка текста пошла… Заранее спасибо всем сочувствующим и понимающим!

Дислексия (Вики): https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B8%D1%81%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B8%D1%8F
Дислексия (эмулятор): http://crea7or.github.io/dyslexia-js/

Стивен Коэн из Принстона говорит, что это он истинный американский патриот, а не его критики.

Почетный профессор Принстонского и Нью-Йоркского университетов Стивен Коэн (Stephen Cohen) оказался недавно в довольно странной компании.

Этот ученый с прогрессивными в целом взглядами женат на Катрине Ванден Хувел (Katrina vanden Heuvel), работающей главным редактором левого издания Nation. Его взгляды на украинские события заставляют американцев понять точку зрения Путина.

В своей статье «Ложь о России» (Distorting Russia) Коэн написал, что «демонизация» Путина в новостях равноценна «ядовитой» и недобросовестной практике СМИ, граничащей с паникерскими заявлениями времен холодной войны.
Другие идут еще дальше. Они хвалят Путина за его активные и жесткие действия и за яростное отстаивание национальных интересов России. Икона консерваторов Пэт Бьюкенен (Pat Buchanan) недавно задал вопрос о том, не слишком ли это — сравнивать Путина с Гитлером, и вполне естественно выступил на защиту путинской политики против геев.
Автор из American Conservative Род Дреер (Rod Dreher) соглашается с Бьюкененом, а бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани (Rudy Giuliani) хвалит российского президента, заявляя, что это «тот человек, каких зовут лидерами». Даже Сара Пэйлин (Sarah Palin), как известно, смотрящая на Россию из окна своей кухни на Аляске, и та в 2008 году посчитала путинское вторжение на Украину неизбежным.
Но хотя мнения этих людей остаются в основном без комментариев, Коэна подвергли всеобщему осмеянию, назвав апологетом Путина. А вот бывший спикер палаты представителей Ньют Гингрич (Newt Gingrich) его поддержал (кто бы мог подумать!).
Коэн говорит, что он - истинный американский патриот, а те, кто призывает президента Барака Обаму и Евросоюз выступить против русских в Крыму, являются угрозой для нашей национальной безопасности.
Коэн — это один из главных в США ученых специалистов по России. Он был советником президента Джорджа Буша-старшего по СССР, вел курс по России в Принстонском и Нью-Йоркском университетах, написал восемь книг по современной российской истории, а также он публикует свои статьи в Washington Post,Reuters и других средствах массовой информации.
— Что вы думаете о тех, кто называет вас апологетом Путина?
— Для тех, кто меня охаивает, у меня двоякий ответ. Реальность такова, что я единственный американский патриот среди тех людей, которые нападают на меня. Я патриот американской национальной безопасности. Пока все это не началось,
Путин был нашим лучшим потенциальным партнером в мире в делах национальной безопасности США. Процитирую строку из статьи, которую я написал много лет назад: «Американская национальная безопасность по-прежнему проходит через Москву».
Обескураживает то, что мы увидели это в Сирии в августе, когда Путин буквально спас Обаму на посту президента. Когда Обама оказался в западне и не захотел нападать на Дамаск, он не мог заручиться поддержкой своей собственной партии и конгресса. Путин предоставил ему Асада и химическое оружие.
Путин и [министр иностранных дел России] Лавров, находясь в тени, подталкивали Иран к диалогу с Соединенными Штатами, потому что от Обамы требовали напасть и на Иран тоже. И это - не говоря о том, что Россия обеспечивает перевозку 60 процентов материально-технических средств для нужд НАТО и американских войск, воюющих в Афганистане.
Но проблема в том, что если кто-то скажет о России то, что думает, ему надо готовиться к оскорблениям со стороны других людей. В почте я обычно получаю сообщения следующего рода: «Сколько вам платит Кремль?» Поверьте мне, недостаточно.
— А раньше вас называли апологетом Путина?
— Я уже проходил через это, потому что стар, и это было во времена холодной войны. Тогда спор шел о том, каковы оптимальные подходы к Советскому Союзу. Надо ли нам работать над «разрядкой», как это тогда называлось, то есть, создавать области сотрудничества, которые смягчают конфликты, чтобы никто не применял ядерное оружие.
Страсти в те дни разгорались нешуточные, и по сути дела, в стране шла травля прогрессивных элементов. Нас называли прокоммунистическими силами или просоветскими, или прокремлевскими, а еще апологетами. Но разница заключалась в том, что на нашей стороне была организация под названием Американский комитет за согласие между Востоком и Западом. Это была своего рода лоббистская группа, члены которой говорили с конгрессменами, с президентами и с редакторами различных изданий.
Был Дональд Кендалл (Donald Kendall) из компании Pepsi Co., был Том Уотсон (Tom Watson), возглавлявший в то время IBM, и был Джордж Кеннан (George Kennan) [автор американской послевоенной политики сдерживания Советского Союза], который действовал очень живо и активно. Так что в этом участвовало множество очень известных консервативных людей.
В этой группе не было четкого разделения на левых/правых/консерваторов/либералов. Так что если кто-то хотел назвать меня антиамериканцем, то в этом случае и руководителя IBM тоже следовало так назвать? В 90-х годах, когда Клинтон начал продвигать НАТО в сторону России, я начал предупреждать всех, что это приведет к тому, к чему привело. Я писал об этом не только в Nation, но и в Washington Post, и в своих книгах. Я писал, что если мы будем поступать таким образом, то уподобимся Пакману из одноименной компьютерной игры, который идет с запада на восток и пожирает все на своем пути, пока не упрется в границу России.
Мы уперлись в границу России при Буше, потому что прибалтийские республики вступили в НАТО. Затем у нас был тот эпизод в Грузии в 2008 году, потому что там мы перешли красную черту. И мы перешли ее на Украине.
Я не понимаю, почему люди этого не видят. Если ты в течение 20 лет придвигаешь военный альянс, имеющий политические компоненты, включающий систему противоракетной обороны, включающий неправительственные организации, получающие государственные деньги и глубоко вовлеченные в российскую политику, а также вынашивающий идею революций на границах России, то со временем ты обязательно упрешься в красную линию. И она, в отличие от Обамы, начнет этому противодействовать.
Украина для этих людей всегда была вожделенным призом. Они хотели ее заполучить и зашли там слишком далеко. Любой российский лидер, обладающий у себя в стране легитимностью, был бы вынужден сделать то же самое, что сейчас делает Путин. Они бы начали противодействовать.
Я говорю об этом, и за это меня называют путинским апологетом. Эти люди не понимают. И им наплевать на национальную безопасность.
Поэтому я патриот. Мне небезразлична национальная безопасность. А все, что мы делаем, это старая тактика маккартизма по преследованию прогрессивных сил.
— Вы сказали, что Обаме надо было продемонстрировать свою «благодарность Путину», поехав на Олимпиаду. Почему?
— Не в этом моя главная мысль, но это то, чему меня учила мать: когда кто-то делает для тебя что-то хорошее, не плюй ему в лицо. Неужели все забыли 11 сентября и Бостон?
Я написал, что Обаме следовало поехать на один день в Сочи, встать рядом с Путиным, когда террористы грозили взорвать Олимпиаду, показать, что в борьбе с международным терроризмом они стоят плечом к плечу. Это был бы фантастический пример лидерства, однако он [Обама] просто ужом извивался в этом вопросе с геями и не смог так поступить.
А теперь меня обвиняют в том, что я против геев. Я говорю, что нам нужен единый фронт борьбы с международным терроризмом, который яростно нападает на Россию и дважды наносил удар по нам, в последний раз в Бостоне, а они твердят одно: «Он против геев». Ну что это за разговор? Это безответственные люди. Они ведут себя непатриотично, потому что вешать на людей такие ярлыки - это не по-американски. Такого рода разговоры не принесут пользы американской национальной безопасности.
Если они действительно не согласны со мной, пусть опубликуют какой-то материал, где говорится, что Коэн неправ в том и в этом, и что смотреть на это надо так и так. Это было бы здорово. Может, я действительно неправ. Но мне хотелось бы узнать, почему.
А если они считают мудрой политикой действия по продвижению НАТО в восточном направлении от Берлина, если они нарушают обещание, данное Горбачеву — что НАТО ни на дюйм не продвинется на восток, а тем более - вплоть до российской границы, то пусть объяснят, почему это такая мудрая политика. Но правду они вам не скажут, потому что правда заключается в том, что они хотят лишить Россию всех сил и средств по обеспечению своей национальной безопасности.
Украина — это трофей, но они зашли слишком далеко, и сейчас мы оказались в исключительно опасной ситуации. Исключительно опасной. Это худшая ситуация за всю вашу жизнь. А если у вас есть дети и внуки, то им придется пережить последствия того, что мы наблюдаем сегодня. И в этом - вина Белого дома, конгресса и Евросоюза.
Не Путин это начал. Он этого не хотел. Он очень этого не хотел. И сейчас он действует в ответ. Я не одинок в своем убеждении, просто я говорю от себя. Я предупреждал, что это случится, но меня не слушали.
У них есть идеологи на должностях во внешнеполитическом ведомстве типа Майкла Макфола [бывший посол США в России]. Он - идеолог, а не дипломат. Если вы будете назначать таких людей на основные политические посты, и будете давать такие рекомендации президенту...
Знаете, что сегодня сказала Хиллари Клинтон? Она приравняла Путина к Гитлеру. И эта женщина хочет быть президентом США. Прекрасные же у них будут беседы, если ее выберут.
Но как можно вести переговоры с Гитлером? А потом она заявила, что конечно, надо снизить напряженность и приступить к переговорам. Если так, не называй его Гитлером. Если не можешь расставить все по местам, не надо стремиться в президенты.
Даже Обама сказал, что Путин ведет себя как некий испорченный ребенок, слоняющийся по классу. Недостойно президенту США говорить такие вещи.
Не могу припомнить, чтобы хоть кто-то говорил так о советских руководителях. Мы не любили Брежнева, потому что нам не нравилась его политическая система, но в этом не было ничего личного. Никсон с Брежневым ладил просто чудесно. Они испытывали симпатии друг к другу.
Путин, между прочим, самый последовательный руководитель 21-го века (последовательный не значит хороший или плохой). Он находится у власти 14 лет. Он возвышается над всеми остальными. Единственный, кто может составить ему компанию, это Меркель.
Три последних американских президента были неудачниками во внешней политике, были поджигателями войны. Можно подумать, что здесь присутствует некий элемент зависти: Путин очень успешно представляет интересы своей страны, а наши президенты все портят. Одна провальная война за другой.
Именно так думают русские, между прочим. Я был в России в декабре, и меня спросили: почему, почему они так нападают на Путина? Они что, завидуют? Мне пришлось сделать паузу и задуматься. Я не знаю. Может, так оно и есть.
Но здесь есть один важный момент. В демократии из кризисов выбираются посредством диалога. А в нашей стране нет никакого диалога. Есть лишь эти люди, твердящие, что Путин бредит. И что в этом нового? Он что, действительно бредит? Нет. Бредят те, кто называет его Гитлером. Если он Гитлер, то сегодня у нас Мюнхен. А если сегодня Мюнхен, то завтра нам придется начинать войну, ведь так? Они думают хотя бы на шаг вперед? Нет.
Они оказались в тисках этого безумного синдрома и заявляют, что более злобного человека, чем Путин, мы в жизни не видели. Но все, что он сделал для них оскорбительного, это поднял Россию с колен. Мы любили Ельцина, потому что он был вечно пьян и со всем соглашался. И вот в России появился трезвый человек, защищающий ее интересы — правильно он их видит или нет. Именно так должны поступать наши национальные лидеры. А дипломаты должны сидеть и со всем этим разбираться.
— Вы говорите, что Путин защищает национальные интересы — правильные они или нет. Но исключает ли это действия со стороны США, если США определят, что они неправильные?
— Об этом мы ведем дебаты. Но я по этому поводу сказал бы следующее. Имеет ли Россия вообще какие-то легитимные национальные интересы на своих границах? Дело в том, что существует неявное допущение, будто таких интересов у нее нет, даже в Крыму. Но если начинать с такой позиции, это изначально ни к чему не приведет, ибо у каждого государства, даже у маленького - и в особенности у великого государства - есть такие интересы.
Поэтому я использую следующую аналогию, хотя она не идеальна. Скажем, завтра Россия внезапно начнет демонстрировать свою мощь — политическую, экономическую — в Канаде, прямо на нашей границе, а также в Мексике. Мы что, в этом случае просто скажем: «Ладно, у каждого народа есть право решать свою будущую судьбу?» Неужели так и скажем?
Но если мы заявляем, что Россия должна убраться из Крыма, что само по себе нелепо, то как насчет Гуантанамо? Это возведенный в абсолют двойной стандарт. Я не знаю, почему они так думают: потому что глупы, потому что лживы, или потому что просто запутались.
Мой главный тезис заключается в том, что не Путин, а мы умудрились передвинуть рубеж новой холодной войны прочь от Берлина, где было небезопасно. Это мы придвинули его прямо к границам России. Может, это и не железный занавес, но Берлин был разделен 45 лет. А сейчас мы перемещаем этот рубеж прямо на территорию расколотой Украины. А Украину раскололи Бог и история, но не Путин.
— Вы считаете, что нет абсолютно никаких оснований говорить о том, что это неправильно, когда Россия осуществляет военное вмешательство на Украине?
— Мы не знаем, вошел Путин в Крым или нет. Мы фактически не знаем этого. Мы говорим о «фактах», исходящих из Киева, а в них масса дезинформации.
— Вы думаете, что это не Путин?
— Нет, нет, я не это имею в виду. Мы не знаем. Мне кажется, что я знаю, однако я не располагаю фактами. А как ученый, я придерживаюсь того, что знаю.
Похоже, что в Крыму сосредоточилось около 9000 российских военнослужащих. Они патрулируют улицы, охраняют здания. У них там есть военно-морская база. Так что по закону, по контракту Россия имеет полное право находиться там. У них там есть пехота, защищающая стратегические объекты.
Я думаю, что по Крыму перемещаются войска, взятые с крымской военно-морской базы. Я не знаю, направили ли они войска через российско-крымскую границу. Поэтому, если мы хотим использовать слово «вторжение», надо иметь точную информацию.
Да, Путин что-то сделал. Он мобилизовал находящиеся там войска. В этом нет сомнений. Возможно, он и нарушил условия контракта с Украиной по вопросу перемещения войск на военно-морской базе. Такое может быть. Но слышали ли вы эту историю про снайперов?
— Да, слышала.
— Все обвиняли Януковича, что он использовал снайперов, которые убивали людей на киевском Майдане. Я тогда сказал: откуда вы знаете, кто кого убивает? Откуда мы можем об этом знать? Я сказал, надо подождать. А теперь стало очевидно, что сказал эстонский министр иностранных дел министру иностранных дел Евросоюза. Он сказал, что это были не снайперы Януковича, а снайперы из правого движения, действующего на улицах, что это была провокация.
Но я не знаю, правда ли это. Если окажется, что правда, сможем ли мы развернуть события вспять? Сможем ли мы сказать, что Янукович легитимен и прав? Сможем ли мы вернуть его в Киев? Нет, поезд уже ушел. Когда такие люди, как я, предлагают сначала рассмотреть факты, а уже потом принимать решения, нам говорят: «Вы апологеты Путина!»
— Но протесты на Украине все равно имели место, независимо от того, действовали эти снайперы по указанию Януковича или нет.
— В ноябре и в декабре это были очень мирные протесты. А Джон Маккейн поехал туда и встал рядом с одним из фашистских лидеров, и даже обнял его. Он не знал, кто это такой. А Виктория Нуланд [заместитель госсекретаря по европейским и евразийским делам], как мы теперь знаем, планировала заговор по свержению правительства. У нас теперь есть пленка, на которой она говорит американскому послу, как американцы будут формировать новое правительство.
Это называется государственный переворот. Януковича избрали законно. Все заявили, что выборы были честные.
— Видите ли вы какие-то плюсы в протестах?
— Конечно. Но позвольте развернуть все это другой стороной. Скажем, партия чаепития говорит, что Обама со своей программой Obamacare нарушил американский закон и конституцию. Она окружает Белый дом. Чайные партийцы бросают бутылки с бензином в охрану Белого дома. Обама бежит, и партия чаепития ставит во главе Белого дома Теда Круза (Ted Cruz). Вы назовете это демократией?
А на Украине какая демократия? Кстати, почему они не могли подождать? До очередных президентских выборов оставался один год. Почему Вашингтон и ЕС не сказали "нет"? Мы же демократические страны, мы так не поступаем. Мирные протесты - это все, что нам нужно. Но коктейли Молотова мы в полицейских не бросаем, потому что, если бы начали бросать в какой-нибудь демократической столице, полиция открыла бы огонь.
Посмотрите, что они сделали в Лондоне. Посмотрите, что они сделали в Греции. Посмотрите, что мы сделали на Уолл-стрит с движением Occupy. Они даже не проявляли никакого насилия, а мы их избивали и поливали перцовым газом. Вот как мы поступали.
Мы считаем, что люди имеют полное право на мирный протест. Они получают разрешение, идут на улицу и могут стоять там, пока не пойдет снег. Это их право — если они не препятствуют дорожному движению. Но они не могут швырять бутылки с зажигательной смесью в полицейских. Это правило действует в любой стране, в любой демократии. Но мы вдруг начинаем считать, что в Киеве можно так поступать. Они же борцы за свободу.
Итак, демократически избранный президент Янукович бежит, а в Киеве появляется правительство, не обладающее юридической легитимностью ни по нормам украинского, ни по нормам международного права. А нам говорят, что это правительство — образец добродетели. А еще есть парламент, где они распугали большинство депутатов, представляющих правящую партию. И этот парламент начинает принимать бредовые законы.
Туда отправился [госсекретарь Джон] Керри и попытался урезонить их, и как мне кажется, он сделал это, потому что эти люди отреклись от своих обещаний. Потому что сейчас хвост виляет собакой.
— Вы говорили о том, что американские средства массовой информации неверно представляют некоторые аспекты России, включая ситуацию с гомосексуалистами в этой стране. Каким образом СМИ неверно представили наступление на права геев?
— Что ж, СМИ не знают истории. В советской России гомосексуализм считался преступлением. Когда я жил в России в 70-е и 80-е годы, наши друзья-геи жили в страхе, опасаясь арестов. Они находились даже не в чулане, их опустили до уровня подвала.
В 1993 году Россия вывела гомосексуализм из разряда уголовно наказуемых деяний. После этого геи стали появляться на публике. Не так, как здесь — ну, вы понимаете. Затем они стали обращаться за разрешениями на проведение гей-парадов, и городские власти отреагировали на это очень негативно.
Почему? Россия - это страна традиций. Все данные опросов показывают, что примерно 85 процентов россиян считают гомосексуализм либо болезнью, либо сознательным выбором. Вы и я — мы скажем, что это ужасно. Как можно быть такими примитивными? А я скажу вам, как.
Именно так думали люди и в США в моем детстве, когда я жил в Кентукки и в Индиане. И даже когда я приехал в Нью-Йорк в 1960-х годах. Что изменило такое отношение? Просвещение. Геи боролись за свои права. Это была длительная борьба.
Но даже сегодня у нас есть восемь или девять штатов, где законы в отношении геев более репрессивные, чем в России. Российский закон был глупым законом, потому что прежде всего он неосуществим. Во-вторых, этот закон провоцирует гомофобию.
Но факт остается фактом. В России отсутствует широкое общественное мнение в поддержку прав геев. Отсутствует абсолютно. Его не было там ни 30, ни 40 лет назад. Я не припомню ни одного русского, кто приехал бы к нам в США и начал рассказывать американским геям, как надо бороться за свои права.
Я вырос на юге, где была сегрегация. Я не припомню ни одного русского, кто приехал бы туда и начал учить чернокожих, как надо бороться за свои права. Это всеобщее правило. Либо ты борешься за свои права у себя в стране и получаешь их, либо не получаешь. А мы просто усугубили положение [геев в России]. Как говорят мои друзья-геи из России, «вчера я был просто гомосеком, а сейчас я американский гомосек». Мы ухудшили ситуацию для геев. Это вам скажут многие разумные и политически сознательные российские гомосексуалисты.
— Вы думаете, что американское вмешательство ухудшило положение геев в России?
— Не думаю, а знаю. Я могу назвать вам фамилии российских законодателей, которые говорили мне, что хотят избавиться от этого закона, хотят побеседовать об этом с Путиным. Но это невозможно сделать, если превращать данный вопрос в очередную баррикаду, разделяющую Америку и Россию. Вы думаете, ситуация на Украине пойдет на пользу российским геям?
— Но положение гомосексуалистов в России - просто отчаянное. Мы видели немало сообщений на эту тему.
— А я и не говорил, что у них все прекрасно. Но почему это нас должно волновать? Мы что, сформируем бригаду и отправим ее туда освобождать российских геев? Будь ты чернокожим, евреем, геем или мусульманином, в нашей стране ты обретаешь права, когда борешься за них. Именно так работает демократия.
И почему это Америка должна отправляться туда и разбираться с проблемой геев, если 85 процентов россиян считают, что у них не должно быть никаких прав? Они должны бороться у себя дома, и большинство разумных геев понимают это. В нашей стране такое случалось неоднократно.
Кстати, пока мы не скатились в лицемерие, я напомню данные из New York Times о том, что насильственные действия против геев в Нью-Йорке в 2013 году выросли вдвое по сравнению с 2012 годом. Может, нам надо сначала навести порядок на своих улицах?
— Как вы считаете, какова цель тех людей, которые вас критикуют?
— Это своеобразная форма цензуры. Я знаю людей из американских университетов, которые думают так же, как и я. Но они боятся высказываться, и я стыжу их за это. В нашей стране нечего бояться. Бояться надо в России. Но здесь, что они могут с нами сделать?
Хотя могут. Ты не получишь хорошую работу, о которой мечтал, ты можешь не получить повышение. Тебя начинают очернять, на тебя вешают ярлыки.
Они хотят заткнуть мне рот. Мне звонят и угрожают. Я бы не стал придавать им особого значения, списав это на глупость людей, однако я слишком одинок. Мне нужны другие люди, вышедшие из политического чулана.
Мы оказались на грани войны с Россией. Сейчас многие понимают, что все зашло слишком далеко. Даже [лидер сенатского большинства] Гарри Рид (Harry Reid) - и тот сказал позавчера, что нам надо немного остыть и подумать. Молодец, Гарри Рид.
Сенатор Рэнд Пол (Rand Paul) заявил, что нам надо задать себе вопрос, а не способствовали ли мы сами всему этому. Я едва со стула не упал позавчера вечером на передаче CNN. Я говорил им то же самое, что сейчас говорю вам, что это мы давили на русских, что это мы несем тяжкое бремя ответственности. Путина нельзя назвать невиновным, но мы из всего этого не выберемся, если не возьмем на себя часть вины. Сказав это, я подумал, что сейчас меня отстегают кнутом.
И знаете, что сказал [бывший член палаты представителей] Ньют Гингрич? «Я согласен с профессором Коэном». [Примечание редактора: в расшифровке передачи Гингрич говорит, что в словах профессора Коэна «есть много правды».] Он сказал, что мы переоценили себя, что мы ведем себя неразумно с Россией. Нам надо думать о том, что мы собираемся делать. Я едва не заплакал, и удержался лишь потому, что был на телевидении. Для меня это стало спасательным кругом.
— А вы не думаете, что он сказал это, дабы получить какие-то доводы против Обамы?
— Да, вы правы. Они часто нападают на Обаму, говорят, что это он все создал — из-за Сирии и всего прочего. Но это полная ерунда.
Знаете, почему Гингрич сказал это? Потому что он - образованный человек. Он историк. Он мыслит историческими категориями. Он умен. И у него сейчас нет президентских амбиций. Так что в этот раз он говорил от сердца.
— А что вы думаете о Pussy Riot?
— Кто-то провел исследование. В 82 странах их бы казнили за то, что они сделали. Не знаю, что бы произошло, выступи они в соборе Святого Патрика [в Нью-Йорке]. 15 лет назад одна молодая пара пришла в собор Святого Патрика, сняла одежду и занялась там сексом. Их арестовали. Не знаю точно, что было с ними потом.
Одна из проблем России состоит в том, что у них мало административной юстиции, которая может дать условный срок, оштрафовать нарушителя или заставить его смывать граффити в метро. Она существует, но ее надо развивать, потому что многих людей вообще не следует сажать в тюрьму, им надо давать условный или испытательный срок. России надо реформировать свою правовую систему.
Когда это произошло, вся страна выступила против Pussy Riot. Когда их отправили в тюрьму, люди смягчились и сказали: «Бедные девчонки. Они вроде бы и неплохие». Знаете, чем они занимались до тюрьмы? Они приходили в супермаркет, раздевались, ложились на спину, разводили ноги в стороны и засовывали себе во влагалище замороженных цыплят.
А ведь в магазине были люди с детьми. Но российские власти ничего не делали. Они их не арестовывали.
Pussy Riot сделали нечто очень забавное. Не помню где - в Москве или в Санкт-Петербурге - есть разводной мост. Так они нарисовали на нем пенис, и когда мост развели, это пенис поднялся. Довольно забавно и смешно. Это была умная идея.
Но потом они пошли в самый святой храм в России, который в 30-е годы был взорван по приказу Сталина (а потом восстановлен). И они пели не просто о том, что Путин плохой. Они потом почистили свою песню, прежде чем запускать ее в интернет. Там были элементы грязной порнографии и копрологии.
Это плохая оппозиционная политика.

Господа, этот день настал! Некоторые из вас могут помнить то, что этот год подходит к своему закономерному концу. Из этого следует, что настало время для ежегодной рубрики «Реактор читающий»! Делитесь, господа! Делитесь всем, что прочитали за минувший год, в том числе и ранее. Всем, что достойно(а может и не очень) внимания. С наступающим!

...Что на нас движется!

Кошмар современной Европы

«ЗАВТРА». Ирина, расскажите, как вы попали в Норвегию, и какое впечатление произвела на вас эта страна?

Ирина БЕРГСЕТ. В 2005 году в Москве я вышла замуж за гражданина Норвегии. Моему сыну было тогда 7 лет. Мы поехали жить в Норвегию, в коммуну Аурског-Хёкланд в деревню Аурског.
Тогда я еще не знала, что полвека назад Норвегия была страной, по уровню цивилизованности сравнимой со странами Центральной Африки.
В 1905 году Норвегия впервые перестала быть зависимой не только от Дании, но и от Швеции. Эта страна как была, так и осталась государством крепостных, причём, барина ее жители никогда не видели. Только платили оброк. Развития культуры не было. Жители говорили то на датском, то на шведском языках — то есть на языках поработителей. Позже эти языки смешали и сделали один искусственный язык, называемый букмолом. Хотя и сейчас каждая семья в Норвегии говорит на своем собственном диалекте. До сих пор языкового государственного стандарта в Норвегии не существует.
Можно было бы сказать, что это страна только сейчас формируется, если бы не шел встречный процесс. Норвежское общество стремительно морально деградирует, копируя американские законы и порядки.
Нефть нашли в море 50 лет назад. Ясно, что страна, у которой отсутствовали наука и культура, не могла обладать технологиями добычи нефти из моря — Норвегия воспользовалась иностранной научно-технологической помощью.
Всё это я узнала потом. Когда я покидала Россию, я знала только то, что в Норвегии — самый высокий в мире уровень жизни.
Несмотря на то, что я закончила факультет журналистики МГУ и являюсь кандидатом филологических наук, Норвегия не признала моё образование.
Мне предложили работать учительницей в соседней с нашей Фет-коммуне в сельской школе нового типа — по прогрессивному датскому образцу под названием «Риддерсанд», что в переводе означает «школа рыцарей». В сравнении с нашей российской системой все норвежские школьные госпрограммы выглядят как, по сути, для умственно отсталых. С 1-го по 7-й классы — там начальная школа. Задача государственной программы — выучить алфавит до 13 лет и научить детей считать — читать ценники в магазинах. Вслух в классе читать нельзя, потому что «стыдно». Специальный учитель выводит ребенка в коридор, и только там, чтобы не позорить «малыша», слушает, как он читает. Учитель имеет право разобрать с детьми два примера по математике в день, если дети не усвоят материал, то через три дня еще раз пытается им объяснить пройденное. Домашнее задание на неделю — пять слов по-английски или восемь, на усмотрение ребенка.
Норвежская школа — это пример полной деградации образования. Литературы нет, истории нет, физики нет, химии нет, естествознания нет. Есть природоведение, называется «обзор». Дети окружающий мир изучают в общих чертах. Они знают, что Вторая мировая война была. Все остальные подробности — это насилие над ребенком и его психикой.
Самая богатая страна мира не кормит детей в школе и в детском саду. Вернее, кормят некой бурдой под названием «томатный суп» из пакета один раз в неделю. Это именно так, в детских садах как государственных, так и частных, — еда только раз в неделю!
Мой старший сын учился в России в обычной школе. Поэтому в Норвегии он стал вундеркиндом. До 7-го класса он не учил ничего — там не надо учить. В школах висят объявления: «Если родители попросят тебя сделать уроки — позвони. Мы поможем освободить тебя от таких родителей».
Единственным способом тренировки памяти сына стало пианино. Я говорила: «Только пикни где-нибудь, что у тебя такая требовательная мама…»
С медициной в Норвегии просто беда! Нам нужно было удалить родинку — у Саши теперь шрам в 5 см, его располосовали ножом. Хирург из Осло, с 20-летним стажем, очередь к которому мы ждали больше семи месяцев, — этот хирург сработал, как сельский ветеринар.
Следует знать, что врачей в Норвегии нет. Ведь для этого надо много лет учиться в университете. Поэтому докторов вербуют кое-как по всей Западной Европе.
Нам повезло, что родинку не стала удалять наш участковый сельский врач в Бьорклангене. То была дама из Восточной Германии. Она нам прямо сказала: «Вы знаете, я никогда этого не делала. Я работала в Германии в страховой компании. Там было так: если кто-то ногу сломал, то я приезжала и говорила: да, это нога сломана». А потом она вдруг добавила: «Не волнуйтесь, я все сделаю…». На голубом глазу открыла при нас медицинский справочник и говорит: «Так, здесь написано: намочите ватку спиртом, протрите это место…». Я, конечно, взяла сына в охапку и на выход…

«ЗАВТРА». Весь это «местный колорит» может создать определенные проблемы, но с какого-то момента ваша жизнь в Норвегии стала просто невыносимой. Почему?

И.Б. Несчастье случилось через шесть лет моего пребывания в Норвегии. Я ничего не знала об их системе «Барневарн».
Я жила своими заботами: работа, дом, семья… Жила, мало вникая в государственное устройство страны, в которую переселилась. У кого-то, я слышала, отбирали детей, но я же была нормальной матерью.
Я развелась с мужем через три года совместной жизни, после рождения второго сына. Это был конфликт культур. Мне сейчас говорят: «Зато там в каждом деревенском доме есть унитаз и душевая кабина». Да, — отвечаю я на это, — но при этом норвежцы по привычке ходят мочиться за дом.
Три года я с детьми прожила одна. Взяла кредит в банке, купила квартиру, наладила нормальную жизнь, никогда не была социальным клиентом: работала, уделяла достаточное время детям. Дети были только со мной. Поскольку папа обижал сына от первого брака, я поставила вопрос, что не будет никаких свиданий.
С маленьким по закону он был обязан встречаться. Я держалась, как могла, чтобы ребёнок у отца не ночевал — была угроза избиения. Но детский сад, иные госструктуры давили на меня, чтобы я отдавала ребёнка. Поэтому маленький сын оставался у отца сначала по два часа в субботу или воскресенье. Но последний раз провёл у него почти неделю — ребёнок был с температурой, когда он его увез в тридцатиградусный мороз к родственникам в Тронхейм.
В 2011 году, седьмого марта я пошла в полицию поселка Бьоркеланген (Bjorlelangen), потому что мой маленький мальчик рассказал, что тети и дяди, родственники его папы, делали ему больно в ротик и в попочку. Рассказал о вещах, в которые я не могла поначалу поверить.
Есть в Норвегии некая народная традиция, увязанная на интиме с детками: с мальчиками и девочками, — учиняемая кровными родственниками, с последующей передачей их соседям. Поверить в этот бред или ад — я поначалу не могла. Я написала заявление в полицию. Восьмого марта нас пригласили в службу опеки детей Барневарн. Допрос длился шесть часов. Была только я и мои двое детей.
У них есть образцово-показательная система защиты детей, созданная для вида, что они борются с инцестом. Потом я поняла, что центры Барневарн, имеющиеся в каждой деревне, нужны только для того, чтобы выявить проговорившегося ребенка и недовольную мать или отца и изолировать их, наказать.
Из газет я узнала про случай, когда девочку, семи или восьми лет, суд приговорил оплатить судебные издержки и выплатить компенсацию насильнику на содержание его в тюрьме. В Норвегии все повернуто с ног на голову. Педофилия, по сути, не является преступлением.
Восьмого марта 2011 года у меня изъяли первый раз двоих детей. Изъятие происходит так: ребёнок не возвращается из детского сада или из школы, то есть практически крадется у вас, исчезает. Это потому, что его прячут от вас на секретном адресе.
В тот день мне сказали: «Вы понимаете, такая ситуация, вы рассказываете о насилии над ребенком. Нам нужно, чтобы вас освидетельствовал врач и сказал, что вы здоровы». Я не отказывалась. Поликлиника была в десяти минутах езды на машине. Меня в неё посадила сотрудница Барневарн, сказав: «Мы вам поможем, поиграем с вашими детьми». Дети остались не где-нибудь, а в службе защиты детей. Сейчас я понимаю, это было неправомерно. Когда я доехала до поликлиники, старший сын Саша, ему было тогда 13 лет, позвонил и сказал: «Мама, нас увозят в приемную семью».
Я была на расстоянии десяти километров от детей, которых увозили на секретный адрес. По местному закону, детей изымают без предъявления каких бы то ни было бумаг. Единственное, что я могла, — взять себя в руки. Плакать в Норвегии запрещено, это расценивается как болезнь, и Барневарн к тебе может применить принудительную психиатрию.
Оказывается, в Норвегии есть государственный план, квота на изъятие детей у родителей. Органы опеки даже соревнуются по его выполнению — это своего рода госсоревнование. Графики, диаграммы публикуются каждый квартал — сколько детей в каком районе отобрали.
Недавно ко мне попал документ — отчёт шведов. Это доклад о случаях изъятия детей из семей в Швеции и соседних Скандинавских странах (http://www.familypolicy.ru/read/1403). Речь идет о странном феномене. В этом докладе говорится, что в Швеции у родителей изъято 300000 детей. То есть речь идет о целом украденном у кровных родителей поколении. Ученые, криминологи, юристы, адвокаты — люди с традиционными ценностями, которые еще помнят, что семья в Швеции была, — недоумевают. Они говорят, что происходит что-то странное. Идёт государственный погром семей.
Специалисты называют цифру — 10 000 крон (это примерно 50 000 рублей) в день. Такую сумму получает новая семья за одного приёмного ребенка, причем, любого. Отдельный агент организации Барневарн получает из госбюджета огромную премию за разорение родового гнезда, за кражу потомства. Так происходит во всех скандинавских странах.
Причем, приёмный родитель может выбрать детей, как на рынке. Например, вам понравилась вот та русская, голубоглазая девочка, и вы именно ее хотите взять в приёмыши. Тогда вам достаточно только позвонить в Барневарн и сказать: «Я готов, у меня есть небольшая комната для приемыша…» И называете имя. Вам именно его тут же доставят. То есть сначала находится «наёмная» семья, а уже потом у кровных родителей изымается «под заказ» ребёнок.
Правозащитники Норвегии пытаются бороться со всесильной карательной системой Барневарн. Они всерьез считают, что это коррупционная система по торговле детьми. 3 мая пострадавшие от Барневарн в Норвегии организовали митинг протеста против насильственного разлучения государством родителей и детей в Норвегии. В плане краж детей у родителей Норвегия впереди планеты всей, здесь разлучение детей с родителями — это государственный проект. Заголовок в норвежской газете: «Одна пятая детей в Норвегии уже спасена от родителей». Одна пятая — это, к слову, от одного миллиона всех детей в этом государстве — почти двести тысяч «спасённых» и живущих теперь не дома с мамой, а в приютах.
Пособие приюту на ребёнка в Норвегии составляет примерно двенадцать миллионов рублей в год. А если вы ребёнка делаете инвалидом, вы получаете еще больше пособий и дотаций. Чем больше травм, тем выгоднее приюту, который является ничем иным, как тюрьмой семейного типа.
Согласно статистике, опубликованной в газетах Норвегии, из каждых десяти новорожденных детей, только два ребенка рожают норвежцы, а восемь из этих десяти рождается у мигрантов. Мигранты дают здоровое население Норвегии, потому что у них близкородственные браки не практикуются.
Больше всего в Барневарн попало детей, рожденных на территории Норвегии от русских. То есть русских детей отбирают в первую очередь. Практически все дети, рожденные от одного или двух русских родителей, ставятся на учет в Барневарн и состоят в группе риска. Они претенденты «номер один» на отбирание.

«ЗАВТРА». Если ребенка отбирают, что в этом случае могут сделать родители?

И.Б.Чуть ли не каждый месяц в Норвегии кончает жизнь самоубийством одна российская женщина. Потому что когда к вам приходят и отбирают у вас детей, вы безоружны, вы — один на один с Системой. Вам говорят: «Ты делаешь омлет не по норвежскому рецепту. Ты заставляешь ребенка мыть руки. Ты хромаешь, не можешь сидеть с ребенком в песочнице. Значит, ты — плохая мать, ребенка мы отбираем!».
Система защиты детей в Норвегии построена на презумпции виновности родителей. Родитель виновен заведомо. На родителей вываливается море лжи. Начинается все с простого утверждения: «Вы хотите уехать в Россию». И вы не можете этого опровергнуть, ведь у вас есть родственники в России. Или: «Вы хотите убить своих детей». Это потому, что русские в сердцах говорят: «Я тебя убью!»
Вас постоянно ставят в ситуацию, когда вы должны оправдываться. И вы понимаете, что оправдаться невозможно. Одному вам не остановить норвежскую государственную машину, построенную на баснословных премиях адвокатам, сотрудникам опеки, судьям, психологам, психиатрам, приемным родителям, экспертам и прочим… Премии выдаются за каждого изъятого голубоглазого малыша. У вас нет шансов спасти своего сына или дочь от норвежского приюта, увы. Я прошла все инстанции норвежских судов. Всё схвачено, везде коррупция. Дети — это товар. Их не возвращают.
Все материалы русской прессы о моих детях переводились адвокатом Барневарн и использовались в качестве обвинения на суде. «Она сумасшедшая, она защищает своего ребенка в прессе!» На Западе нет свободы прессы в отношении детей. Апеллировать к обществу невозможно. Там действует закон о конфиденциальности, который активно проталкивается сейчас и в России.

«ЗАВТРА». Вы дали понять, что действующая в Северной Европе система уничтожения семьи поощряет сексуальное насилие над детьми. Как работает этот механизм?

И.Б. Министерство по делам детей в Норвегии называется «буквально» чуть ли ни Министерством по делам детей и равноправию всех форм сексуального разнообразия. Сексуальные меньшинства в Норвегии — это уже совсем не меньшинства. Натуралы — это меньшинство… Имеющиеся в свободном доступе материалы социологов свидетельствуют: к 2050 году Норвегия будет на девяносто процентов гомо-страной. Что понимается под «гомо», нам трудно себе представить. Говорят, что наше российское представление о «геях» и «лесбиянках» — это прошлый век. На Западе легализовано как минимум тридцать видов нетрадиционного брака. Самая «передовая» в этом плане страна — Норвегия, там «мужчина» и «женщина» — это отживающие понятия. И не случайно в Норвегии нет возможности защитить ребёнка, рожденного в натуральной семье.
Казалось бы, вас это не касается. Вы говорите себе: «Пусть они делают, что хотят! При чем тут я и мои дети?»
Я тоже когда-то так рассуждала, ибо пребывала в полном неведении относительно того, что во всей Европе введены сексуальные стандарты, которые регламентируют воспитание детей в определенном ключе (http://yadi.sk/d/oa3PNRtG3MysZ). Этот регламент обязателен для всех стран, подписавших соответствующую конвенцию, принятие которой активно лоббируется сейчас в России. Там прямым текстом говорится, что родители совместно с медиками и детсадовскими работниками обязаны учить крохотных детей «разным видам любви». А специальный раздел этого общеевропейского сексстандарта сообщает, почему учить европейских детей мастурбации родители и сотрудники детсадов обязаны строго до четырех лет и никак не позже. Для нас, пещерных россиян, это очень полезная информация. На стр. 46 упомянутого документа указывается, что новорожденный должен осознать свою «гендерную идентичность». Приказным секспросветом уже в час рождения ваш ребенок обязан определиться, кто он: гей, лесбиянка, бисексуал, трансвестит или трассексуал. А так как из равноправия гендеров понятия «мужчина» и «женщина» исключены, то вывод делайте сами. Если ваш ребенок все же не выберет «гендер», то ему в этом помогут всемогущая норвежская Барневарн или финская Ластенсуоелу, немецкий Югендамт и т.д.
Норвегия чуть ли не одна из первых в мире стран создала научно-исследовательский институт при Осло-Университете, который изучает суициды детей от 0 до 7 лет. На взгляд обывателя, очень странно. Как же новорожденный ребёнок может покончить с собой? А на взгляд местной Барневарн это естественно. Если дети после садистских оргий действительно погибают, то тогда официально это можно списать на «суицид».

«ЗАВТРА». Ирина, давайте вернемся к вашей личной истории…

И.Б. У меня отобрали детей второй раз 30 мая 2011 года. В дверь позвонили два полицейских и два сотрудника Барневарн. Я открыла дверь на цепочку, выглянула. У всех полицейских чуть ли не револьверы, приехал даже сам начальник полиции Бьорклангена и говорит: «Мы пришли забрать ваших детей». Я звоню адвокату, она говорит: «Да, по законам Норвегии вы обязаны их отдать. Если вы окажете сопротивление, детей всё равно заберут, но вы их не увидите больше никогда. Вы должны отдать детей, а завтра они вам объяснят, в чём дело…» Детей забрали сразу, даже не дали переодеться, и при этом не показали мне никакой бумаги, никакого постановления. После процедуры изъятия я пребывала в состоянии шока: теперь я должна была доказывать, что я — хорошая мать.
В норвежских газетах описали случай: одного мальчика, которого забрали у матери в детском возрасте, насиловали во всех приютах. Он дожил до 18 лет, купил ружье, пришёл «домой» и расстрелял приемных родителей.
Другого норвежского мальчика забрали — он плакал, хотел к маме. Врачи сказали — это паранойя. Его закормили лекарствами и сделали из него овощ. После криков прессы его отдали обратно маме в инвалидном кресле. Он уже не мог говорить, похудел на 13-15 кг. Это была дистрофия, произошли необратимые процессы.
После единственного свидания со мной мой старший мальчик сказал, что он написал письмо в русское консульство: «Я умру, но я все равно убегу из Норвегии. Я не буду жить в концлагере». И он сам сумел организовать свой побег. По интернету он связался с поляком Кшиштофом Рутковским, которому уже удалось спасти польскую девочку из норвежского приюта.
Поляк позвонил мне в самый последний момент, когда всё было подготовлено, и сказал: «Если я вывезу вашего сына без вас, — это будет киднепинг, кража чужого ребенка, а если с вами, то я просто помогаю семье». Мне было тяжело решиться, но выбор был страшный: погибнуть всем троим в Норвегии или спасти хотя бы себя и старшего сына… Не дай Бог, никому испытать такое!
В Польше мы пробыли три месяца. Кровная мать только в России имеет принадлежность к своим детям, является субъектом семейного права. В Европе — нигде. Мой ребенок сначала получил норвежскую приемную мать. Потом нас остановили по запросу якобы «другой» официальной норвежской мамы. В запросе значилось: «Некая тетя — то есть я — выкрала ребенка с территории Норвегии». Тогда Польша, по законам Европы, предоставила моему ребенку польскую приёмную мать.
А чтобы взять ребенка из Польши в Россию, моя мама — то есть бабушка моего сына, стала российской приемной матерью. Таким образом, состоялся обмен между польской и российской приемными матерями. Вот вам норвежский родитель номер один, польский родитель номер два и российский родитель номер три. Родная мать в Европе не в счет.

«ЗАВТРА». После вашего возвращения в Россию к вам стала стекаться информация о похожих случаях. Расскажите о вашей общественной деятельности.

И.Б. Вот ситуация: Ирина С. восемнадцать лет прожила в Англии. У неё там был друг. Родилась дочка. Однажды Ирина случайно узнала, что ее сожитель — член садомазохистского клуба. Девочка ее смотрит телевизор — показывают местного гонщика. Дочка говорит: «Мама, а этот дядя приходил ко мне играть в доктора. О! А эта тетя со мной играла в ванной…» Представляете, когда тебе твой ребенок говорит такое?..
Ирина пошла к английскому детскому психологу, а тот ей сказал: «Дорогая, вы — отстой, вы — вчерашний день. Это не извращения, это креативный секс для элиты». Она заткнулась и потихонечку стала собирать вещи, готовить свое отступление в Россию. Мудрая женщина…
Сначала в Норвегии были легализованы однополые браки. Потом легализовано усыновление детей однополыми родителями. Там священники — женщины и мужчины — открыто заявляют о своей нетрадиционной ориентации. А сейчас там появились смельчаки среди однополых, которые ставят вопрос о праве венчаться с детьми, жениться на детях.
Если мы, традиционные родители, как овощи, будем сидеть и ждать, то мы проиграем эту битву с однополыми или с иными гендерами за наших с вами родных детей. Сегодня зоной эксперимента являются Северная Европа, Германия плюс США и бывшие британские колонии: Канада, Австралия, Новая Зеландия — это «горячие точки», откуда я получаю сигналы «SOS» от русских матерей. Это первые всполохи войны за священный образ традиционной русской семьи.
Мысль о необходимости открытого сопротивления давала мне возможность не сломаться, не сойти с ума, там, в Норвегии.
Каждый из родителей в России должен понимать. За последние 30 лет структуры, заинтересованные в торговле детьми, занятые перераспределением демографических масс, узаконили положение, что родитель и ребенок — это вовсе не одно целое. Теперь дети принадлежат некоему абстрактному обществу или государству. Мало того, по Гаагской конвенции о краже детей 1980 года, которую Россия подписала в 2011 году, дети принадлежат территории, на которой проживали последние три месяца.
Философию этих нелюдей отчасти раскрывает проект правящей в Норвегии Рабочей партии, о котором я только недавно прочла в норвежских СМИ. Лисбаккен, министр по делам детей, не стесняясь, говорит: «Я — гомосексуалист. Я хочу, чтобы все дети страны были такими, как я». Он инициировал государственную программу провести эксперимент: в детских садах была изъята вся литература типа «Золушки», все сказки Братьев Гримм. Вместо них была написана другая литература, половая — «щён литератюр» по типу «Король и король» или «Дети-геи». Там, например, принц влюбляется в короля или принца, девушка-принцесса мечтает жениться на королеве. По закону детям уже в детском саду на горшках воспитатели обязаны читать такие сказки и показывать картинки.
Был такой случай. Русские туристы поехали в Новую Зеландию с краткосрочной визой, например, 7-дневной, — мама, папа и ребенок. Родители то ли крикнули на ребенка, то ли ребенок громко плакал — из кафе или отеля позвонили в службу защиты детей. Приехал наряд «спасателей», и ребенка изъяли, «спасли» от «родителей-садистов». Российские дипломаты боролись больше года за то, чтобы ребенок мог иметь свидания со своими биологическими родителями.
Я сама уже два года сражаюсь за право получить свидание с младшим сыном. Брейвик, расстрелявший 80 человек, имеет право звонить каждый день своим родственникам. Приговоренные к смертной казни во всем мире имеют право на переписку и на звонок, а мать не имеет возможности даже поговорить со своим ребенком!
Кстати, Брейвик «спасал» Норвегию от этой правящей парии «Арбайт парти», а объявили, что он ненавидит мусульман. Брейвик в четыре года был изнасилован норвежской матерью. Его «Барневарн» отобрала и пустила «по этапу». Каждая семья попробовала его «на вкус». Потом девять лет юноша готовил свою акцию. Думаю, его сейчас изолировали и сказали: «Мы тебе дворец построим, всё, что угодно, только молчи на эту тему!». Этот аспект постепенно всплывает в СМИ. Шведские журналисты уже раскопали эту историю.
Каждые пять лет Барневарн делает отчет по мигрантам, чьих детей больше всего в Барневарн. Топ-лист возглавляет Афганистан, потом Эритрея, потом Ирак. Из белых детей Россия на первом месте, в общем списке стран — на четвертом.
Кровные родители получают от государства разрешение на свидания с украденными детьми — по 2 часа один раз в полгода. Это максимум. Сейчас мой старший сын, который сбежал в Россию, виртуально обязан находиться в их детском доме, как собственность норвежского бифолкнинга (населения), до 23-х лет.
Речь надо вести не о педофилии как таковой. Это другой феномен. В одной только Норвегии 19 000 негосударственных обществ по перепрофилированию детей из «древних» (мужчина, женщина) в иные нетрадиционные гендеры.
Ребенок принудительно развивается в определенной нетрадиционной гендерной категории. То, что рассказывал мой кроха-сын, это уже не примитивная педофилия, а некий «организованный» тренинг, нацеленный на иную ориентацию.

«ЗАВТРА». Во все эти ужасы трудно поверить…

И.С. Пока вы рассуждаете, верить или не верить, уже появилось целое поколение родителей, которым приходится с этим ужасом жить.
Всё это в современной Европе преподносится как вид толерантности. Мол, дети якобы имеют право на сексуальные предпочтения с нуля лет, имеют право на секс-разнообразие. Против нас с вами, против родителей и детей, орудует хорошо организованная преступная мировая сеть. И, похоже, наступило время, чтобы признать это честно и открыто и начать в каждом райотделе российской полиции и по всей ее вертикали вводить спецподразделения по противодействию этим международным группировкам демографического бандитизма.
Я призывала людей на марше «Защиты детей» разглядеть за красивой маской западной «ювенальной юстиции», которая преподносится нам под видом якобы «спасения детей от родителей-алкоголиков», — глобальный эксперимент по смене гендера у наших детей. Чудовищный эксперимент, который почти тридцать лет уже идет по всей Европе.
Там, в Европе, да и в Канаде, и в США, в Австралии и Новой Зеландии, повсюду за пределами России — родительство раздавлено и разобщено. Родительство, как связь родителей с ребенком, планомерно уничтожается. Цифры изъятых детей — 200 тысяч в Норвегии, 300 тысяч в Швеции, 250 тысяч в Финляндии, в Германии, в Израиле — такое же огромное количество — это украденное поколение.

«ЗАВТРА». На этом фоне наша страна Россия выглядит островком христианского уклада…

И.Б. Про меня часто говорят: «Вот, сначала сбежала на Запад, а сейчас стала ярой патриоткой!» Да, я — патриот поневоле. Для того, чтобы оценить нашу Россию, может быть, и нужно сначала все потерять. Я слишком дорого заплатила за свою ошибку — собственным ребенком и страшным опытом.
Более ста российских семей сегодня стоят на коленях вокруг России и кричат: «Мы — гости из вашего будущего. У нас украли на Западе наших детей. Смотрите на наше горе и учитесь. Проснитесь, остановите чуму третьего тысячелетия. Поставьте железный занавес толерантности к извращениям. Выдавите эту нечисть за пределы России!»

Беседовал Андрей ФЕФЕЛОВ

Международное общественное движение
«РУССКИЕ МАТЕРИ»
http://www.russkiemateri.ru/

Тут Slico выложил комикс про апокалипсис, Иисуса негра и антихриста пацифиста и я подумал, а почему бы и мне не выложить отличнейший комикс? Встречайте Requiem: Chevalier Vampire история про немецкого солдата который умер и попал в мир именуемый Воскресенией.

Исследования показывают, что крысы могут научиться водить машину и даже находить это расслабляющим.

"Водить-водить, расслабление, да-да!"