Хентай бузина

Олдфаги Анимераздела или "Пощу как хочу, мне разрешено!"

Как мы знаем, "некоторые правила и ограничения в первую очередь написанный для ньюфагов девствеников, более опытные, олдфаги, чаще всего могут ходить по тонкой грани и нивелировать некоторые ограничения. на то они и олдфаги" Голод (с) (http://joyreactor.cc/post/3562301#comment16567547), это распространяется на многие правила, а может и на все?
Берём к примеру вот этого товарища (http://anime.reactor.cc/user/Djkrik), с нами с 2013 года, олдфаг ли он? Однозначно! Ведь его покровительствует сам Голод и модерация Аниме-раздела
Почему я так решил? Возьмём свежий пост (http://anime.reactor.cc/post/3723823)...
"В секретках!" - ответите вы - "Хуле приебался?", ну так вот, что я вам отвечу...

Бузина как зеркало украинской бесполезности

Сегодня Олесю Бузине исполнилось бы 52 года. Ровно семь лет назад в летний, но не такой жаркий, как сегодня, а приятный прохладный вечер мы сидели с ним в небольшом итальянском ресторанчике в Мещанском районе Москвы и беседовали. Беседовали, разумеется о ситуации на Украине

Мы не были друзьями. У нас были разные вкусы, темпераменты, различались и наши политические взгляды. Мы просто поддерживали хорошие отношения, иногда встречались, в основном случайно, в компаниях. По-моему, за десять лет знакомства по предварительной договорённости встретились два раза. Это был третий, и последний.

Первый час беседы, до того как Олесь сказал «а у меня сегодня день рождения», я убеждал его уехать, говорил, что промедление с эмиграцией опасно для жизни. Олесь же отвечал: «Это вы человек имперского сознания, и я всегда считал, что ваше место в Москве. А я малоросс, казак, мне надо быть там. Что они мне сделают? Я ведь тоже люблю Украину».

На первый взгляд его рассуждения были логичны. Ну да, писатель, достаточно известный и популярный, но с политической точки зрения для власти не опасный. Самое большое «преступление» Бузины перед националистами — книга «Вурдалак Тарас Шевченко» — на самом деле подарок им. Кто бы на Украине интересовался личностью матёрого алкоголика и сомнительных достоинств поэта и художника, если бы не эпатажное исследование Бузины неприглядных черт личности Тараса. Он фактически выступил популяризатором усатого дядьки в папахе, чьи портреты исчезали уже даже из украинских сельских хат и памятники которому украинское государство предпочитало ставить за границей, а не у себя дома (дома Бандере места не хватало).

Ездил Бузина в Россию на ток-шоу. А кто не ездил? Пока принимали и платили, паслись в Москве толпами и бывшие депутаты от Партии регионов, и киевские эксперты, и просто какие-то невесть откуда взявшиеся странные личности. Причём те, которые ругали политику украинской власти, наносили ей меньший ущерб, чем те, которые пытались хвалить и защищать. Слишком уж низок был интеллектуальный уровень защитников киевского режима, а лица — живое подтверждение теории доктора Чезаре Ломброзо.

На этом фоне Бузина был едва ли не единственным участником ток-шоу, демонстрировавшим, что можно жить на Украине, любить Украину, считать себя украинцем (в варианте малоросса) и при этом быть адекватным, достойным уважения человеком.

Может быть, когда-нибудь в будущем, окончательно осознав, что у его любимой Украины нет ни одного шанса выжить (хотя бы как народ и территория) под руководством захвативших власть в Киеве амбициозных ничтожеств, Олесь и ушёл бы в сопротивление. Но в 2015 году ничто не предвещало такого исхода. Бузина сам себя характеризовал как одиночку в политике, а одиночки, пусть и популярные и даже жутко оппозиционные, киевскую власть никогда не волновали.

Тем не менее, не скрывающий своих амбиций, обладающий серьёзным ресурсом и открыто оппозиционный нынешней власти (что с её точки зрения уже преступление), Медведчук всего лишь под домашним арестом. Самый беспринципный и самый умный из украинских олигархов Коломойский (который в марте 2015 года почти сверг Порошенко и в любой момент может повторить) находится под американскими санкциями, не может выехать за пределы Украины, чтобы не оказаться арестованным и депортированным в США, но в пределах юрисдикции киевского режима чувствует себя прекрасно. А Бузину, заткнуть рот которому, запретив его книги и поставив в стоп-лист в украинских СМИ было проще простого, убили.

Таких же, как он, даже более активных, более радикальных, но менее известных не тронули. Наоборот, СБУ с удовольствием ведёт наблюдение за кружками недовольных, формирующимися вокруг хорошо известных им оппозиционных «гуру» «Мценского уезда». Эти «гуру», как фонарик ночью, манят к себе весь потенциальный актив сопротивления. СБУ остаётся только наблюдать и по мере возникновения необходимости разоблачения очередного «заговора» провоцировать и арестовывать особо рьяных.

Многих не тронули, или пока не тронули, а Бузину убили. Убили показательно, открыто, и так же показательно разрушают уголовное дело по его убийству, не оставляя никакого сомнения, что киевский режим сделает всё, чтобы убийцы остались на свободе. И не просто остались, а чтобы они не прятались, не испытывали общественное презрение (как убивший Пушкина Дантес в России XIX века), но купались в лучах славы и служили предметом зависти менее удачливых подельников, получая хлебные синекуры в государственных структурах.

К чему вся эта демонстративность? Ведь даже Запад периодически вынужден высказывать озабоченность отсутствием прогресса в расследовании убийства писателя Бузины.

Думаю, что наглое демонстративное убийство Бузины было связано с тем, что он, сам того не ведая, совершил самое страшное преступление, с точки зрения киевской хунты. Он самим своим существованием напрочь разрушал идею постсоветской украинской государственности, предполагающей, что Украина может существовать только как анти-Россия.

Хунту не волнуют те, кто уехал. Наоборот, киевские власти с удовольствием выталкивают своих оппонентов в эмиграцию. Уезжая вы становитесь «предателем», «агентом Кремля» и т.д. (даже если критикуете Украину, окопавшись где-нибудь в ЕС). Хунту так же мало волнует внутренняя оппозиция. Они все под колпаком и в любой нужный момент пополняют ряды «экстремистов-террористов», давая возможность зарабатывать чины и ордена на разоблачении очередных «пророссийских заговоров».

Даже к таким, как Медведчук, претензии у Киева больше финансовые, чем политические. В условиях исчерпания ресурсной базы и высокой актуальности передела оставшихся немногих прибыльных активов оппозиционность Медведчука используется как повод для его ограбления. Конечно, если Виктор Владимирович будет слишком усердно бороться за свои активы, могут и убить: нет человека — нет проблемы, но это крайняя мера, и она никак не связана с политической позицией. В конце концов, с точки зрения политики, украинский националист Медведчук (как характеризует хорошо его знающий Путин) так же, как и действующая власть, стремится привести Украину в ЕС, только с сохранением (теперь уже с восстановлением) всех былых возможностей, привилегий и преференций на российском рынке.

Бузина же самим своим существованием демонстрировал, что можно любить Украину, подчёркивать её малороссийскую самость, даже добиваться для неё широкой автономии, но в рамках государства Российского, которое ему тоже не было чужим. Такой подход непопулярен ныне не только на Украине, но и в России. Мне самому он чужд, хоть ему нельзя отказать в компромиссности, толерантности и гуманности. Просто, по моему мнению, нельзя совместить украинскую самость и общерусский патриотизм. Они всегда будут вступать в конфликт друг с другом, и рано или поздно придётся выбрать между русскостью и анти-русскостью.

Бузина до необходимости выбора не дожил. Он так и остался в нашей памяти тем украинцем, который, по утверждению Путина, «единый народ» с русскими. Его потому и убили, что он всё ещё оставался «единым народом», в то время как даже часть властителей дум «украинских русских», числящих себя героями сопротивления режиму, утверждают, что РФ — не Россия, что Россия умерла, ибо на её территории исчезла настоящая русскость, а русские превратились в россиян. Себя же они считают последними настоящими первосортными «русскими».

Их не убивают и убивать не будут. Их даже не сажают. Они полезны хунте, так как низводят русских до роли реликтового народца, прозябающего в нескольких интеллигентских квартирках в Киеве, отрицая Россию как родину всех русских и противопоставляя ей себя и свою малую родину, что полностью совпадает с позицией хунты, чтобы ничем от неё не отличаться, надо только сменить самоназвание русский на украинец.

В заключение скажу, что реакция украинского общества на смерть Бузины была и остаётся весьма благоприятной для хунты. Несколько десятков, возможно, пара сотен человек пытается активно сохранять память о нём: встречаются с мамой Олеся, ходят на могилу, устраивают вечера памяти, выпускают книги и фильмы о нём. Но это капля в море тех миллионов (по словам Путина) «единого народа», которые (по его же словам) угнетены на Украине. Очевидно, угнетены другим «не единым» народом, украинцами, в которых добровольно превратились и продолжают превращаться многие русские. Остальные молчат, выживают и постепенно забывают погибшего писателя, ставшего последним ярким представителем «единого народа» на Украине.

В 2015 году стреляли не в Бузину, стреляли в «единый народ», и, судя по всему, успешно.

Ростислав Ищенко

Валентина Бузина об Олесе, о том, как он рос и стал знаменитым

«Я вспоминаю каждую минуту нашего с ним общения. Вспоминаю, как носила Лесика под сердцем, вспоминаю, как он рождался и как долго я ждала этой нашей встречи. Знаете, я же его переносила на целых 2 недели. Очень он, наверное, не хотел приходить в этот жестокий мир», — говорит Валентина Павловна, мать убитого журналиста. Об Олесе она может рассказывать часами. Причём помнит всё, вплоть до мельчайших деталей.

Кто предсказал Валентине Бузине рождение сына? Каким был маленький Олесь и почему в первом классе его называли директором? Как получилось, что вместо Днепропетровска, куда его направили на службу в армию, он оказался в Одессе? За что родители Олеся просили у него прощения и в чём так и не призналась ему его мама? Об этом и не только Валентина Павловна Бузина рассказала в эксклюзивном интервью изданию Украина.ру.

— Когда Вы носили Олеся, УЗИ ещё не было. Чувствовали, что будет мальчик?

— Нет, не чувствовала. И мне было абсолютно всё равно, будет у меня мальчик или девочка. Но во время беременности я обращала внимание только на маленьких мальчиков. Всякий раз, встречая мальчика, останавливала на нём свой взгляд, а потом ещё и вслед ему смотрела. С девочками такого не было, я просто проходила мимо. А однажды, уже незадолго до родов, мы гуляли по улице: я, мой муж и моя мама. Навстречу нам шла женщина с мальчиком лет пяти. И вдруг этот ребёнок подбегает ко мне, прикладывает голову к моему животу и говорит: а здесь сыночек! Сказал — и убежал к своей маме. Мы, конечно, оторопели. А очень скоро наш сыночек появился на свет. Кстати, я почти никогда не называла Олеся сыном. Он всегда был для меня сыночком.

— А с какого возраста сыночка Вы стали понимать, что ребёнок у Вас необычный и во многом даже уникальный? И понимали ли это вообще?

— Мне кажется, я понимала это уже с первых месяцев. Ещё когда он лежал в коляске, мы с ним гуляли. Как он смотрел по сторонам… Взгляд у него был очень осмысленным, будто он уже хорошо знал этот мир, понимал его. А чуть позже я стала осознавать, что с моим ребёнком нужно общаться только на равных. Однажды (ему тогда было 4 года) отец строго взял его за руку и крепко её сжал. И Олесь тогда абсолютно серьёзно ему заявил: папа, ты что?! Я же личность! Мой муж опустил свою руку и попросил у сына прощения.

— Олесь рос самостоятельным?

— Да. Лет с пяти-шести он уже сам ходил в магазин. И из овощного, что был неподалёку от нашего дома, всегда приносил по два пакета: в одном были хорошие овощи, а во втором — подпорченные, отбракованные, которые уже не продавались. Но Олесь настаивал, чтобы ему взвесили и их тоже. Не хотел, чтобы их выбрасывали. А нам дома пояснял, что купил их, «чтобы в  стране не было убытков».

В первом классе старшеклассники стали называть Олеся директором, потому что серьёзен был не по годам. К такому своему прозвищу он относился абсолютно спокойно, принимал это как должное. Как-то директор (слухи о том, что в школе появился ещё один «директор» и он учится в первом классе, дошли до администрации очень быстро) остановила Олеся в коридоре и спросила: ты знаешь, кто я? «Директор, — прозвучало в ответ. — И я тоже директор. Только Вы директор настоящий, а я — нет».

В первом классе старшеклассники стали называть Олеся директором, потому что серьёзен был не по годам. К такому своему прозвищу он относился абсолютно спокойно, принимал это как должное. Как-то директор (слухи о том, что в школе появился ещё один «директор» и он учится в первом классе, дошли до администрации очень быстро) остановила Олеся в коридоре и спросила: ты знаешь, кто я? «Директор, — прозвучало в ответ. — И я тоже директор. Только Вы директор настоящий, а я — нет».

С раннего детства Олесь ездил ко мне на родину, в село Новопетровское Талалаевского района. Знал там всех. И его все знали. Я была этому рада. Однажды (тогда Олесю было лет девять) председатель колхоза увидел его у конторы. На вопрос, что он здесь делает, Олесь ответил: «Читаю ваши социалистические обязательства». А дальше у них состоялся такой диалог:

«Председатель. Как думаешь, мы их выполним?

Олесь. Нет.

Председатель (удивлённо). Почему?!

Олесь. Потому что вы ягнят по домам раздаёте».

Тут нужно пояснить, что Олесь много времени проводил с чабанами и видел, как новорождённых ягнят, от которых отказывались некоторые нерадивые матери-овцы, отдавали всем желающим, чтобы те их выкармливали. Потом ягнят люди возвращали в колхоз, получая за это определённое вознаграждение. Но Олесь этой схемы не знал и решил, что социалистическую собственность разбазаривают направо и налево. Председатель всё объяснил и предложил моему сыну тоже взять ягнёнка. Олесь взял, мы его выкормили. Все вместе.

Я это к тому, что с самого детства Олеся люди общались с ним на равных. И мы в семье всегда говорили с ним как со взрослым.

— А чем Олесь увлекался?

— Книгами. Он с детства много читал. Книги любил и относился к ним очень бережно. Те, что брал из библиотеки, заботливо «лечил»: приводил в порядок, аккуратно подклеивал странички.

Кстати, с книгами у Олеся было связано немало историй, и одна из них такая. Когда пришло время идти в армию, в военкомате его распределили в Днепропетровск. Мы с отцом обрадовались, поскольку в Днепропетровске у нас жили родственники, то есть Олесь не был бы там совсем один. И вот мы приходим на призывной пункт, чтобы проводить сына. Все новобранцы уже в автобусе, он вот-вот должен отправиться, ждут только нашего Олеся. А Олеся нигде нет! Так и уехали без него. Потом оказалось, что рядом с призывным пунктом сын обнаружил небольшой книжный магазин. Зашёл туда — и забыл обо всём. Накупил целый рюкзак книг. А когда вышел — автобус уже уехал. В результате Олеся отправили служить в Одессу. Одессу, кстати, он очень любил.

— Как в семье восприняли желание Олеся стать журналистом, а потом ещё и писателем?

— Абсолютно нормально. Выбор он делал самостоятельно, окончил русское отделение филологического факультета Киевского национального университета имени Шевченко. Мы с отцом ничего ему не навязывали. Думаю, Олеся к этому вела сама жизнь.

— А появление книги «Вурдалак Тарас Шевченко» конфликта в семье не спровоцировало?

— Нет. Но переживали мы с мужем это тяжело, ведь Тараса Шевченко у нас в семье любили. Дома было больше десяти изданий «Кобзаря», и одна такая книга лежала на моём столе. А читать, как я уже говорила, Олесь начал рано. Но кто же знал, что наш ребёнок, когда нас нет дома, открывает именно эту книгу. Мы уже потом узнали, значительно позже. А Олеся очень ранили фразы Шевченко по типу «і вражою злою кров`ю волю окропіте». Для его детского воображения это было тяжело. Книгу «Вурдалак Тарас Шевченко» Олесь начал писать, ещё когда учился в 8 классе. Кстати, он никогда не говорил о том, что Шевченко не талантлив, не говорил о том, что его творчество не нужно изучать. А эта книга Олеся — его взгляд, и сформировался этот взгляд благодаря самому Тарасу Григорьевичу, который в своих дневниках всё это о себе и писал.

А помогла нам тогда разобраться моя мама. Она несколько раз перечитала эти дневники, а потом усадила нас с мужем рядом с собой и говорит: «Вы что же, вместе со всеми? За что вы напали на ребёнка? Вот вам дневники Шевченко. Идите читать и просите прощения у своего сына!» Мы прочли и прощения у Олеся попросили.

И в тот же период мой тогдашний руководитель, теперь уже покойный, мне сказал: «Валя, ты гордись своим сыном, твой сын — талант». А я горжусь, что работаю с мамой такого человека. В этой книге ты многого не поняла». Я ему отвечаю: «Уже поняла. Просто никак не могу от всего этого отойти». Нападки на Олеся были очень страшные. Видимо, судьба у нас с ним такая. У нас — потому что то, что больно ему, для меня больнее в десять раз.

— Как Вы относитесь к тому, что «делят» теперь не только Гоголя, а уже и Шевченко? Украина настаивает на том, что Тарас Григорьевич исключительно украинский.

— А сколько он жил в России! И половина его произведений написана на русском языке. Ну разве можно делить, утверждать, что Шевченко только украинский? А Гоголь? Это неправильно.

— Вы бы хотели, чтобы дочь Олеся, Ваша внучка, продолжила его дело и тоже стала журналистом?

- Нет. Не хочу. Я знаю, что у неё есть к этому способности. Маша умная девочка, мудрая. Но я не хочу, чтобы она была в этой профессии. Понятно, что решать ей самой. Но я не хочу. Во-первых, это опасно. Пример Олеся показал. И, к тому же, она женщина. А у женщины, как мне кажется, должно быть другое предназначение. Я не могу себе простить того, что я родила только одного Олеся. Ведь я могла родить и десять детей. Но я этого не сделала. Почему? Это моя большая ошибка. И сейчас я всем женщинам говорю, что самое главное, самое святое — это дети. Прежде всего надо заниматься детьми. Моя мама выросла в семье, где, кроме неё, было ещё 3 сестры и 2 брата. Я не говорю о том, что сейчас, как и в прежние времена, детей должно быть столько же. Но хотя бы троих каждая женщина должна иметь.

— Да, у Вас один ребёнок. Но он стоит десятерых.

— А Вы знаете, мне часто об этом говорят. И раньше говорили. Один мальчик из нашего двора, ровесник моей внучки Маши, когда-то сказал: «Валентина Павловна, Вы родили одного, но зато какого!»  Ему тогда было лет 14.

А ещё я очень жалею, что ни разу не сказала Олесю о том, что он талантливый. Ведь я это прекрасно знала, понимала. Но признаться ему так и не решилась (плачет).

— О чём мечтал Олесь и о чём мечтаете Вы?

— Олесь мечтал о мире. Ну и о новых книгах, конечно. Он написал бы ещё не одну. У него было много идей, наработки… Уверена, что он обязательно исполнил бы просьбу своей бабушки и написал бы книгу о нашей семье. У нас интересная история, на нашу долю выпало немало испытаний и больших потрясений. Но прошли мы их с честью. Олесь гордился своими предками. Говорил, что в истории нашего рода много чего намешано, но все предки были порядочными людьми. И главным качеством моего сына тоже была порядочность. 

А я очень хотела бы разыскать могилу отца. Он умер за 2 месяца до моего рождения. Кстати, умер в Москве. В 1939 году он, будучи председателем колхоза в Талалаевском районе Черниговской области, поехал в столицу на открытие сельскохозяйственной выставки. Там ему стало плохо, он попал в Боткинскую больницу… В Москве его и похоронили. И, конечно же, я мечтаю добиться справедливости по отношению к Олесю. Мне очень больно слушать, когда говорят, что он не патриот. А дело об убийстве… Перерыв в суде объявили на два месяца, до 11 августа заседаний не будет. Сейчас рассматривают только пятый том, а их всего двадцать пять. И если слушание дела будет продвигаться такими темпами, боюсь, что до приговора я просто не доживу.

https://ukraina.ru/amp/interview/20210713/1031792683.html

Пять лет спустя. Убийцы Олеся Бузины до сих пор не осуждены

16 апреля 2015 года в Киеве возле дома по адресу Дегтярёвская улица № 58 произошло убийство. Около 13:20 двое в масках открыли огонь по мужчине, который от полученных ран скончался на месте.

«Свидомые украинцы озабочены не столько созданием украинской культуры, сколько уничтожением русской»

Погибшим оказался писатель, журналист и телеведущий Олесь Бузина.

Он признавался в интервью, что получал угрозы физической расправы. Олесь всегда был неудобным человеком, а после переворота 2014 года превратился в сильнейший источник раздражения и для новой власти, и особенно для националистов, получивших свободу действий.

Бузина ледоколом шел поперек новой официальной идеологии — он протестовал против «Евромайдана», считал русских, украинцев и белорусов триединым народом, говорил о необходимости закрепления прав русского языка, выступал за федерализацию Украины. За шесть лет до переворота в Киеве писатель предупреждал: «Свидомые украинцы озабочены не столько созданием украинской культуры, сколько уничтожением русской». Эти слова оказались пророческими и полностью отражают современную украинскую внутреннюю политику.

После «Евромайдана» и враги, и друзья настоятельно советовали Бузине покинуть страну. Но он остался, продолжая в своих публикациях отстаивать собственную точку зрения, которая теперь стала по-настоящему опасной.

Накануне гибели Бузины его личные данные были внесены в базу сайта «Миротворец». На этом ресурсе, курируемом МВД Укрины, собирались данные на тех, кого занесли в списки «врагов Украины».

То, что убийство, совершенное 16 апреля 2015 года, является политическим, не вызывало сомнений ни у кого.

Преступление вызвало бурную реакцию международной общественности. Преступление осудили представители ЕС, США, России, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун. Влиятельные журналистские объединения и правозащитные организации, такие как «Репортеры без границ» и Human Rights Watch, выступили с требованием тщательного расследования преступления.

Петру Порошенко, тогдашнему главе Украины, пришлось реагировать. Он заявил, что данное преступление является «сознательной провокацией», направленной на «дискредитацию политического выбора украинского народа». Порошенко объявил, что раскрытие убийства Бузины для властей является делом чести. Президент взял расследование под личный контроль.

Версия о «провокации российских спецслужб», озвученная «правой рукой» главы МВД Арсена Авакова Антоном Геращенко (который и стоял за созданием сайта «Миротворец»), не нашла подтверждения. Оперативники, которым на некоторое время дали свободу действий, сумели напасть на след исполнителей. 18 июня 2015 года Аваков заявил о задержании лиц, подозреваемых в убийстве Бузины. Практически сразу стало известно, что задержанные являются активистами украинских ультраправых группировок.

Андрей Медведько, который, согласно версии следствия, был непосредственным исполнителем убийства, известен среди украинских ультраправых под кличкой Мэнсон. Медведько руководил Печерским районным отделением ультраправой партии «Свобода» и был создателем её наиболее радикального крыла — нацистской ячейки «С 14». Мэнсон участвовал в столкновениях в период «Евромайдана», а затем принимал участие в карательной операции на территории Донбасса, являлся бойцом батальона МВД «Киев-2».

Денис Полищук (кличка — Аллах) в 2012 году выдвигался на выборах в Верховную Раду от националистической партии, но депутатом не стал. В 2014 году он, как и Мэнсон, принимал участие в карательной операции в Донбассе.

Следствию еще в 2015 году удалось собрать немало весомых улик против Медведько и Полищука. В частности, их уверенно опознали местные жители, ставшие свидетелями убийства. Была установлена машина, на которой скрылись преступники, и было определено, что приобретена она была одним из знакомых Медведько и Полищука. Более того, оперативникам удалось обнаружить одежду преступников, которую они выбросили, и маски, которые на них были. На масках сохранились следы ДНК, и экспертиза показала совпадение найденного биоматериала с ДНК Медведько и Полищука.

Последующие годы расследование занималось подтверждением данных, собранных ранее. Власти, первоначально заявлявшие о том, что раскрытие убийства Бузины имеет принципиальное значение, потеряли к нему интерес. Представители радикальных группировок, не скрывавшие, что считают Медведько и Полищука героями, при поддержке депутатов Рады делали все, чтобы не допустить суда над обвиняемыми.

В ноябре 2017 года дело в отношении Медведько и Полищука все-таки было передано для рассмотрения в Шевченковский районный суд города Киева.

Стартовавший в начале 2018 года судебный процесс с самого начала затягивался стороной обвинения. В свою очередь председательствующий, судья Шевченковского районного суда Евгений Сидоров, делал попытки взять самоотвод, ссылаясь на оказываемое на него давление.

6 мая 2019 года коллегия Шевченковского суда удовлетворила самоотвод, что означало «обнуление» процесса.

При этом и Медведько, и Полищук все это время вели образ жизни свободных людей, ничем не ограниченных в своих действиях. Медведько, например, в мае 2019 года засветился во время конфликта радикалов с администрацией одного из киевских торговых центров. А осенью 2019-го именно Медведько был организатором концерта неонацистской группы «Сокира Перуна», на котором со сцены собравшихся приветствовал тогдашний премьер-министр Украины Алексей Гончарук.

На Украине многие связывали надежды на завершение судебного процесса и вынесение приговора со сменой власти в стране. Считалось, что для президента Владимира Зеленского будет принципиально важным довести до конца дела по наиболее резонансным преступлениям периода правления Порошенко.

Эти ожидания не оправдались. И если в деле об убийстве журналиста Шеремета команда Зеленского хотя бы попыталась продемонстрировать хоть какую-то активность, то к процессу над обвиняемыми в убийстве Бузины новый президент Украины проявляет еще меньший интерес, чем Порошенко.

Накануне 5-й годовщины гибели писателя портал «Страна.ua» задал вопрос матери Олеся Валентине Павловне Бузине: чувствует ли она смену подходов к делу при новой власти?

«Пока ни капельки не чувствую. Третий состав судей уже поменялся... Вы знаете, если честно, я уже не знаю, к кому еще обращаться, кому об этом говорить, — ответила Валентина. — Мне очень больно, когда я слышу, даже от журналистов, про дело Шеремета, хотя на год раньше был убит Олесь. Если бы это убийство тогда было раскрыто или, еще лучше, пресечено, не было бы убийства Шеремета, не было бы такого отношения к журналистам».

«Сейчас нет заседаний из-за этого вируса, — приводит „Страна“ слова матери Олеся. — Последние два заседания я пропустила, в больнице лежала. Здоровье у меня отобрали. Давление скачет. Самочувствие у меня по возрасту и по моей беде. Последнее заседание было в конце февраля. А потом начался карантин. Следующее было назначено на 3 апреля. А теперь я вообще не знаю, когда будет заседание. Веры у меня просто нет... Я власти не доверяю. Я из СМИ узнаю, что эти два человека, которые обвиняются в убийстве, вместе с тем находятся в каких-то общественных советах, получают зарплату от государства за свою работу... А кто-то подумал, каково мне столько времени, каждое судебное заседание на этих людей сидеть и смотреть?!».

Валентина Павловна Бузина говорит, что единственное, о чем она просит сегодня у Бога — чтобы убийцы ее сына понесли заслуженное наказание. Кажется, сегодня на Украине ни на кого, кроме Бога, надеяться уже не приходится.

Бывший игрок в КВН, успешный юморист Владимир Зеленский в своей политической ипостаси очень быстро выучил правила игры, в которой все делятся на «друзей» и «врагов Украины». В отношении тех, кто зачислен в категорию «врагов», закон не действует. И неважно, кто это — писатель, отрицавший «Евромайдан», или молодая девушка, чье «преступление» заключалось в том, что она просто жила в Горловке.

Обвиняемые в убийстве Олеся Бузины не осуждены потому, что в рамках нынешней украинской идеологии они герои, убившие «врага». Сама же расправа над писателем — это показательная казнь, используемая для устрашения. И сегодня националисты, даже не намеками, а напрямую заявляют тем, кого заносят во «враги Украины»: «С вами будет то же, что с Бузиной».

Наверное, когда-нибудь Украина будет вспоминать нынешнее время со стыдом. Но это не точно.

Октябрь 2013 года. Олесь Бузина предсказывал дальнейшее развитие событий после подписания ассоциации.

Начал читать невинно убиенного патриотического литератора Бузину, и тут сразу понятно, кто на самом деле виноват в его смерти. Это феменистки!

Феменистки такие же как смерека и darya171 из-за которых гибнут настоящие патриоты. Дадим отпор этому злу!