Как я отсидел 15 суток в ИВС (часть 2)

Переезд

Вечером на вторые сутки в ИВС мы с Максом уже получили свои сроки и готовились к переводу в другую камеру. С собой забирали пакеты с вещами и по простыне из 2-й камеры. Мы подогрели Старого чаем для чифира (черный, мелколистовой, рассыпчатый), он выменял у меня кукурузные хлебцы. Есть не планировал, говорил, что хорошо горят и во время перевода в тюрьму на них можно чифир разогревать.
Старый выдал нам с собой по простыне и сказал, что при переезде после судов нужно просить постельное, что мы, собственно, и сделали. Дежурный проигнорировал просьбу. При осмотре вещей уже вне камеры, заметил простыни:
- Это что?
- Постельное.
- Не понадобится.
После чего забрал простыни у нас обоих.
Перезжали мы недалеко -- в соседнюю, 3-ю камеру.

3-я камера

Отдельного описания эта камера не требует: тоже четырехместная, только нужник с другой стороны. Отличия были в специализированности камеры. Не буду развивать тему полилоты, но среди присутствующих там помимо репостов, пикетов и неповиновения статей не было.
Ограничения 3-й камеры:
- круглосуточный свет;- ночные подъемы в полночь и в 3 ночи (подойти к кормушке, назваться);
- книги/журналы/кроссворды и прочая литература только 30 минут в день (с 12 до 12:30). Два раза нам в это время выдавал книги продольный, но в остальных случаях хотел читать - лови время;
- ни матрасов, ни одеял, ни постельного (спали на голых нарах, к счастью, на деревянном растиле);
- лежать на нарах в течении дня запрещено;
После переезда я сам обращался к продольному попросить постельное. Сначала ушёл уточнить у дежурного, когда спустя время снова его спросил - услышал классическое "Не положено.".
Спать на голых нарах не так сложно, как можно подумать - первые ночи было не холодно, потому куртку подкладывал под себя, потом стал использовать как одеяло. Не холодно - это майка и кофта. Вместо подушки шапка, наполненная запасным бельем, либо кофта с тем же наполнением. От постоянно включенного света меня спасала ковидная маска на глазах. Кто-то спал в шапке, натянув ее на глаза.
4 ночи мы были впятером в камере (двое вышли, двое пришли). Сначала пробовали поочередно спать сидя за столом (менялись по ночным проверкам), потом новые приходящие пробовали валетом спать, но тоже удовольствие то ещё.
Наверное, самым тяжелым были подъемы по ночам и отсутствие книг. Хотя, не буду лукавить, была у нас одна книга в камере, про которую вроде как дежурные не знали - "Красный дракон" Томаса Харриса. По окончании ежедневного времени чтения, продольный приходил забрать книги, мы не рисковали прятать другие книги чтобы не нарваться на шмон. Да и из всех книг, пожалуй, "Красный дракон" был самым интересным. Я обычно забирался на верхнюю нару, садился лицом к окну, закрывая спиной свое чтиво от камер. Было приятно погрузиться в историю (хоть уже и известную по нескольким экранизациям) и покинуть эти стены. Больше всего из групповых занятий я любил  слушать истории из жизни. Именно слушать, а не рассказывать. Порой просто отключался от реальности, окунувшись в историю.
Когда заканчивались истории, время проводили за настольными играми - самодельныне доминошки нарисованные на фантиках конфет "Красная шапочка" (пластиковые забрали во время проверки, просто потому что). Главный недостаток самодельных, это быстрый износ: десяток игр -- и половину нужно заменять. Ещё были шашки из хлеба, но тут ничего необычного.
Что касается ночных подъемов, по началу вставал сразу бодро, потом обратно спать. Но со временем стал адаптироваться и как-то очнулся уже у кормушки глядя в глаза продольному, с абсолютным непониманием происходящего. Пропадало ощущение времени, и сложно было даже сориентироваться - сейчас вторая ночная проверка или уже подъем.
С камерами и наблюдением тоже было не все так просто - я уверен, что продольный и дежурный  догадывались, когда я читал, однако не проявляли инициативы по ещё большему закручиваю гаек. Наша камера была на особом контроле. Кто-то из дежурных сам говорил, что ему не жалко все дать, но из-за того что с камер картинка в любой момент доступна кому-то "сверху", он просто опасается получить по шапке. Тоже самое подтверждал спустя время продольный в ответ на просьбу спичек - ему не жалко, за работу он держится не особо, но за нами пристальный контроль. Продольные в большинстве были адекватны по отношению к нам (камера только воспитанных людей, всегда спасибо-пожалуйста), но все равно исправно выполняли свой долг по нашему ночному пробуждению.
Любопытный факт: похоже, только в нашей камере на двери висел распорядок дня. Более того, это была не копия, а оригинал (слабо представляю что начальник рувд подписывал по бумажке с распорядком на каждую камеру). 
Возможно, кто-то не в курсе, но никто из сотрудников в ивс тебе не объясняет местные порядки. Права, обязанности - забудьте. По пути разберешься, может сокамерники расскажут. Как пример - о том что камеру можно проветривать (открывая окно), и ручку для окна (металлический прут в метр) приносят чуть ли не по первому требованию, мы узнали уже под конец срока, и то только потому что просясь на улицу, сказали - хотим подышать свежим воздухом и чтобы камера проветрилась.
Однако были и преимущества этой камеры - контингент и прогулки. Соседей по камере уже сложно было называть сокамерниками - одни интеллигенты. За двое суток во 2-й камере мы ни разу не попросились на прогулку - ходить нужно всей хатой, а у Старого не было мотивации идти, говорил, что обуви нормальной нет, но мне думается, что просто опасался за нычки. Может показаться, что прогулки это не так важно, но в ивс нет ничего неважного: тебе настолько сужают окружение, что ты цепляешься за мелочи и высасываешь из них все, на что только хватает сил.
В 3-й же гуляли столько, сколько давали. Несколько раз даже выходили гулять дважды в день. Проще всего было выпрашиваться, когда был курящий в камере - официально курить в камере запрещено, и для этого должны выводить, а потому отказать прямо не могут (чаще всего говорили классическое "потом"). Странное отношение к курению, как будто это что-то святое (сам не курю, мне не понять).
Коридор ИВС, про который я упоминал, заканчивался железной дверью, и, как я сам выяснил, дверь вела во дворик для прогулок. Дворик представляет из себя бетонную коробку около 12 на 12 метров. Первое время погода абсолютно не радовала - слякоть и околонулевая температура оставляла непрятные впечатления. Но это были мелочи в сравнении с тем, что мы гуляли по 30 - 40 минут, иногда даже 1-1,5 часа. Просто выбраться на сравнительный простор, размяться, подышать воздухом было приятно. Мы часто бродили кругами по краям этого квадрата на протяжении всего времени. Под конец своего срока я уже точно знал, что круг мы проходим за 25 секунд, и по количеству кругов можно было отмерять время. Наверное, уже на 9-10 сутки начало холодать, и слякоть сменилась прохладой и заморозками. Чуть позже пошел снег.
Каждое утро на проверке мы говорили, что хотим сходить погулять, и, если не было большой загрузки у дежурного, нас выпускали. Когда пошел снег, ввиду того, что мы выходили первыми гулять, нам выдалась лопата, и мы с удовольствием убирали снег. Можно считать это работой, но когда ты просто хочешь отвлечься, убить время до конца своего срока и наконец выбраться -- почистить снег - благо.
Кстати, ещё одна интересная мысль посетила меня во время прогулки: когда заселяешься в камеру и хочешь о чем-то спросить продольного - уточняешь у соседей, спрашивали ли они, и, если однажды в ответ на просьбу нахамили или просьба привела к негативным последствиям, включался эффект из эксперимента обезьян в клетке и связку бананов. Давний седелец мог обжечься, пытаясь что-то получить, и поколения соседей передают историю, пока все не сменятся или кто-то не засомневается в исходе.
На фото выше можно рассмотреть наш дворик - на одной из стен даже изображен пейзаж, хоть и сомнительного качества. Ниже вид со спутника.

Немного личных переживаний

Наверное свои переживания я могу разделить на отдельные этапы, через которые я прошел за весь свой срок.
В стакане РУВД меня накрыла клаустрофобия. Явно она у меня не проявлялась, разве что однажды, когда делал МРТ. Попав же в клетку, я задумался: "а что если там снаружи все пропадут или не захотят открывать". Сначала паника, потом, пытаясь успокоиться, запускаешь мыслительный процесс : "как я смогу отсюда выбраться (или все же не смогу)" . Начиная со стакана я задавался этим вопросом в каждом замкнутом пространстве: стакан суда, милицейский бобик, клетка газели, в которой возвращали из суда, камера в ивс, дворик для прогулок.Первые сутки в РУВД я только и думал о том, что я сделал не так, почему не почистил телефон или зачем я его вообще отдал. Переживал за родных, боялся, что вслед за мной пришли к ним. Эти мысли все крутятся и крутятся у тебя в голове. Если повезет, уснешь и на время забудешься, но потом они вернутся.
Попав в ИВС я стал немного приходить в себя и переключаться на присходящее вокруг. Все ещё переживал, но знал, что раньше суда мне не удастся связаться с кем-то с воли. Я знал, что ещё один вариант что-то передать наружу - с выходящим, однако первый выходящий был только на мои шестые сутки.
На перерыве в суде, ненароком брошенная фраза близкого мне человека, без контекста, в депрессивном ключе, поселилась мне в голову. Она заставляла меня загоняться в течении половины срока. Ты просто не понимаешь, что это значит и ничего не можешь сделать, не можешь получить никакой информации. Просто всплывающая в голове фраза вселяла беспокойство. По выходу оказалось, что все хорошо, а услышанное я неверно интерпретировал.
Были ещё два важных этапа в переживании срока: когда перевалил за середину и последние дни. Первая треть вселяла позитивный настрой - ух ты, уже треть прошла, нормально, ещё чуть-чуть -- и все. Когда же подошла середина срока, я просто загонялся - сколько можно, столько времени прошло, а по факту всего лишь половина, каких-то восемь суток? И все давит.
В последние дни я просто боялся, что принесут новый протокол или повесят уголовку. В наших реалиях это вполне возможно (застал оба случая среди сокамерников).
Но было также много положительных моментов - кто-то вспоминал 2020, кто-то просто травил байки из жизни. Порой мы так громко смеялись с историй (были среди нас харизматичные ребята), что я думал: "сейчас придет дежурный и, офигев с нашего позитива, сделает какую-нибудь пакость". Но он не пришел.
В этой камере среди административщиков, таких же случайных гостей ИВС, как и я сам, не переключаешься на тюремную жизнь. Нету главного, все просто живут, поддерживая друг друга, подбадривая, по доброму подкалывая. Это позволяет не сойти с ума и, выйдя на свободу, переключиться на обычную жизнь в мгновение ока.
Раньше я не боялся сесть, потому что был самонадеян и наслушался позитивных рассказов от сидельцев в 2020 (после августа). Сейчас не боюсь, потому что прошел через это и знаю, что меня ждет. Только вот это бессмысленно и глупо - время в пустую и нервы вникуда. Основной же стоп-кран - родные. "Снаружи труднее, чем внутри" - это про административки у нас. Будучи внутри ты знаешь, что происходит и как-то держишься, будучи же снаружи  не знаешь ничего. Я был с обоих сторон в подобной ситуации.

Заключение

На выходе из ИВС меня встречала девушка и родители. У них эмоций было куда больше чем у меня. Я был просто рад наконец выйти и узнать, что с ними все хорошо. Я был рад, но спокойно. Такой уж я человек.
Пока я сидел, девушка писала мне письма, но ничего не передали. Изоляция, отсутствие вестей от близких, именно это было самым тяжелым для меня.