Писатель, актер и режиссер Евгений Гришковец возобновляет музыкальный проект с группой «Бигуди» — впервые с 2012 года. В декабре у них выйдет новый мини-альбом «Кто здесь помнит нас?», первым синглом с которого стала композиция «Письмо другу» — обращение автора к другу, который сидит в тюрьме. Видео на песню снял Дмитрий Бабак. «Медуза» представляет премьеру клипа с комментарием автора.
Евгений Гришковец:
Сейчас в России снова проявляется огромное сочувствие к тем, кто осужден и сидит в тюрьмах, или тем, кто находится под следствием. Речь идет не о воришках-карманниках, не о мелких жуликах или каких-то наркодилерах. Я говорю о совершенно других людях. Сейчас в тюрьмах находится огромное количество честных людей с безупречной биографией. Это те, кто необходимы обществу как в профессиональном, так и в человеческом смысле. Но они сейчас сидят по тюрьмам, по колониям или по СИЗО. Это люди, которые занимали серьезные должности в госкорпорациях. Или это мэры каких-то городов. Или это крупные бизнесмены. В этом смысле в стране по сути дела происходят репрессии. Это явление, на мой взгляд, последних трех лет нашей новейшей истории. Хотя ясно, что просто есть некие силы, — лично для меня они никем не персонифицированы — которые при желании могут забрать себе любую должность, убрав с нее через арест любого человека. Они могу отжать любой бизнес. А могут, если им нравится место мэра в каком-то городе или кресло министра в каком-нибудь министерстве, через арест, через обвинение во взятке убрать человека, поставить на это место своего. Я уж даже не говорю про историю Кирилла Серебренникова или тех людей, которые сейчас получают очень жестокие наказания за участие в митингах.
Пожалуй, это мое первое художественное высказывание на такую тему, мой первый социальный месседж. До этого момента я старался говорить о таких вопросах как публицист, но никогда — как художник.
Друг в тюрьме — это не собирательный образ. Я пишу сообщение как минимум восьми близким мне людям. Я не хочу называть их имена. Вернее, я хотел бы назвать их имена, но они сами просят этого не делать, чтобы не привлекать к себе внимания. Потому что вся эта сфера очень чувствительная, и любые публичные высказывания в этом плане могут ухудшить их положение. Поэтому для красного словца не нужно этого делать.
У меня нет никаких сомнений в том, что мои друзья безупречно честные люди. Могу сказать в общих чертах, что им предъявляют. Например, человек, который работал в огромной государственной корпорации, имел высокую должность, при том, что он занимал ее всего три месяца — ему была инкриминирована взятка в 20 тысяч рублей. Или ректор университета, который я не буду называть — превышение полномочий. Очень размытые обвинения, где и что это такое. А эти силы действуют очень жестоко, открыто и публично. То есть арестовывают при людях, при студентах, при коллегах и подчиненных. Часто это делается на камеру, с моментальным выходом в СМИ. А если человека потом оправдывают или его просто освобождают в зале суда за отсутствием состава преступления, об этом в СМИ никогда не говорится. И репутация этого человека чудовищно страдает. Я уж не говорю про то, что испытывают семьи этих людей. Я общаюсь с женами и родителями своих друзей. Это разрушенные люди. Это чудовищно.
В Родине я не сомневаюсь. Родина переживала и не такое. Точнее я не сомневаюсь в моей любви к Родине. А в том, что творит наше государство у меня никаких нет сомнений.
Для клипа на песню было придумано много сценариев, иллюстративных по отношению к тексту. Но мне хотелось не фактической иллюстрации, а метафорической. Моя идея состояла в том, что в клипе нет людей, а есть только картины нашей страны. Довольно типичные, никакой экзотики. Там есть и Байкал, и Южный Урал, и леса, и степи, и какой-то южный пейзаж. Только прекрасные виды Родины, а жизни вокруг никакой. Вот самый простой смысл этого видео — красота неописуемая, а жить невозможно. Лесоповал в самом конце — это единственная метафора, которая чаще всего ассоциируется с местами заключения. Вырубленный лес — это как вырубленные жизни и судьбы.
Сейчас в России снова проявляется огромное сочувствие к тем, кто осужден и сидит в тюрьмах, или тем, кто находится под следствием. Речь идет не о воришках-карманниках, не о мелких жуликах или каких-то наркодилерах. Я говорю о совершенно других людях. Сейчас в тюрьмах находится огромное количество честных людей с безупречной биографией. Это те, кто необходимы обществу как в профессиональном, так и в человеческом смысле. Но они сейчас сидят по тюрьмам, по колониям или по СИЗО. Это люди, которые занимали серьезные должности в госкорпорациях. Или это мэры каких-то городов. Или это крупные бизнесмены. В этом смысле в стране по сути дела происходят репрессии. Это явление, на мой взгляд, последних трех лет нашей новейшей истории. Хотя ясно, что просто есть некие силы, — лично для меня они никем не персонифицированы — которые при желании могут забрать себе любую должность, убрав с нее через арест любого человека. Они могу отжать любой бизнес. А могут, если им нравится место мэра в каком-то городе или кресло министра в каком-нибудь министерстве, через арест, через обвинение во взятке убрать человека, поставить на это место своего. Я уж даже не говорю про историю Кирилла Серебренникова или тех людей, которые сейчас получают очень жестокие наказания за участие в митингах.
Пожалуй, это мое первое художественное высказывание на такую тему, мой первый социальный месседж. До этого момента я старался говорить о таких вопросах как публицист, но никогда — как художник.
Друг в тюрьме — это не собирательный образ. Я пишу сообщение как минимум восьми близким мне людям. Я не хочу называть их имена. Вернее, я хотел бы назвать их имена, но они сами просят этого не делать, чтобы не привлекать к себе внимания. Потому что вся эта сфера очень чувствительная, и любые публичные высказывания в этом плане могут ухудшить их положение. Поэтому для красного словца не нужно этого делать.
У меня нет никаких сомнений в том, что мои друзья безупречно честные люди. Могу сказать в общих чертах, что им предъявляют. Например, человек, который работал в огромной государственной корпорации, имел высокую должность, при том, что он занимал ее всего три месяца — ему была инкриминирована взятка в 20 тысяч рублей. Или ректор университета, который я не буду называть — превышение полномочий. Очень размытые обвинения, где и что это такое. А эти силы действуют очень жестоко, открыто и публично. То есть арестовывают при людях, при студентах, при коллегах и подчиненных. Часто это делается на камеру, с моментальным выходом в СМИ. А если человека потом оправдывают или его просто освобождают в зале суда за отсутствием состава преступления, об этом в СМИ никогда не говорится. И репутация этого человека чудовищно страдает. Я уж не говорю про то, что испытывают семьи этих людей. Я общаюсь с женами и родителями своих друзей. Это разрушенные люди. Это чудовищно.
В Родине я не сомневаюсь. Родина переживала и не такое. Точнее я не сомневаюсь в моей любви к Родине. А в том, что творит наше государство у меня никаких нет сомнений.
Для клипа на песню было придумано много сценариев, иллюстративных по отношению к тексту. Но мне хотелось не фактической иллюстрации, а метафорической. Моя идея состояла в том, что в клипе нет людей, а есть только картины нашей страны. Довольно типичные, никакой экзотики. Там есть и Байкал, и Южный Урал, и леса, и степи, и какой-то южный пейзаж. Только прекрасные виды Родины, а жизни вокруг никакой. Вот самый простой смысл этого видео — красота неописуемая, а жить невозможно. Лесоповал в самом конце — это единственная метафора, которая чаще всего ассоциируется с местами заключения. Вырубленный лес — это как вырубленные жизни и судьбы.
