Он пришел с войны. День, ночь...Перед глазами стояли сцены насилия, разлагающиеся трупы. Он стал играть слишком много. Клубок стал его миром, его спасением от реальности. И лишь иногда, перестав играть, он тупо сидел, уставившись в одну точку. Ужасы возвращались.
25.08.2016, 18:26
Ещё юнцом он прошел Первую Котово-Собачью. Во Второй он уже был матёрым воякой, без трепета смотревшим в глаза опасности. Смотря на молодых, он ухмылялся, вспоминая и себя таким...
Но все становилось только хуже - на смену честным задорным схваткам пришли подлость и коварство. Прячась за благими целями, двуличные вожаки часто действовали из соображений личной выгоды пуская в расход молодых и горячих...
Но все становилось только хуже - на смену честным задорным схваткам пришли подлость и коварство. Прячась за благими целями, двуличные вожаки часто действовали из соображений личной выгоды пуская в расход молодых и горячих...
Потом все стало еще хуже, появилась боль. Невыносимая боль. Не физическая а внутренняя. Он чувствовал как все его 9 жизней разрывает на части. Терзает каждую из его жизней. Он глуши эту боль в валерьянке, в кошачьей мяте. Он даже слышал про лунный сахар, но это оказалось выдумкой, сладкой, чарующей выдумкой. Недосягаемой и притягательной. Каждый вечер он утопал в грязи, в грезах и наркотиках, которые эти грезы порождали. Он знал, что пути наверх не будет и он с вымученным удовольствием опускался на самое дно.
И когда он, казалось, достиг этого мерзкого, гниющего вожделенного дна, когда ему казалось, что он знает, как глубока трясина, когда даже драные кошки трущобных подворотен, готовые отдать свою грубую ласку любому за обглоданный рыбий хвост, гнушались его близости, он понял, что и близко не в середине пути вниз. Глубоко в темных подворотнях привокзального гетто таились все новые пороки. В какой-то момент ему пришла в голову мысль, что он, похоже, помимо своей воли начал коллекционировать эти омерзительные струпья безнравственности на своей измотанной душе.
Стало не важным, насколько ты кот и кот ли ты вообще. Эти подушечки на лапах, эти усы и хвост, создающие иллюзию действительности - всё это уходило в Небытие. Живо только страдание. Оно раскрашивает пустоту внутри яркой палитрой горьких красок, которые стекают по стенам границ твоего сознания тоненькими потоками куда-то вниз, в сточную канаву воспоминаний...
И кто знает, можно ли было как-то иначе? Есть ли где-то та реальность, в которой такой же кот счастливо играет с клубком, впиваясь коготками в его мягкую поверхность, не задавая себе вопроса "зачем"?
И кто знает, можно ли было как-то иначе? Есть ли где-то та реальность, в которой такой же кот счастливо играет с клубком, впиваясь коготками в его мягкую поверхность, не задавая себе вопроса "зачем"?
Чтобы написать коммент, необходимо залогиниться
