Закрытая арена «Japan Budokan», Токио, 25 июня 1973
— Woman from Tokyo! Woman from Tokyo! Woman from Tokyo! —
ревел тёмный зал «Будокана». Через полчаса скандирования, до фанатов наконец дошло, что их обманули и «Deep Purple» на бис больше не выйдут. По давней японской традиции, 15–ти тысячная толпа скромных служащих и студентов в мгновение ока превратилась в разбушевавшееся стадо африканских слонов, крушащих всё на своём пути. Изломав мебель и ободрав стены зала, воинственные потомки самураев, воодушевляя себя гортанными выкриками, дружно полезли на сцену. Охрана начала сбрасывать их обратно, в надежде, что офигевший технический персонал успеет хоть что–нибудь спасти.
Звукорежиссёр Роберт Саймон так вспоминал этот день:
«Всё–таки я потерял нашу "змею“ — большой электрокабель. Это напоминало перетягивание каната — они просто разорвали его! Я взбесился и с криком: "Помните Пёрл Харбор!“ ринулся в толпу, колотя японцев. Некоторых удалось уложить, но вообще–то никто особенно не сопротивлялся... Позже я узнал, что они были шокированы сопротивлением с моей стороны.»
Совместными усилиями техников и секъюрити, авангард особо ретивых фанов был отброшен подальше от драгоценной аппаратуры. После недолгого перекура, понаделав копья из ограничительных столбиков, настойчивые и трудолюбивые жители Страны Восходящего Солнца снова пошли в атаку.
Это продолжалось достаточно долго — до самого приезда полиции...
P.S. В переводе с японского «Будокан» — зал боевых исскуств.
Фото Didi Zill.
Участников «Deep Purple» в тот момент волновали совсем другие проблемы. Об этом коротко в комментариях.
ревел тёмный зал «Будокана». Через полчаса скандирования, до фанатов наконец дошло, что их обманули и «Deep Purple» на бис больше не выйдут. По давней японской традиции, 15–ти тысячная толпа скромных служащих и студентов в мгновение ока превратилась в разбушевавшееся стадо африканских слонов, крушащих всё на своём пути. Изломав мебель и ободрав стены зала, воинственные потомки самураев, воодушевляя себя гортанными выкриками, дружно полезли на сцену. Охрана начала сбрасывать их обратно, в надежде, что офигевший технический персонал успеет хоть что–нибудь спасти.
Звукорежиссёр Роберт Саймон так вспоминал этот день:
«Всё–таки я потерял нашу "змею“ — большой электрокабель. Это напоминало перетягивание каната — они просто разорвали его! Я взбесился и с криком: "Помните Пёрл Харбор!“ ринулся в толпу, колотя японцев. Некоторых удалось уложить, но вообще–то никто особенно не сопротивлялся... Позже я узнал, что они были шокированы сопротивлением с моей стороны.»
Совместными усилиями техников и секъюрити, авангард особо ретивых фанов был отброшен подальше от драгоценной аппаратуры. После недолгого перекура, понаделав копья из ограничительных столбиков, настойчивые и трудолюбивые жители Страны Восходящего Солнца снова пошли в атаку.
Это продолжалось достаточно долго — до самого приезда полиции...
P.S. В переводе с японского «Будокан» — зал боевых исскуств.
Фото Didi Zill.
Участников «Deep Purple» в тот момент волновали совсем другие проблемы. Об этом коротко в комментариях.
В своё оправдание Блэкмор приводил слова великой Бетт Дейвис, получившей двух "Оскаров" в 30–е годы: "Ты никто, если у тебя нет трудного характера".
Как это часто бывает у артистических натур, врожденная застенчивость и мнительность соседствовала в юном даровании с неистребимой страстью к выпендрёжу и неуёмной энергии. Поначалу скромного паренька приходилось вытягивать за гриф инструмента из тёмных углов сцены, чтобы публика могла его увидеть. Но уже через короткое время Ричи с удовольствием ломал гитары, поджигал аппаратуру, иногда поджигал сцену, дрался с поклонниками и коллегами, плёл в коллективе интриги, издевался над окружающими и постоянно тянул одеяло на себя.
Клавишник "Deep Purple" Джон Лорд как–то заметил: "Если Ричи решил сыграть соло на 150 тактов, будьте уверены — он его сыграет!"
И при этом он фонтанировал идеями. Несносный характер с лихвой компенсировался творческим потенциалом, трудоспособностью и виртуозной техникой.
Любопытный факт. Когда Ричи в 21 год перешёл с "Gibson ES 35" на гораздо более изощренный и сложный "Fender Stratocaster" он не выходил с ним на сцену больше 2–х лет, пока не овладел в совершенстве. И это человек, на чьи сольные запилы с 16 лет сбегалась вся округа.