Рокэ поднял и наклонил кувшин. Темная, блестящая струя полилась в украшенный гербами кубок. Рокэ протянул его кансилльеру:
- Господин Штанцлер, это вино и вы стоите друг друга. Многолетняя выдержка, аромат тайны, вековые традиции. Вы должны оценить.
Кансилльер Талига молчал, зачарованно глядя на Первого маршала. Не хочет пить? Не может принять кубок из рук убийцы друзей? Но кто мешал отказаться от подарка еще вчера?
- Пейте, эр Август, - какой странный у Рокэ голос, - уверяю вас, вы никогда не пили ТАКОГО вина. В нем все - легкий привкус лесных ягод, пыльца, солнце, в общем, само лето в бутылке. А как долго сохраняется ощущение вкуса!
- Простите, Рокэ, - Штанцлер покачал головой, - я неважно себя чувствую, годы... Да и новость, которую вы принесли...
- Пустое, эр Август, - Рокэ вновь улыбался той же улыбкой, что в Нохе, - бокал хорошего вина никому еще не повредил, вам ли это не знать? Пейте! Здоровье Его Величества!
Штанцлер принял кубок, но, видимо, Ворон выпустил его из рук прежде, чем сжались пальцы кансилльера. Семейная реликвия покатилась по столу, вино вытекло, лужица достигла края стола, темно-красная струйка равнодушно потекла вниз, на серый ковер.
- Вы неосторожны, эр Август, - Алва поднял кубок и вновь его наполнил, - держите. Крепче! А теперь здоровье Его Величества Фердинанда!
Штанцлер очень медленно сжал украшенную литыми фигурками ножку. Теперь он стоял спиной к столу, держа в руке фамильный кубок, но все еще не пил. Кансилльеру и впрямь было нехорошо - губы побелели, на лбу выступила испарина. Сердце? Очень может быть...
- Я счастлив служить моему королю, - глаза Августа Штанцлера стали жесткими, - но я не мальчик. И не потерплю, чтобы меня...
Рокэ спокойно вынул из-за пояса пистолет, - синие глаза смотрели остро и холодно, мелькнувшей утром безумной ненависти в них не было. Скорее усталость.
- Вы не готовы пить за короля? - Рука маршала начала медленно подниматься. - Но, может быть, вы согласитесь выпить за королеву? За дом Раканов? За упокой души Эгмонта Окделла и Мориса Эпинэ с сыновьями? Не желаете помянуть юного Придда, чуть менее юного Феншо-Тримейна и отнюдь не юного Адгемара Кагетского вкупе с варастийцами, кагетами, бириссцами и гигантской выдрой, к тому же кормящей матерью?
- Алва, - выкрикнул Манрик, - что с вами?!
- Сядьте, Леонард! Я пытаюсь найти для кансилльера подходящий тост. Как насчет четверых, что нынче стучатся в Рассветные Сады? Не хотите пить за упокой? Выпейте за здоровье Ричарда Окделла, Август Штанцлер, то есть... "эр Август"! Или за Талигойю, великую и свободную! Считаю до четырех. Раз!..
Кто-то, кажется, Сэц-Гонт, двинул рукой. Алва выхватил второй пистолет и, не глядя, нацелил в сторону шевельнувшегося. Пролетела муха, мерно капало на пол разлитое вино.
- Два...
Иорам Ариго не хотел драться, он бежал, а его пристрелили в спину. Как зайца. И никто ничего не сказал...
- Три...
Штанцлер схватил кубок, залпом осушил и бросил на ковер. И тут Первый маршал Талига Рокэ Алва засмеялся.
