отношения

Клади во спасение

Это случилось во время обычного ужина в будний день. Случилось абсолютно неожиданно: они были замечательной парой, это признавали все. Просто на редкость. За три года совместной жизни они ни разу не поссорились всерьез, потому что искренне любили друг друга и были всегда честны. Наоборот, их чувства только крепли со временем.

Во время всего ужина она вела себя немного странно – иногда смущенно улыбалась с отсутствующим видом, иногда упускала нить разговора. Обычно это означало какой-то сюрприз. Он не подавал вида, но безумно любил эти её очаровательные сюрпризы – от неожиданных десертов до (всего один раз, но тем не менее) путевки на океан на неделю.

Но мы отвлекаемся, а разговор уже начался.

- Милый, я… Я так люблю тебя, сильнее, чем в первые дни знакомства...

- Удивительно, но и я тебя тоже, - он не спешил, позволяя себе ремарки и оттягивая момент презентации, как гурман растягивает удовольствие, не проглатывая кусками.

- Я написала для тебя стихи…

Он изо всех сил постарался сохранить неизменное выражение лица. Он не любил стихов. Ужасно не любил. А плохие стихи причиняли ему чуть ли не физические страдания – с детства увлекаясь литературой и творчеством, работая иногда в редакции, начинаешь чувствовать разницу: когда человек легко облекает точную мысль в слова и когда слова натягиваются на наскоро слепленный каркас, прикрывая мишурой аляповатость форм сути. При всех своих сногсшибательных качествах она не была мастером слова. Он это знал и любил её за это тоже. Стихов он не ожидал.
Слава Богу, она ничего не заметила.

- … и я тебе их прочту, не суди слишком строго, я раньше ни для кого такого не делала.

Его пальцы на чайной ложке побелели от напряжения, и он чуть было не просыпал сахар на стол. «Почему же впервые именно со мной?!», - раздался в его голове риторический крик отчаяния.

Она начала читать и из вежливости не будем приводить здесь текст: он был исполнен любви и нежности, он был искренен. В нём не было размерности, он был полон отглагольных рифм, совершенно сводящих с ума невозвратных деепричастий и авторских словоформ. В нём не было структуры, но прослеживались её чувства. В прозе они были прекрасны, а стихами она говорила будто с костылями при здоровых ногах. Она изящно одевалась и умела идеально готовить, но её стихи были приторно пересолены перцем, а если сравнивать с нарядом, то это был пышный и разноцветный вечерне-цирковой двубортный костюм с юбкой и шубой.

Это продолжалось 15 минут. На его лбу выступила испарина и он был счастлив, что на кухне жарко, а чай горяч – это было алиби.
Закончилось это произведение искус… нет, это произведение любви – так правильнее – так же внезапно, как и началось. И последовал робкий, но закономерный вопрос, к которому он, к счастью, успел подготовиться:

- Как тебе? Понравилось? Я знаю, что плохо, но, может, хоть чуточку понравилось?

Так он не лгал еще ни разу за всю их совместную жизнь.