Ну вообще видно, что идет она с трудом. У меня знакомый один есть с ДЦП, так он с костылями только по улице ходит, и то только если куда-то далеко идти надо.
... Когда поток пожертвований уменьшился, из сарайчика вывели хромого, и он, коснувшись ступеней гробницы, исцелился также мгновенно и, отшвырнув свои костыли, начал плясать, высоко подбрасывая ноги. И опять муллы с новыми подносами двинулись в толпу, взывая: -- Пожертвуйте, правоверные! Седобородый, мулла подошел к Ходже Насреддину, который сосредоточенно думал о чем-то, разглядывая стены сарайчика. -- О правоверный? Ты видел великое чудо. Пожертвуй" и даяние твое зачтется аллахом. Ходжа Насреддин громко, чтобы слышали все окружающие, ответил: -- Ты называешь это чудом и просишь у меня денег. Во-первых, денег у меня нет, а во-вторых, известно ли тебе, мулла, что я сам—великий святой и могу сотворить еще не такое чудо! -- Ты богохульник! -- закричал мулла в гневе.-- Не слушайте его, мусульмане, это сам шайтан говорит его устами! Ходжа Насреддин обратился к толпе: -- Мулла не верит, что я могу творить чудеса! Хорошо, я сейчас докажу! В этом сарайчике собраны слепые, хромые, немощные и параличные, и я берусь исцелить их всех разом и при этом не буду прикасаться к ним. Я скажу только два слова—и они все исцелятся и побегут врассыпную так быстро, что дажелучший арабский конь не догонит их. Стены сарайчика были тонкими, глина во многих местах дала глубокие трещины. Ходжа Насреддин выбрал в стене место, со всех сторон прорезанное трещинами, сильно нажал на него плечом. Глина подалась с легким, зловещим треском. Он поднажал еще, огромный кусок стены рухнул с гулким шумом внутрь сарайчика; из черного зияющего отверстия повалила пыль. -- Землетрясение! Спасайтесь! -- диким голосом вскрикнул Ходжа Насреддин и обрушил второй кусок глины. В сарайчике на одно мгновение стало тихо, потом поднялась суматоха: рябой параличный слуга первым бросился к выходу, но застрял в дверях со своими носилками и загородил путь остальным -- хромым, слепым и немощным, которые клубились сзади с криками и воем, а когда Ходжа Насреддин обрушил в сарайчик третий пласт глины -- они могучим напором вынесли рябого вместе с дверью и косяками и, позабыв про свои увечья, кинулись кто куда. Толпа кричала, свистела, хохотала и улюлюкала. Перекрывая общий гул, звучал громкий голос Ходжи Насреддина: -- Вот видите, мусульмане, я был прав, говоря, что их всех можно исцелить одним словом!
когда я восстанавливался после операции на Х-связке пройтись 10-15 метров проблемой не было, но на восстановление(нормальным шагом 40 мин хода в сумме) без костыля не ходил...
все зациклились на девушке с костылями, да видно что она ходит с трудом, да она идет с бухлом, но ведь она несет бухло не себе, а вполне здоровому мужику
Заявляю как сертифицированный калека - при некоторых проблемах вполне можно на которкие дистанции пройти не опираясь на костыли трость. Походка у неё с нарушениями. Возможно что ей стоять на месте намного сложнее чем идти, потому и костыли.
-- Пожертвуйте, правоверные!
Седобородый, мулла подошел к Ходже Насреддину, который сосредоточенно думал о чем-то, разглядывая стены сарайчика.
-- О правоверный? Ты видел великое чудо. Пожертвуй" и даяние твое зачтется аллахом.
Ходжа Насреддин громко, чтобы слышали все окружающие, ответил:
-- Ты называешь это чудом и просишь у меня денег. Во-первых, денег у меня нет, а во-вторых, известно ли тебе, мулла, что я сам—великий святой и могу сотворить еще не такое чудо!
-- Ты богохульник! -- закричал мулла в гневе.-- Не слушайте его, мусульмане, это сам шайтан говорит его устами!
Ходжа Насреддин обратился к толпе:
-- Мулла не верит, что я могу творить чудеса! Хорошо, я сейчас докажу! В этом сарайчике собраны слепые, хромые, немощные и параличные, и я берусь исцелить их всех разом и при этом не буду прикасаться к ним. Я скажу только два слова—и они все исцелятся и побегут врассыпную так быстро, что дажелучший арабский конь не догонит их.
Стены сарайчика были тонкими, глина во многих местах дала глубокие трещины. Ходжа Насреддин выбрал в стене место, со всех сторон прорезанное трещинами, сильно нажал на него плечом. Глина подалась с легким, зловещим треском. Он поднажал еще, огромный кусок стены рухнул с гулким шумом внутрь сарайчика; из черного зияющего отверстия повалила пыль.
-- Землетрясение! Спасайтесь! -- диким голосом вскрикнул Ходжа Насреддин и обрушил второй кусок глины.
В сарайчике на одно мгновение стало тихо, потом поднялась суматоха: рябой параличный слуга первым бросился к выходу, но застрял в дверях со своими носилками и загородил путь остальным -- хромым, слепым и немощным, которые клубились сзади с криками и воем, а когда Ходжа Насреддин обрушил в сарайчик третий пласт глины -- они могучим напором вынесли рябого вместе с дверью и косяками и, позабыв про свои увечья, кинулись кто куда. Толпа кричала, свистела, хохотала и улюлюкала. Перекрывая общий гул, звучал громкий голос Ходжи Насреддина:
-- Вот видите, мусульмане, я был прав, говоря, что их всех можно исцелить одним словом!